Рудольф Бройс - Рак, лейкемия и другие, считающиеся неизлечимыми, заболевания, которые лечатся естественными средствами Страница 10

Больные раком, у которых к тому же и диабет, должны продолжать получать инсулин. Впрочем, лекарства плохо совместимы с моим соколечснием и, по всей видимости, не действенны в это время.

Внимание! При раке печени и раке желчного пузыря нельзя съедать тарелку лукового супа за один раз! Лучше всего выпивать каждый час примерно по 10 столовых ложек похлебки. В этом случае можно дополнительно выпивать приблизительно по чашке настоя полыни в день. (Приготовление: первые 5–6 дней настаивать в горячей воде маленькую-щепотку полыни в течение 10 сек, впоследствии же настаивать ее никак не больше трех секунд!)

Луковицу размером с лимон вместе с наружной коричневой кожурой мелко порезать, поджарить на растительном жире или масле (пока лук не станет золотисто-коричневым), затем добавить 1/2 л холодной воды и варить до тех пор, пока лук, как следует, не разварится. Потом добавить какой-нибудь растительный бульон, и все вместе энергично перемешать. После этого процедить: употреблять лишь прозрачный суп — без лука! Вы увидите, что этот суп очень вкусный!

Поскольку мои достижения в лечении рака и лейкемии отрицаются врачами, и особенно так называемой наукой и учеными, я позволю себе высказать свою точку зрения.

Когда осенью 1988 г. я проводил мой "Полный курс лечения от рака", питаясь одновременно луковым супом, моя жена также ела вместе со мной эту похлебку, причем, естественно, съедала и лук вместе с добавками, чего я, конечно, в течение курса делать не мог. Она страдала остеопорозом (уменьшение содержания извести в костях) позвоночного столба; ее болезнь считали неизлечимой и наш домашний врач, и я. И каково же было удивление, когда она излечилась, после того как в течение 17 дней ела луковый суп. Она и сейчас в свои восемьдесят шесть лет еще работает (1991 г.).

Мы теперь часто едим луковый суп и, кроме того, суп из кожуры бобов и сделали открытие, что, оказывается, эта сухая кожура является полноценной пищей.

После варки сухая кожура снова становится свежей и может также употребляться как салат. Эта кожура до сих пор, насколько я знаю, применялась лишь в виде настоя в качестве средства от диабета. Как правило, эти пустые стручки выбрасывались или сжигались! Отныне голодная смерть, кажется, не грозит никому (речь идет, конечно, прежде всего, сортах бобов без волокон; сорта с волокнами можно использовать лишь для настоев или для похлебки из кожуры бобов!)

ЗНАНИЕ И НАУКА

Мы знаем, что вода течет вниз, и это научно доказано.

Мы знаем, что на яблоне растут яблоки, а не груши, и это тоже доказано научно.

Мы также знаем, что человек является сложным организмом. И не существует ни врача, ни ученого, который мог бы заявить, что он знает всего человека.

Мы также знаем, что существуют различные раковые опухоли, хотя до сих пор не известно, каким образом подобные опухоли возникают. Из 100 000 человек, работающих в области исследования рака, каждый имеет собственный взгляд. И, несмотря на это опухоли существуют!

Мы знаем, что все без исключения больные раком живут вблизи от источников земного излучения (или водоносных жил и т. д.), и, несмотря на это, ученые не желают признавать этого факта.

Мы также знаем, что, по меньшей мере, 45 000 больных раком, лейкемией и другими, предположительно неизлечимыми заболеваниями, выздоровели, поменяв место сна на другое, свободное от земного излучения, и проведя мой курс соколечения (ПК), хотя ни один "ученый" не имеет представления о точном механизме выздоровления.

Мы также знаем, что рак является самостоятельным образованием, хотя никто с точностью не знает, как возникает подобная опухоль. С этой точки зрения выходит, что научно не доказано, что существует это явление.

Тогда я вас спрашиваю, как следует ученым оценивать мое соколечение (ПК)? 45 000 случаев выздоровления для них ничего не означают? Что говорит по такому поводу наука?

Итак, между знанием и наукой существует огромная разница. В соответствии с вышеизложенным, наукой называется поиск знания!

Мы знаем, что с помощью операций, облучения и химиотерапии не был вылечен еще ни один больной, но, несмотря на это, подобные методы продолжают практиковаться ценой страданий сотен тысяч больных и их близких. Что говорит по этому поводу наука?

Под ИЗЛЕЧИВАНИЕМ я понимаю следующее: когда больной орган снова в состоянии выполнять в полной мере свои прежние функции и, конечно же, не удален при операции! Разве можно считать калечение органа его излечиванием? Частично или полностью удаленный орган не является вылеченным органом! Что это за лечение, понятое так абсурдно, статистически?!

Естественно, как в медицине, так и в технических областях, существует множество ученых, которые достойны лишь похвалы за свой большой вклад в науку.

Но что однажды мир погибнет по вине бессовестных УЧЕНЫХ — это кажется несомненным!

Рудольф Бройс. Март 1990 г.

ЛЕЙКЕМИЯ

1 октября 1952 г. я открыл, что лейкемия, по всей видимости, является не раком крови, а ее разрушением, в результате заболевания системы воротной вены (Pfortaderkrelserkrankung). Это заболевание во многих случаях излечивается, а вместе с ним и так называемая лейкемия.

1 октября 1952 г. меня пригласили осмотреть одну женщину (ее звали Регина Лорюнзер), болевшую лейкемией. Перед осмотром этой женщины в больнице ее муж сообщил мне, что она посетила по поводу белокровия всех врачей от Фельдкнрха до Далласа, и все они подтвердили лейкемию. Я спросил: "Зачем же тогда Вы вызвали? Я ведь тоже знаю, что лейкемия не излечима". На это он мне ответил: "Она не знает, чем больна, и мы хотим исполнить все ее предсмертные желания; а так как она о Вас слышала и желает Вас видеть, утешьте уж ее, как можете". Тогда я сказал, что это означает просто солгать. После этого я отправился к этой женщине и осмотрел у нее радужную оболочку; сделал я это лишь по той причине, что в литературе не говорится, как определять по глазам лейкемию. Если такое количество врачей, подумал я, установили у нее лейкемию, значит, так оно и есть. Но я обнаружил, что лейкемия является не раком крови, я своего рода разрушением ее, вызываемым заболеванием системы воротной вены, а эта болезнь, в свою очередь, имеет причиной нервную депрессию. В рассматриваемом случае так и было. Как только я это установил, я знал, что делать.

Я предпринял все то, что обычно и предпринимаю в этих случаях: сразу сделал пациентке кратковременный компресс, т. к. у нее была температура 40 °C с ознобом. Когда я собрался уходить, муж сказал: "После всего того, что Вы ей сказали, она будет верить, что поправится". Я ему отвечаю: "Конечно, она поправится". Он, однако, не поверил мне и опять говорит: "Я Вам сказал, что уже побывал у многих врачей…" Я отвечаю: "Даже, если сотня врачей скажет, что она скоро умрет, я Вас уверяю, что она поправится". И добавил: "Я знаю, что Вы думаете. Да, Вы думаете, что я фантазер или сумасшедший, но, дорогой Роберт, я понял на примере Вашей жены, что такое лейкемия, и теперь знаю, что она не опасна, и советую Вам в точности выполнять все мои указания". Г-н Лорюнзер тогда заявляет: "Давайте прочитаем в энциклопедии, там сказано, что лейкемия — это неизлечимое заболевание". Я ему отвечаю, что упомянутых мной врачей не сто, а больше, и еще раз говорю: "Ваша жена будет здорова. Вам лишь следует делать то, что я бы сам сделал на Вашем месте". После этого я поехал домой и той же ночью навел справки в своей энциклопедии. После того как я все это прочитал, я себе перестал верить. Через неделю я не удержался и поехал на велосипеде к этой женщине, — и… она уже работает и говорит, что уже на четвертый день помогала по хозяйству. Эта женщина через 5 лет погибла в автомобильной катастрофе. С тех пор у меня не умирал ни один пациент, страдавший лейкемией, только если это действительно была лейкемия. До настоящего времени у меня было 150 больных лейкемией, и я всем смог помочь. Поэтому не бойтесь этого заболевания, поскольку это, по моему мнению, не рак крови, а болезнь системы воротной вены.

Итак, работы становилось все больше, и однажды — 28 июля 1964 г. — меня пригласили в лечебный приют "Maria vom Sieg" в Виграцбаде, в окрестностях Вангена в Альхау. У владелицы приюта фрейлейн Антонии Редлер заболел раком толстого и тонкого кишечника брат — г-н Йозеф Рёдлер и был признан врачами безнадежным. Его, правда, хотели оперировать, сделав искусственный вывод, но при этом сказали, что даже в этом случае он недолго проживет. В это время фрейлейн Антония, по ее словам, получила знак свыше, что ее брат поправится без операции, если даст обет молиться с семьей каждый день в течение всей оставшейся жизни. Если же его прооперируют, то он умрет. Поэтому она забрала своего брата из больницы перед операцией. Ни чего не предпринималось, и г-ну Рёдлеру становилось день ото дня все хуже, а его близкие уже потеряли всякую надежду, пока у них не оказался некий господин A.S. из Блуденца и фрейлейн Антония не рассказала ему о своем горе. Он и сообщил ей, что в Блуденце есть человек, который вылечил (ему это точно известно) одну 70-летнюю женщину. У нее был неоперабельный рак желудка, и она уже не вставала, пока к ней не пригласили г-на Рудольфа Бройса, т. е. меня. После этого я говорил с фрейлейн Рёдлер, и она попросила меня сразу же приехать, поскольку брат, по ее словам, очень болен, но я не выразил желания ехать; тогда она сказала, что у брата восемь детей и младшему ребенку всего два года, и я не смог ей отказать. На следующий день, 28 июля 1964 г., я отправился к ним вместе с женой. Без пяти двенадцать я осмотрел г-на Йозефа Рёдлера на переносной кушетке в канцелярии и с помощью иридодиагностики установил, что у него рак толстого и тонкого кишечника, на что г-жа Антония заметила: "Да, тот же диагноз ему поставили и в больнице". И все восемь присутствовавших родственников заплакали. Тогда я им сказал, что если бы не был уверен в том, что помогу ему, я бы при нем молчал. Далее я сказал, что у него необычайно здоровое сердце я сильные легкие, и поэтому он легко выдержит мое соколечение и снова будет трудоспособен. Что и произошло, как можно видеть из его письма. Рёдлер скончался через 20 лет, 8 января 1985 г. от остановки сердца.