Александр Мельников - Алкоголизм Страница 13

Ни один человек, прикладывающийся к рюмке, не имеет намерения становиться алкоголиком. Да с какой стати! Каждый убежден, что лично ему это не грозит. Постепенно алкогольные проблемы накапливаются и в какой-то момент не потерявший способность думать человек уже не может больше отрицать их. «Кто же виноват в том, что я как-то незаметно для себя все больше и больше вязну в алкогольном болоте? Я пытаюсь списать все на обстоятельства, на беспросветность жизни, на всеобщий бардак, на несчастье родиться в этой стране, на нервную работу или безработицу, на финансовый кризис, на невезение, на некачественную отвратительную водку, на неурядицы в семье. Жена, вместо того чтобы войти в мое положение, запилила, все одно долдонит, кроме денег ей вообще ничего от меня не надо. Да назло ей хоть сейчас надрался бы! От тещи тоже доброго слова никогда не услышишь. Ну перебрал на днях немного, а с кем не бывает? Вот вроде бы и оправдался… Только легче от этого не становится. Как сидел по уши в дерьме, так и сижу».

Можно придумать сотни правдоподобных вариантов объяснений, почему человек начал пить, почему продолжает, почему не может прекратить. Но кому нужны эти объяснения? Лично меня объяснения, почему человек стал пить, мало интересуют. Для меня это всего лишь очередное алкогольное алиби. Мне важно знать, что он собирается с этим делать. Если он хочет бросить пить, я протяну ему руку помощи и окажу всяческую поддержку. Если он намерен сделать перерыв, я постараюсь нацелить его на более серьезный результат. Если он хочет восстановить контроль над потреблением алкоголя, скажу ему без обиняков, что он теряет время. Если он станет рассказывать, что не в состоянии бросить пить, я ему не поверю. Еще ни один пьющий человек не убедил меня в том, что он не способен отказаться от алкоголя. Если мой собеседник начнет меня уверять, что алкоголь ему не мешает, я не стану его слушать. Скажу, что он попал не по адресу и пожелаю ему успехов; мы находимся не в детском саду, это твоя жизнь, распоряжайся ею, как считаешь нужным.

Все люди по реакции на неудачу делятся на две категории: экстрапунитивные и интрапунитивные. Первые в своих неудачах обвиняют окружающих или внешние обстоятельства, вторые ищут причину в себе. У экстрапунитивных алкоголиков виноваты все кто угодно, только не они сами. Таким людям ничего не объяснишь и не докажешь. Их позиция непродуктивна и недальновидна.

В поисках причин происходящего конструктивной является только интрапунитивная позиция: «Виноват я сам. Сам загнал себя в тупик, самому нужно и выбираться». Будем откровенны наедине с собой, ясно ведь, что виноваты мы сами. Зачем валить на других, когда в глубине души все понятно. Самого себя не обманешь. Если причина во мне, то и исправить положение могу только я сам.

При более широком взгляде на проблему нужно признать, что в определенной степени ответственность за спивающееся поколение лежит на всех нас и на государстве тоже. Когда мы собираемся за праздничным столом, разве дело обходится без бутылки? Даже если мы употребляем «культурно», чему мы учим своих детей? В их детских головках мы формируем стойкое убеждение, что праздника без бутылки не бывает. Что они будут делать, глядя на нас, когда подрастут? А дети так спешат стать взрослыми! Ритуальная выпивка будет преследовать их всю жизнь.

Употребляя алкоголь «культурно», мы поступаем провокационно и неэтично по отношению к тем, кто пить не умеет. Мы заставляем их ощущать свою неполноценность, демонстрируя, что мы умеем пить, а они нет. Значит мы настоящие мужики, а они хлюпики. Здоровякам и в голову не приходит тривиальная истина, что все люди разные. Наличие железобетонной печени — не главное мужское достоинство. Выпивая «умеренно», мы непреднамеренно помогаем менее стойким людям спиваться.

В ряде стран действует «сухой закон», но нам это не грозит. Последний Генеральный секретарь М. С. Горбачев успел лишь обозначить проблему борьбы с пьянством на государственном уровне, однако впоследствии только ленивый не пинал его за намерение помочь нам немного отрезвиться. Лично мне было бы гораздо спокойнее за будущее собственных детей, если бы большинство населения ввело сухой закон в своей семье. Чтобы нормой была жизнь без наркотика, а отклонением от нормы считалось употребление алкоголя. Мы выпиваем «культурно», а в результате имеем по стране повальное пьянство.

О государстве и говорить не приходится. Оно просто заинтересовано, чтобы мы пили много. Государство волнует только выручка от реализации алкогольной продукции. Следует отметить, что и в самых развитых и благополучных странах проблема алкоголизма стоит очень остро. И там хлещут будь здоров.

Несмотря на то что пьянство, как и проституция, в обозримом будущем неискоренимы, от нас самих зависит, убережем ли собственную дочь от грехопадения и покончим ли с собственным беспутством.

Нас сейчас не должна чрезмерно волновать позиция или ее отсутствие у государства. Нам в первую очередь нужно решить свои собственные проблемы. Мы вряд ли доживем до времени, когда отношение общества к алкоголю будет нетерпимым, как к другим наркотикам. Но первая ласточка уже, как мне кажется, есть. В США сформировано негативное отношение к курению, теперь курить там считается дурным тоном. Я не исключаю, что следующим будет алкоголь. До нас, правда, цивилизация доходит с большим опозданием. Не сомневаюсь, люди будут более ответственно относиться к себе, если алкогольное опьянение станет считаться таким же безнравственным поступком, как появление в театре без брюк или как прилюдное отправление естественных нужд в непредназначенном для этих целей месте.

Справедливости ради следует отметить, что до официального признания алкоголя наркотиком в пьющих странах еще очень далеко. Вместе с тем отношение к алкоголю в разных обществах существенно различается. В мусульманских странах и у индусов алкоголь запрещен. Не приветствуется употребление спиртного в арабских государствах. В сильно пьющих странах, таких как США и Россия, алкоголизм — национальное бедствие. По данным Американской Психиатрической Ассоциации, ссылающейся на наиболее серьезные исследования, в США 13,8 % взрослого населения злоупотребляет алкоголем или страдает алкоголизмом и 13 миллионов больных нуждается в противоалкогольном лечении1.

В России на учете в наркологических диспансерах состоят более двух миллионов алкоголиков. Принимая во внимание, что учтенные алкоголики составляют лишь небольшую часть от общего числа злоупотребляющих алкоголем лиц, вырисовывается зловещая картина. Никто не спорит, на Руси всегда крепко пили. Водка и по сей день остается в повседневной жизни основной нашей валютой, во всяком случае, она гораздо надежнее рубля. Водка — это наше все. Значит ли это, что в сегодняшних бедах виноваты наши предки? Родителей и страну не выбирают, но абсолютно каждый человек выбирает образ жизни. Алкоголизм не передается от отца к сыну, передается лишь предрасположенность. Ни сильно пьющее окружение, ни отягощенная наследственность не определяют фатальную неизбежность алкоголизма. Свою судьбу человек определяет сам выбором образа жизни. Даже однояйцевые близнецы, родившиеся от отца-алкоголика и проживающие в общей пьющей среде, имеют разные судьбы. При самых неблагоприятных обстоятельствах у человека всегда сохраняется возможность, во-первых, не стать алкоголиком, а во-вторых, исправить ошибку, если проблема возникла.

Исправить положение можно даже когда одной ногой стоишь в могиле, а твои друзья в ней уже лежат. Хотите пример — пожалуйста! Знаменитый рок-музыкант Элис Купер (настоящее имя Винсент Фурнье) по собственному признанию загибался от пьянства, но смог победить алкоголизм почти двадцать лет назад, в то время как многие его друзья и коллеги сгорели от алкоголя и других наркотиков. Летом 2000 года накануне гастролей в Москве Купер дал интервью газете «Аргументы и факты» («АиФ», № 29, июль, 2000 г.). Вдумайтесь в следующие его высказывания:

— Вы столько лет на сцене. Откуда силы?

— Я бросил пить 18 лет назад, а до этого был законченным алкоголиком. Выпивал по бутылке в день и в конечном итоге дошел до ручки. Я лег в больницу, и мне удалось справиться с болезнью. Сейчас мне 52 года, и у меня столько энергии, сколько не было 20 лет назад, когда я просто погибал.

— В одном из интервью вы сказали, что в новом альбоме исследуете природу зла. И что она собой представляет?

— Мне это видится так: если вы верите в Бога или в дьявола, то Бог находится наверху, а дьявол — в самом низу. Мы — люди — где-то посередине. И нас постоянно тянет то вверх, то вниз, и мы балансируем на этой грани, мы постоянно должны определять для себя, куда нам идти: вверх или вниз. Это своего рода вызов самим себе, потому что подниматься всегда труднее, чем спускаться.