Ольга Сорокина - Почему мы болеем. Откровенный разговор биолога с верующими и неверующими Страница 20

Бог миловал! И когда что-то вдруг заболит и не очень хочется идти на работу, мысль о том, что работы могло бы и не быть вообще, а моя жизнь и жизнь моей дочки могла быть совсем иной, очень мобилизует и подстегивает. Верующие в таком случае воскликнут: «Аллилуйя, слава тебе, Боже!»

А вы часто благодарите Его за то, что у вас есть глаза, ноги-руки, работающие мозги и прочие части тела, что ваши родные живы и чаще, все-таки здоровы. А если что-то идет не так, как мы сетуем и огорчаемся, вместо того чтобы подумать, каким богатством мы обладаем, и сколько несчастных людей лишены тех очень многих человеческих радостей, которые доступны нам, несмотря на некоторые недомогания, травмы или болезни. Да, говоря об этом, я основываюсь на личном опыте, и лучше вам поверить мне на слово, а не пережить подобную ситуацию самим.

Выскажу парадоксальное соображение. Думаю, что перспектива сохранить здоровье тем, кто живет в России, в целом лучше, чем в любой стране с развитой системой медицинского страхования и медицинского обслуживания, на которое отпускается громадная куча денег из государственного и частного бюджетов, а также из собственного кармана среднестатистических граждан. Только не возмущайтесь, пожалуйста, сразу. Хотя медицина и постулирует, что она имеет дело со здоровьем, на самом деле это вовсе не так. В разных странах определения здоровья крутятся вокруг физического и социального благополучия индивидуума, но здравоохранение почти любой страны, хоть и имеет в своем названии отсылку к заветному желанию каждого без исключения человека быть здоровым, на самом же деле преимущественно разбирается в болезнях. Хотя формально и есть такой раздел, как профилактическая медицина, правда, бюджет пропаганды здорового образа жизни даже близко не стоит к расходам на разработку новых лекарственных препаратов и методов лечения. Но ведь здоровье нельзя определить как отсутствие болезни.

Меня иногда спрашивают, не хотела ли я в детстве стать врачом, но диагностика и лечение не приближают к пониманию глубоких истоков болезни и сути жизни. Я училась на Биологическом факультете Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, а после окончания учебы поступила в Центральный Ордена Ленина Институт гематологии и переливания крови Минздрава СССР. По понятным причинам институт многократно переименовывался, и диссертацию я защитила на том же месте, но назывался он уже Всероссийский гематологический центр РФ (так что моя трудовая книжка отражает вехи истории нашей страны). Профиль учреждения, конечно, не изменялся, и моя диссертация была посвящена медицинской тематике. Поэтому я, конечно, медик, но не врач. Я разбираюсь в основах болезней и их причинах как физиолог, но не имею права ставить диагноз и лечить, поскольку таким правом обладают только специалисты-медики, имеющие врачебный диплом. Никогда не хотела закончить медицинский вуз, потому что врачи имеют дело с болезнями.

Наверное, это было неискоренимое желание любого человека узнать, как устроена жизнь – не вообще, а та, которая есть «способ существования белковых тел…» с сопутствующим ему размножением, движением и обменом веществами и энергией с окружающей средой. Примерно так звучит научное определение жизни в вольном пересказе. Со временем это грубое, приведенное выше в кавычках определение жизни, которое было дано еще Фридрихом Энгельсом, перестало удовлетворять, и, как и ко многим, пришло понимание того, что жизнь без души и духа, которые составляют самую ее сердцевину, – просто бессмысленное существование тела. Возможно, атеист в этом усомнится. Однажды очень древний седенький и сгорбленный батюшка сравнил некрещеного и невоцерковленного человека с холодной гипсовой статуей рядом с живой верующей душой. Верующий может понять все, что понимает и знает человек, пытающийся прожить без Бога, а наоборот не получается.

Но болезнь – это искажение жизни, не сама жизнь. Подробное и вдумчивое изучение различных заболеваний, их диагностика и лечение ничуть не помогают приблизиться к пониманию истоков, на которых основана жизнь в высших ее проявлениях, которыми мы считаем человека. Правда, надо признаться, что знание биологии не приблизило человечество к разгадке сути жизни, а эволюционное учение Дарвина и даже понимание процесса макроэволюции не дало ответа на основополагающие вопросы нашего человеческого естества. Наверное, поэтому биологи и медики чаще других становятся верующими людьми. Самый яркий пример – отец Мень, который в миру, до принятия сана, получал биологическое образование, но был отчислен за религиозные убеждения. Каждый, кто посещает церковь достаточно регулярно, может привести множество примеров: среди батюшек очень много бывших врачей и биологов.

В СССР было принято, чтобы в кабинетах чиновников, партийных боссов, руководителей разного уровня на видном месте висел портрет вождя революции и текущего руководителя партии и правительства. Точно не знаю, чьи портреты стали вешать на их место после распада СССР функционеры, но в кабинетах руководителей медицинских учреждений и деканов медицинских институтов и факультетов на тех самых местах часто видела большие иконы – Иисуса Христа и/или Святого Пантелеймона. Они и до сих пор висят.

Одному человеку предсказали, что он погибнет в результате какого-нибудь спора. С этого времени он стал со всеми предупредительным, вежливым, уступчивым. Но однажды он тяжело заболел, и у его постели собрался врачебный консилиум. Увидев врачей, больной прошептал: – Вот когда сбывается предсказание!

Печальная особенность официальной современной медицины, особенно западной, в том, что она, в принципе, отказывается от того, чтобы считать, что тело, душа и дух человека представляют собой единое целое. Для нее человек, как правило, – это всего лишь физическое тело. Существуют, конечно, психические заболевания, и хворями души занимаются специально обученные люди, психиатры то бишь. Они действительно оперируют понятием «душа» и лечат ее болезни. Врачи же других специальностей, так называемые «узкие специалисты», лечат отдельные органы, зачастую не учитывая, как предложенные ими методы лечения и лекарственные препараты будут влиять на состояние человека в целом. Нельзя сказать, что они не нужны, в некоторых случаях они просто необходимы и могут «подлечить» больного. Но, увы, привести обратившегося к ним пациента в состояние гармонии и с самим собой, и с социумом вряд ли смогут, да и такой задачи они себе не ставят.

Обратите внимание, система здравоохранения гарантирует нам предоставление лечения. Не будем сейчас говорить, что его качество бывает в разные годы в разных странах разным. Ни один врач и ни одно лекарство, в принципе, не обещает ИЗлечения. Чувствуете разницу? Лечение и излечение. Если внимательно вчитаться в текст, приведенный на вкладышах из коробочек с лекарствами, то и там не найдутся слова о том, что если принимать таблеточки, как указано, наступит выздоровление. Это только в детской песенке твердо обещают: «Пейте, дети, молоко – будете здоровы!»

Ни одна система здравоохранения в мире не может гарантировать результат лечения – он просто никому неизвестен. Доказательная медицина, основываясь на большом статистическом материале и так называемых многоцентровых исследованиях, т. е. исследованиях, проведенных в разных медицинских центрах, может с уверенностью сказать, что вот это лекарство – хорошее средство, оно помогает в 95 % случаях. Но вам-то важно, снимет ли оно конкретно вашу головную боль, а не то, что голова прошла у 95 человек из 100, которые его принимали. А если вы войдете в число остальных 5 %, на которых оно не подействовало? Ничего страшного. Вам выпишут еще какое-нибудь средство. Врачу тоже интересно – а вдруг поможет? И это речь идет о препаратах и способах лечения с доказанной эффективностью и принятых на вооружение! Так откуда же у нас такая неистребимая, почти поголовная, наивная, прямо детская вера во врачей, медицину и лекарства, достойная лучшего применения? Почему мы не хотим сделать нужный шаг на пути к здоровью и собственному благополучию, а идем хоть и сомнительным, зато проторенным путем?

Что же касается современной медицины, то если бы она могла не просто лечить, а всегда излечивать, то такие люди, как Стив Джобс или Жанна Фриске не умирали бы молодыми. Стив Джобс – один из самых богатых людей мира, имел уж, наверное, практически неограниченные возможности для того, чтобы привлечь самых лучших врачей, использовать новейшие методы диагностики и лечения, любые лекарственные препараты. Все, что смогла медицина в его случае, – это на полтора-два года продлить ему жизнь и сделать сносным его существование в последние недели. Он ушел, работая почти до последних месяцев и не испытывая болевого синдрома. И надо сказать, что с его онкологическим диагнозом это не просто достижение, а невероятный прорыв в медицинской науке. Вся медицинская общественность преклонила колени перед американским онкологом и ученым доктором Дэвидом Агусом, которому это удалось. Вся Россия содрогнулась, когда узнала о заболевании Жанны Фриске, буквально за несколько дней было собрано более 60 млн рублей на ее лечение. Грустно об этом говорить, но даже всенародная любовь и медицинская помощь в лучших медицинских центрах мира смогли продлить ее жизнь на те же 2 года. Уходят яркие, нестандартные личности, и никто из людей не в состоянии заметно увеличить отпущенный им срок.