Ирина Филиппова - Черная кукуруза, или Панацея от всех болезней. Эффективное лечение онкологии, ожирения, диабета… Страница 3

И это меня пронзило. Я ему сказала: «Максим, ты будешь жить». И Максим живет. Через два года от опухоли не осталось и следа. Я его послала на томографию. Оттуда звонит врач и мне сообщает, что ничего не видит – опухоли нет. Спрашивает, может, с контрастным веществом попробовать? Попробовали. Опухоли нет. Растерянный и дрожащий от радости и неверия Максим приехал со снимками к нам. Он плакал от счастья (а ему на тот момент уже было 19 лет), плакали врачи, прослезились все, кто был в это время в нашем офисе. И это – самые счастливые слезы. Самые запоминающиеся. Сейчас Максиму уже 22 года. Он здоров, женился. И благодарен мне за избавление от болезни и смерти, а я благодарна ему за счастье уметь вылечивать, давать жизнь. Вот так.

Рак тела матки с метастазами в печень и забрюшинные лимфоузлы. Женщине – 27 лет. Балерина. Изящное эфирное создание. Операция в Лондоне. Химиотерапия там же. Прогноз – полгода жизни.

За полгода приема нашей методики по жесткой схеме ушли метастазы из печени, улучшилась картина в брюшной полости. Через полтора года – метастазы были только в трех забрюшинных лимфоузлах. А еще через два года приема грибов – полное излечение.

На этом случае английский коллега-онколог написал несколько статей в журнал «Ланцет», где хвалил свое мастерство и примененную химиотерапию после операции. О методике Филипповой сказал вскользь, не отметив, что это БАДы из России.

Рак шейки матки. Женщине 56 лет. Метастазы в забрюшинные лимфоузлы. Облучение. Частично были подавлены метастазы. После облучения – БАДы из нашей противораковой методики. Через полгода применения метастазы исчезли. Стойкая ремиссия в течение пяти лет. Последнее обследование – онкологии не обнаружено.

Рак печени четвертой стадии. Мужчине 72 года. Поражение загрудинных лимфоузлов. Метастазы в средостении. Белки глаз и кожные покровы желтого цвета. Постоянный изматывающий кожный зуд. Онкологи признали при таком запущенном раке нецелесообразность хирургического вмешательства и химиотерапии. Выписаны витамины.

Родственники уговорили его попробовать «грибную методику». После первого курса – через три месяца – зуд ушел, кожа перестала быть желтой. Спустя три года при обследовании МРТ поражения печени и лимфатической системы – не нашли.

Все эти люди реальны, с реальными диагнозами и реальным выздоровлением. С ними можно пообщаться, они охотно дают интервью и очень расстраиваются, если начинает кто-то сомневаться.

Максим недавно звонил и очень переживал: ну почему? Почему уповают на какую-то закордонную медицину, когда под боком свои врачи, свои препараты? Он написал девушке, которая в социальной сети описала свою болезнь – рак мозга и просила помощи – денег для операции в Израиле. К Максиму отнеслась прохладно – «лохотрон» в действии. Он очень огорчился и даже оскорбился: «Ну вот он я, здоровый, с диагнозом до и после. Денег не требую, просто рассказываю, как можно победить рак. На своем опыте. Почему не верят?»

Пришлось объяснить, что каждый выбирает свой путь – и по жизни, и в болезни. Насильно осчастливить никого нельзя. Как сказал очень неразговорчивый шаман из перуанского города Куско: «Мы даем только толчок своими целебными растениями, остальное – воля и желание больного жить».

А медицина… им не нужны секреты инков, тайные знания рыцарей-госпитальеров, опыт знахарей, как отечественных, так и зарубежных, по одной простой причине – индустрия химиотерапии развивается только в одну сторону: в производство таких же синтезированных препаратов, но менее токсичных и более поражающих раковые клетки. Насколько будет успешен этот поиск? Не знаю…

Но одно знаю четко: односторонность, маниакальное стремление развиваться только в одну сторону, как сказал кто-то из умных, всегда подобно флюсу. И неспроста умение использовать все варианты приводит к золотому сечению. К золотой середине.

Поэтому опыты наши и исследования далеко не закончены, работы – непочатый край. Нащупали только самое-самое зернышко. Но уже вплотную приблизились к тайне лекарства-панацеи. И даже уже держимся за хвостик! В великой надежде, что он не оторвется, как у ящерки. А оторвется – будем вновь искать. Главное – никогда не останавливаться на месте. На уже достигнутом».

И снова вернемся к началу нашего пути в Перу.

Эту книгу мы пишем вдвоем: я и мой муж Ингвар Коротков. Потому что мое несколько узкое и горячее желание рассказывать только о своем – грибах и лечении грибами – мы посчитали слегка односторонним. Ведь любое исследование, открытие, находка делаются не только холодным разумом, а еще и теплыми руками. Думаю, эмоциональное восприятие Ингвара – писателя по Дару, будет интересно уже не только в научно-популярном смысле, а еще и в эмоциональном – как, где, с каким настроением и любопытством шагали мы от узелка к узелку, от тайны к тайне… И кто был рядом, и кто помог. И вообще, что такое заповедная страна Перу, открытая всем и открывающая себя совсем немногим.

И его эмоциональное восприятие Перу и наших приключений в этой замечательной стране будут идти как отступление от моих популярно-научных изысканий под рубриками «Из путевых заметок».

Ирина Филиппова,

фунготерапевт

Из путевых заметок

Когда я начал осознавать, что это такое – Перу? И начал ли? Может, тогда, когда летели в ночь из Мадрида в Лиму, летели вослед за убегавшим от нас солнцем, и ночь все никак не кончалась, казалась вечной, как сама Вселенная, как бескрайнее пятно Тихого океана, серым призраком проплывающее внизу… Или когда около шести часов утра самолет, заполненный на 90 % потомками индейцев народности кечуа с редкими вкраплениями европейцев, после выматывающего девятичасового перелета во мгле вдруг качнул крылом и стал закладывать виражи, маневрируя над седыми Андами, океаном, как высматривающий добычу кондор?..

И вот она – Лима. Столица Перу, город неповторимый, удивительный, город-коктейль из неведомых экзотических фруктов радужных цветов, песков пустыни, влаги океана и зелени джунглей, клочьев тумана, льдов древних Анд, духов испанских конкистадоров и грозного Пачикамака, обиженного и смещенного с пьедестала пришлым богом Солнца загадочной империи инков.

Лима обняла нас сразу же по выходе из здания аэропорта – волглыми цвета серого неба (по календарю Перу была зима…) и очень теплыми руками. Обняла гостеприимно, ласково и, как скоро стало ясно, навсегда. Раз только побывав в Перу, невозможно туда не вернуться. Нас, по крайней мере, тянет неотвратимо…

Встречающего знали пока совсем мало, в основном по телефонным разговорам, переписке. Тем приятнее было опять увидеть улыбчивого, внимательного, доброжелательного Хорхе де Сиеза де Леона – советника правительства Перу по внешнеэкономическим вопросам.

Прекрасно говорящий по-русски (учился в России, и жена у него наша, русская – Наталья), Хорхе, радостно улыбаясь, перво-наперво наказал: «За вещичками приглядывайте повнимательнее».

Я сразу же одной рукой машинально взялся за самое дорогое, что у меня есть (не помню сейчас точно, что именно это было. Скорее всего, что-либо весьма существенное), другой приобнял наших дам (не менее дорогое).

Уцепился я, значит, за тележку с барахлом, лицо суровонеприступное сделал, тележкой подпер наших дорогих женщин, в особенности переводчицу Александру (у нее были наши командировочные) к стене аэровокзала. Чтоб не сбежала знакомиться со страной.

А со страной знакомиться нам было строго рекомендовано лишь в четырех городских районах Лимы из девятнадцати: Сан-Исидро, Исторический центр, Мирафлорес и Барранко.

В них можно проживать комфортно и безопасно. В остальных же – по-разному…

«По-разному» бывало и такое (рассказ знакомого аборигена-бизнесмена из России, проживающего в Перу лет уж пятнадцать):

«Едем по улице, годы в Лиме самые лихие – покруче наших девяностых. Район так себе – не стреляют пока, но явно готовятся. Жена рядом, на пассажирском сиденье, окно полуоткрыто. А на шее у нее – цепь золотая, средняя такая… Я ей – ты бы окошечко прикрыла, мало ли что… Она только рукой махнула досадливо. Ну и намахала. Останавливаемся на перекрестке – светофор красный. И тут подбегает к машине со стороны, где жена сидит, бодрый такой Робин Гуд из Андских предгорий. Просовывает руку в окошко, ухватывается за цепь и ну тянуть на себя… Цепь хорошая, крепкая – не рвется, зараза… Смотрю – жена синеет уже. Я стеклом оконным руку Робину (не совсем Гуду…) прижал, выскочил из машины и битой бейсбольной (откуда-то в салоне завалялась…) череп народному мстителю помял слегка. Ну, полиция, туда-сюда, Робина уволокли в кутузку. А полицейский на прощание мне намекнул, что по этому району, в особенности по этой улице, надо не в машине с открытыми окнами разъезжать, а на броневике. И не с битой, а желательно бы с ручным пулеметом. Крупнокалиберным. Вот так».