Фасс! О юных собаководах - Анастасия Владимировна Суворова Страница 11

— Нет, я из клуба. Пришел вот к этим юнцам, — кивнул Леня в сторону Вовки и Димы, — помочь.

— Ах, вот как! То-то я смотрю… Этих-то хорошо знаю — на глазах выросли. Ну что ж, прочту, прочту с удовольствием! Вы мне позвоните — и договоримся.

— Лана, — позвал Дима и отошел в сторону, — пойди сюда. Понимаешь, мне надо у тебя спросить…

Лана протянула Диме руку.

— Ладно, Димка, я не сержусь. Что ты хотел спросить?

— Ой, Ланка, хорошая ты девчонка!.. Дать еще Таймыре есть или не надо?

— Больше не надо. Иди скорее спать, я тоже побегу, а то дома достанется.

— А ты не боишься? Я провожу.

— Вот вы где! А я ищу тебя, Лана. Идем домой — нам по дороге. Ну, Дима, на кровать Таймыру не бери спать.

И, пожав озадаченному Диме руку, Леня с Ланой быстро вышли из ворот.

«Ко мне!»

Для Вовки и Димы дни пошли незаметно. Утром, выпив чаю, прежде чем итти в школу, Вовка спешил к Диме. Тот выбегал с Таймырой, и они шли к Шустрому. Быстро чистили будку и выгул и начинали играть со своими любимцами.

Шустрый из белого комочка очень быстро превращался в неуклюжую собачку. Таймыра, тоже порядком неуклюжая, казалась по сравнению с Шустрым подвижной. Но это только пока не начиналась игра. В играх же побеждал всегда Шустрый. Щенки очень любили, когда Вовка и Дима возились с ними. С лаем и визгом гонялись они по всему двору. Как-то в самый разгар игры Вовка незаметно надел на Шустрого ошейник. Дима то же самое проделал с Таймырой. Перед этим и Вовка и Дима долго ходили по магазинам и искали мягкие ошейники, но все их поиски ни к чему не привели, и Вовка пожертвовал свой ремень. Ремень разрезали, снабдили пряжками, пришили кольца, и ошейнички вышли наславу. Но ни Шустрый, ни Таймыра не оценили всех хлопот мальчиков, и, как только надели на них ошейники, они начали старательно срывать лапками этот ненужный им предмет.

— Димка, — крикнул Вовка, — а ну давай в догонялки!

Дима побежал за Вовкой. Шустрый поглядел-поглядел, еще разок скребнул ошейник и с веселым лаем ринулся за Вовкой. Таймыра ждать себя не заставила. Через некоторое время щенки совсем забыли про ошейники.

Таймыра добралась до тетиной туфли.

Мальчики поймали расшалившихся щенят и сняли с них ошейники. Потом надели опять.

Но те даже внимания на это не обратили.

— Видал? — подмигнул Дима. — Они уже привыкли! Что за умные собаки!

— К ошейникам привыкли, а вот с поводками труднее будет, — умерил его восторг Вовка.

Но опасения Вовки были напрасны. Когда через два дня во время бега Вовка на ходу прицепил поводок к ошейнику Шустрого, тот даже не обернулся — бежал себе за Вовкой и бежал. С Таймырой дело оказалось сложнее. Дима не сумел это проделать так же удачно, как Вовка, и Таймыра сразу заметила, что она на привязи. Она начала мотать головой, уперлась ногами в песок, и вид у нее был очень испуганный.

— Не тяни ее, — крикнул Диме Вовка, — отпусти поводок!

Почувствовав себя опять на свободе, Таймыра понеслась по двору. Сзади волочился поводок. Таймыра подхватила его в зубы и, играя с ним, продолжала бегать.

— Таймыра! — подозвал ее Дима и побежал с ней рядом, уже на ходу подбирая поводок покороче. Он бежал все медленнее, затем остановился. Таймыра играла поводком.

— Ну, вот видишь! — победоносно посмотрел Дима на Вовку. — Во́ какой я дрессировщик!

— Ладно, на сегодня хватит. Дима, а ты не забываешь Таймыре снимать ошейник?

— Как же, забыл! Чтобы у нее шерсть вся повылезла? Это ты Шустрому не забудь снимать, а я-то Таймырке не забуду.

Как-то Вовка принес своему питомцу чашку с едой и вместо обычного «Шустрый» позвал:

— Ко мне, ко мне!

Шустрый поглядел на него, а потом поднялся и подошел к еде.

— Ко мне, хорошо, ко мне, — погладил его Вовка и дал ему есть.

— Дима, — похвастался Вовка, — а у меня Шустрый по команде «ко мне» подходит.

— Ну? — удивился Дима. — Что же ты мне не сказал? Я Таймыру тоже научу.

— Учи, посмотрим.

Но сделать это Диме не удалось; он сейчас ничему не учил Таймыру, или Тайму, как прозвала Таймыру Димина тетя. Он переживал очень тревожное время. Уши у Таймы, вечером прекрасно стоявшие, вдруг наутро оказывались или совсем лежащими, или одно ухо стояло, другое падало. В клубе над Диминым страхом посмеялись и сказали, что так и должно быть. Массировать уши не советовали. А Таймыра как нарочно: не успеет Дима порадоваться, что ухо у нее стоит, как она вдруг возьмет да и опустит его. В комнате Таймыра вела себя вполне прилично, если не считать тетиной туфли, которую она, наверно, спутала со своими игрушками и порядком погрызла.

Незаметно прошли у мальчиков испытания, и наступили каникулы.

Дима писал большие письма Лане о Тайме, но не отправлял их, так как не знал, в какой лагерь уехала Лана.

В клубе мальчики бывали редко. На летнее время вся работа клуба была перенесена в лагери, куда перевели и собак. Там с ними занимались допризывники, которые готовились стать вожатыми.

Почти все ребята разъехались. Уехал Леня. Уехала Верочка. Игорь ходил мрачный и тоже собирался уехать в лагерь.

Перед отъездом Леня дал точные указания всем ребятам, у которых были щенки, как за ними ухаживать.

— Приеду — зачеты принимать буду…

По-своему

Мальчики с нетерпением ждали отъезда на дачу. Дима был уверен, что как только уедут из города и он поведет Таймыру гулять в поля и леса, а затем искупает ее в речке, то уши у нее обязательно окрепнут и больше не упадут.

Но на дачу всё не ехали. Дачу обе семьи сняли одну, и теперь приходилось ждать, когда отцы пойдут в отпуск.

Наконец в один из вечеров Вовка ворвался в комнату Димы:

— Завтра, Димка, завтра!

— Врешь!

— Нет, сам слышал, мама машину по телефону заказывала.

— Ура! — закричал Дима, и Тайма поддержала его радостным лаем.

— Опять ярмарку устраиваешь, — заглянула в дверь тетя. — Не давай ты ей лаять без толку, голова трещит!

— Тайма, фу!

Но Тайма, задрав голову, с громким лаем носилась по всей комнате.

Дима принялся ее ловить. Но это было не так просто. Тайма подпрыгнула и схватила его за палец.

— Щелкни ее по