Джерри Хопкинс - Экстремальная кухня: Причудливые и удивительные блюда, которые едят люди Страница 13

Пищу она воспринимала через представление о ее первозданном виде. К разряду отвратительных ею относились насекомые, а к категории симпатичных — многочисленные мелкие млекопитающие, включая кошек, собак, кроликов, а также три вида грызунов, кое-где на Западе играющих роль домашних любимцев: это хомяки, песчанки и морские свинки. Последние действительно горячо любимые домашние питомцы у многих евроамериканцев, однако это не отменяет их долгой гастрономической истории, как и того факта, что эти грызуны и сегодня считаются важным источником белка в Перу (родина «столовых» грызунов), Эквадоре, в отдельных районах Венесуэлы, а также в Боливии и Колумбии.

В своем исследовании, посвященном съедобным травоядным и озаглавленном «Пир на лоне дикой природы», Рассел Кайл характеризует сегодняшнее обращение с морскими свинками в южноамериканских Андах как «самый первый в мире опыт сельскохозяйственного разведения грызунов». Свое утверждение он основывает на результатах археологических раскопок на территории современного Перу: ученые обнаружили проходы для морских свинок (в выгульный двор) в фундаменте жилищ 6500-летней давности. Мясо морских свинок было настолько важной пищей для местного населения, продолжает Кайл, что, когда прибывшие в XVI веке испанцы начали обращать индейцев в католицизм, в соборе Куско появилось адаптированное к местным условиям изображение Тайной вечери: Иисус Христос с учениками за столом с местными фруктами и овощами, а в качестве главного блюда — жареная морская свинка. Даже в наши дни особи этого вида (Cavia porcellus) — настолько типичная деталь быта перуанской деревни, что «их можно видеть снующими по полу, грызущими отходы от овощей и все, что удается найти, — подобно курам, которые прежде были непременной составляющей крестьянских хозяйств в Европе. Так же как и куры, морские свинки в итоге оказываются в котле».

Сегодня численность домашних морских свинок в Перу оценивается в 20 миллионов, а за счет короткого репродуктивного цикла ими, согласно Кайлу, производится в год до 64 миллионов особей. В помете обычно три-четыре детеныша, которые рождаются после лишь 70-дневного периода внутриутробного развития, причем самки, как правило, беременеют три-четыре раза подряд, после чего берут несколько недель «передышки». Если следовать рекомендуемому опытными фермерами режиму содержания, одна пара зверьков может за два года произвести на свет 520 детенышей. Морские свинки достигают половой зрелости в двухмесячном возрасте, а в три месяца, при весе около килограмма, уже могут использоваться в пищу. Впрочем, в большинстве случаев они весят вполовину меньше и такими выращиваются на мясо в Западной Африке и на Филиппинах.

Эти зверьки не прогрызают ходы, не умеют карабкаться вверх, не кусаются. Они очень робки, правда, в испуге могут оцарапать. У них очень острые обоняние и слух. А еще они довольно шумны: визжат, когда голодны или когда на них нападают, ворчат во время еды. От часто издаваемого ими звука «куу-ии» произошло привычное в Андах название зверька — куй или кури. В Европу они были завезены в XVI веке из Южной Америки. Проделанный ими далекий путь отразился в названии животных — «заморские свинки», постепенно измененном на «морские».

Выпотрошенную тушку морской свинки можно жарить на открытом огне, нанизав на вертел либо целиком, либо кусками. В эпоху испанского владычества морских свинок готовили, заполняя брюшную полость горячими камнями, то есть так, как сегодня в Полинезии готовят свинину. По причине небольшого размера грызуна и из желания свести потери к минимуму тушку обычно разрезают на несколько крупных кусков, которые затем варят до мягкого состояния. После варки мясо либо нарезают кусками поменьше, извлекая мелкие косточки, либо добавляют в супы и тушеные блюда, либо делают фрикасе. Желудок (рубец), как правило, вскрывают, промывают и варят, обычно добавляя в супы или тушеные блюда, а сердце, почки и печень готовят отдельно и подают как самостоятельные блюда. Уличные торговцы часто продают основательно прожаренные (во фритюре) тушки морских свинок.

По вкусу мясо этих зверьков напоминает мясо кролика. Так же как крыс и мышей, их часто едят вместе с мелкими косточками. Кожа морских свинок хрустящая и легко жуется, если животное молодое, и похожа на резину и жирная у взрослых особей. Впрочем, обычно жира мало, он нежный и без запаха. Вообще же мясо морской свинки ассоциируется в Перу с бедностью, хотя нередко подается и на самых элитарных приемах как символ демократичности. Сегодня оно присутствует на рынках многих стран, успешно преодолевая социальные табу и иные барьеры. Высокое содержание витаминов В, предположительная способность повышать сопротивляемость организма человека во время болезни и предотвращать негативные последствия межродственных браков добавляет ему популярности.

В Перу существует обычай: съев мясо морской свинки, вытащить из ее уха маленькую косточку, именуемую наковальней, и бросить ее в бокал с вином; после этого вино необходимо выпить залпом, не проглотив косточку, — тому, кому это удастся, якобы будет сопутствовать удача.

Хомяки и песчанки, как более мелкие, реже употребляются в пищу, но и у них долгая кулинарная история. Марко Поло писал, что монголы ели песчанок летом, когда эти грызуны наиболее многочисленны. Археологи, исследовавшие древние кострища и места скопления отбросов, утверждают, что хомяки употребляются человеком в пищу в течение многих тысячелетий. Из 24 их видов самый крупный — весящий до 700 граммов — хомяк обыкновенный (Cricetus cricetus), обитающий в Центральной Европе и России.

Песчанки и хомяки — универсальные животные, которых люди (включая мою дочь) часто держат в своем доме за дружелюбие и внешнюю привлекательность. Кроме того, их содержание не требует больших усилий и обходится дешево, а дети школьного возраста могут обосновать необходимость ставить клетку с хомяком в своей спальне включением наблюдения за зверьком в школьную программу научных исследований. Благодаря простоте приручения, ухода и дрессировки хомяки наряду с крысами и мышами часто используются как подопытные животные при изучении поведенческих реакций и в рамках медицинских исследований. Острое обоняние песчанок подвигло Федеральное авиационное агентство США на инвестирование программы по обучению этих зверьков поиску взрывчатых веществ в аэропортах. Лондонское модельное агентство с 200-летней историей «Gieves and Hawkes», шившее одежду для Елизаветы II и принца Чарлза — больше, впрочем, известное как производитель строгих костюмов в полоску, — отказалось от намерения сшить жакет стоимостью 4800 долларов из меха хомяка, уступив давлению со стороны защитников животных.

ЛЕТУЧИЕ МЫШИ

Ресторана «Tri Ky» в Сайгоне больше нет. Сегодня на его месте высится офисное здание, возведенное вскоре после переименования города в честь основателя коммунистического Вьетнама — Хо Ши Мина. Жаль, потому что в этом ресторане предлагалось одно из самых интересных в Юго-Восточной Азии меню «странной пищи», включавшее блюда из самой разнообразной дичи, из мяса собак, летучих мышей и черепах, а также широкий ассортимент коктейлей на основе крови животных — для восстановления сил после напряженного рабочего дня. Ресторан располагался в просторном зале на первом этаже здания, стоявшего вблизи реки Сайгон. Я открыл его для себя в 1993 году, когда он уже доживал свои последние дни и когда считали, что такого рода напитки служат своего рода аперитивом к не менее экзотической пище, которую человеку, возможно, вскоре предстоит отведать, — не исключено, что в тот же вечер, например в Чолоне, знаменитом китайском квартале Сайгона.

Я вошел и занял место напротив больших окон рядом со входом. За окнами несколько мужчин в фуражках дремали в ожидании клиентов на сиденьях трехколесных велорикш. Окинув взглядом меню, словно для меня все в нем было давно знакомо, я вдруг вспомнил, как несколько лет назад в Тайбее не рискнул выпить змеиной крови. Теперь меня охватила решимость. Я подумал о том, что самое время наверстать упущенное; былая осторожность стала казаться мне признаком постыдного кулинарного малодушия.

— Я возьму вот это, — сказал я, указав на строчку в меню. — Кобру.

— Сегодня очень хороши летучие мыши, — произнес официант, кивнув на карту напитков.

Я не стал слишком в нее углубляться.

— Кровь летучих мышей? — Я старался, чтобы мой голос звучал бесстрастно. — Каких именно? — Словно это действительно имело значение и я мог осмысленно воспринять пояснения официанта.

— Крыланов, сэр. Есть еще тушеные мешкокрылы, тоже очень хороши.

Я ответил джентльмену (который был втрое моложе меня), что возьму и то и другое и бокал «Трех троек», местного пива.