Александр Санин - Пойми друга. Справочник по поведению собак Страница 14

Об охотничьей или пищевой агрессии можно говорить только в том случае, если добыча по силам соизмерима с хищником. Не проявляем же мы агрессии, скажем, к колбасе?! У Дж. Лондона есть прекрасный рассказ о золотоискателе, засыпающем у костра в окружении волчьей стаи, которую возглавляет собака-вожак. Не вдаваясь в проблему особенностей поведения волчье-собачьих гибридов или одичавших собак (ситуация, описанная автором, в целом неправдоподобна), можно выделить, однако, одну деталь, которая поражает своей точностью: волки смотрели на человека без всякой злобы, повиливая хвостами от возбуждения и облизываясь…

И все же в первую очередь агрессия — это механизм регуляции социальных отношений. Обратной стороной агрессии всегда является страх.

Высокоранговая собака угрожает противнику. Но если противник примет позу подчинения, драки не будет

Агрессия определяется содержанием в организме и соотношением гормонов — адреналина, дофамина, эндорфина и тестостерона. Первый относится к стрессовым гормонам, два других определяют общее состояние и настроение, а последний — половой статус. Биохимические показатели носят наследственный характер, т.е. у агрессивных родителей рождается агрессивное потомство. При одомашнивании практически всех животных человек отбирал из них тех, кто был наименее агрессивен к нему. Но как уже говорилось, собака всегда занимала особое место — ведь человек во все времена нуждался в надёжном стороже и боевом друге. Поэтому одни породы до сих пор сохраняют злобу и недоверчивость к посторонним, а у других пород проявление агрессии крайне редко как по отношению друг к другу, так и по отношению к человеку.

Низкоранговая собака в позе подчинения: хвост прижат, голова опущена, присела на лапах

Доминантность разных пород собак резко отличается друг от друга. Чётко выраженные ранги и иерархическая структура стаи наблюдаются у собак, способных к агрессии. Это традиционно служебные для России породы: южнорусские, немецкие и восточноевропейские овчарки, ротвейлеры, ризеншнауцеры, эрдельтерьеры, доги, боксёры, а также аборигенные породы — кавказские и среднеазиатские овчарки. Сглажены ранговые отношения у собак-компаньонов, отбор на агрессивное поведение которых при селекции не проводился (ретриверы, лабрадоры, кокер-спаниели, бобтейлы, за исключением выщепления из общего генофонда отдельных агрессивных особей, подлежащих выбраковке).

Глава 10. ОХОТНИЧЬЕ ПОВЕДЕНИЕ

Волки имеют две формы охотничьего поведения: индивидуальную охоту на мелких зверей и птиц и стайную охоту на превосходящего по силам противника. У охотничьих пород собак охота на любых животных происходит в «стае» с человеком. Исключение составляют те аборигенные породы, которых держат на полувольном содержании: часть пищи они добывают себе сами. Например, среднеазиатские овчарки, приученные к скоту, никогда его не трогают (собаки с отклонением в поведении просто уничтожаются), но ловят мышей, ящериц и другую мелкую добычу. В отличие от них, ездовые собаки, привезённые в среднюю полосу с Севера, начинают активно гоняться за лошадьми или коровами, в то время как в тундре они сами добывают себе леммингов, птиц и вообще всякую живность, с которой сумеют справиться. Точно так же и охотничьи собаки, выросшие в городе, могут нападать на домашних животных, оказавшись в деревне. Довольно редко аборигенные или охотничьи породы рассматривают как добычу других собак. Выбор чаще всего падает на тех собак, которые ведут себя иначе, чем они: либо дворняжек, либо мелких собачек, чьи хозяева не приучили своих питомцев нормально общаться с другими собаками. Такие собаки в нарушение всех собачьих ритуалов сначала нападают с лаем, потом убегают. В общем, они ведут себя как «добыча». И выход тут только один: обучать своих собак общаться друг с другом, пресекать любые попытки гоняться за иными домашними животными, а при необходимости — соблюдать осторожность и водить своих питомцев на поводке.

Охотничье поведение проявляется у щенков в том же возрасте, что и социализация (см. главу 14 «Развитие щенков: до рождения и после»). Ранжируясь между собой, они тренируются наносить укусы. В это же время щенки наиболее активно реагируют на движущиеся предметы — это общий инстинкт для любых пород собак. Однако настоящее охотничье поведение формируется у тех пород, у которых оно востребовано человеком.

Охотничьим собакам необходимы хорошее чутьё (верхнее и нижнее), поиск и страсть к добыче. Эти элементы поведения закреплены генетически.

Злобу к зверю, агрессию проявляют, например, лайки, работающие не только по медведю, рыси, но и по семейству куньих — от россомахи до колонка, а также терьеры и таксы, которые нападают на добычу в норе, на территории самой жертвы. В книге «Охотничье собаководство», в частности, говорится: «По своему отношению к медведю лайки могут быть разделены на собак трусливых, поджимающих хвост и убегающих в страхе от зверя, собак, облаивающих медведя на расстоянии, но не дающих ему хваток (это так называемые берложницы, пригодные для розыска берлог), и, наконец, на собак смелых и злобных, не только облаивающих, но и дающих медведю при удобном случае хватки. Эти последние называются бойцовыми лайками».

Не правда ли, результаты напоминают те, что получил Л. В. Крушинский в экспериментах с немецкими овчарками и эрдельтерьерами?

И далее в той же книге: «При правильном воспитании и притравке лаек к медведю у хорошего, смелого охотника из более злобных, вязких[2] берложниц могут вырабатываться бойцовые собаки.

Одиночные бойцовые собаки, способные остановить медведя, очень редки.

Малое количество бойцовых собак в ряде случаев зависит от того, что не организована систематическая притравка их к медведю». Следовательно, агрессия у охотничьих собак, как и у служебных, передаётся по наследству, а все остальное зависит от воспитания и обучения. Разные проявления охотничьего инстинкта требуют закрепления и совершенствования с помощью условных рефлексов, накопленных в индивидуальном опыте собаки.

Обучение большинства пород начинается в семи-восьмимесячном возрасте (в том же возрасте, когда у волков прибылые начинают сопровождать переярков в их охотничьих экспедициях). Для многих пород в первый поход на охоту советуют брать с собой уже взрослую, опытную собаку — она лучше человека научит щенка наиболее удачным охотничьим приёмам. Ну а если такой собаки нет, то самому охотнику приходится брать на себя роль учителя.

Охотничье поведение у разных пород проявляется по-разному. Например, лаек учили убивать прибылых волчат на «логовах» (охотничье выражение, т.е. в логове), закрепляли явление, близкое к инфантициду.

Лайки, гончие, легавые обыскивают угодья впереди и по обеим сторонам движения охотника, работая чутьём, но активно используя также слух и зрение. Самый рациональный поиск — челноком, как у розыскных служебных собак, — они осваивают далеко не всегда, однако некоторые, чаще легавые, пользуются им после специального обучения.

Совершенно особую группу составляют борзые: они работают исключительно с помощью зрения.

Садки[3] борзых с XIX в. традиционно проводились по зайцу (кролику в странах Западной Европы или Америке) на резвость и на злобу по волку. Они собирали множество зрителей. В первом случае за каждым зверьком пускали по две борзых. Заяц мчался по чистой площадке садочного поля и, если успевал юркнуть в открытые воротца зайчатника (или крольчатника), сохранял себе жизнь… до следующего раза. Борзых сравнивали, и победившая получала приз. (Позднее из таких садков родилось спортивное направление с использованием борзых — курсинг — гонки за механическим зайцем.) Злобу к волку проверяли так: пускали борзую в одиночку на прибылого, парами — на переярка и сворой (по три) — на матёрого.

С восточными аборигенными борзыми (тазами, тайганами) охотились чаще всего на лис и зайцев, но иногда и на копытных, распространённых в той или иной местности (косулей, сайгаков, джейранов и др.). В Средней Азии с тазами охотились по ночам на барсука: собака догоняла зверька, не давая ему уйти в нору. Подоспевший охотник прижимал барсука рогулькой. Тазы и тайганы ловили даже сурков. Охотник с собакой подкрадывался к сурковой колонии и из-за укрытия высматривал отошедшего от норы зверька, потом показывал его собаке. Опытная собака ползла на брюхе, подкрадываясь к сурку, и стремительным броском отрезала ему путь к норе. Горных козлов борзые загоняли в скалы на отстой[4] до подхода охотника с ружьём — такая манера скорее напоминала работу гончих или лаек. Волка восточные борзые брали группами по две-три собаки.

Кроме того, восточные борзые работали не только вместе с человеком, но и с ловчими птицами — соколами, беркутами. В этом случае собаки выгоняли зверя из кустов, а охотник пускал птицу.