Джон Кац - Собака, любовь и семья Страница 22

Может быть, с друзьями он вел себя по-другому?

— Друзья? У меня нет времени на друзей.

Каждое воскресенье, вернувшись после мессы, он созванивался со своими братьями, разъехавшимися кто куда (родителей уже не было в живых).

Энергичный и напористый Роб довольно охотно рассказывал о своей семье. Как истинный представитель нового поколения отцов, в общении с детьми он проявлял куда больше теплоты и сердечности, чем его предшественники, но все же считал, что недостаточно близок с ними.

— Иногда я боюсь, — признался он, сдавшись под моим упорным натиском, — что дети будут все больше отдаляться от меня, как случилось у нас с моим отцом. Надеюсь, мы все-таки сумеем этого избежать.

Роб пытался быть в курсе интересов сына и дочерей, регулярно спрашивал, все ли у них в порядке, однако не без зависти признавал, что только жена знала все подробности их жизни.

Джуди любила их деревянный оштукатуренный дом с широкой лужайкой и просторным задним двором. Объединившись с экономкой, приходящим садовником и декоратором, она взялась обновить его — внутри и снаружи. На ухоженном, со вкусом обустроенном участке царил идеальный порядок, нигде не было видно разбросанных консервных банок, сорняков или сложенных в кучи веток.

Доходы Кочранов превышали средний уровень, хотя дома стоимостью 600 тысяч долларов теперь не считаются в Монтклере редкостью. Согласно общепринятым традициям, жизнь семейства была сосредоточена вокруг детей. Их малолитражка и минивэн непрерывно курсировали по привычным маршрутам, развозя детей то в спортивные клубы, воскресную и музыкальную школы, то на вечеринки; гараж был забит горными велосипедами, санями и лыжами, а спальни на втором этаже — компьютерами.

Не считая редких появлений на воскресных спортивных праздниках, Роб почти не принимал участия во всех этих событиях.

— Я даже не смог бы найти туда дорогу, разве что до футбольного поля или школы, — признался он. Его пример отлично иллюстрировал скрытую иронию жизни Монтклера: несмотря не все дебаты вокруг социальной роли полов и борьбу за новую структуру семьи, мужчины по-прежнему редко бывают дома. Разумеется, такое положение вещей частично объясняется экономическими причинами: жизнь в Монтклере постоянно дорожает, поэтому — хотя во многих семьях работают оба родителя — мужчины, зарабатывающие, как правило, больше, проводят на работе практически все свое время. Даже в городе, где другие социальные перемены бросаются в глаза, кое-что осталось по-прежнему.

Причиной столь раннего пробуждения Роба являлся добродушный, энергичный и вечно голодный лабрадор двух лет от роду. Каждое утро они с Робом совершали продолжительные прогулки в парке Миллз. Роб в шутку говорил, что подписал с собакой контракт: в обмен на ежедневный моцион пес сквозь пальцы смотрит на его длительное отсутствие, молчаливость, грубости, которые он иногда допускает, и другие недостатки. Роб подчеркнул, что как настоящий мужчина относится к контракту серьезно и ждет такого же отношения от собаки.

Роб нежно любил Чероки — кличку он позаимствовал из вестерна со своим любимым Джоном Уэйном — и, когда глядел на него, неизменно улыбался.

Он считал Чероки красивым и ласковым псом, но особенно ценил в нем верность и был убежден, что собака по определению самый преданный и близкий друг, — не каждый мужчина может похвастаться такой дружбой.

— Он пойдет за меня под пулю, — с гордостью говорил Роб. По его словам, Чероки был чистопородной собакой, наделенной сильным характером и мощными охотничьими инстинктами. В действительности, преобладающим качеством Чероки следовало считать его общительность. Он отличался крайним добродушием, хотя если бы кто-нибудь решил нарисовать на него карикатуру, в кружке над головой следовало бы написать: «Еда!» Чероки был из тех собак, для которых еда — больше чем источник пищи.

Своим происхождением эта порода обязана суровому и беспощадному климату северной Канады (на самом деле, лабрадоров вывели на Ньюфаундленде). До того как их привезли в Англию и начали разводить, собаки помогали рыбакам вытаскивать сети с рыбой и рылись в отбросах в поисках пищи — они никогда не страдали привередливостью. И в наши дни лабрадоры готовы съесть все, что хотя бы отдаленно напоминает съестное, а также многое из того, что съедобным не является вовсе. Ветеринары Монтклера расскажут вам множество историй о том, что им приходилось извлекать из желудка лабрадоров.

— Это умные собаки, — сказала Бренда Кинг, ветеринарный врач, вынимавшая по четвергам — в свой операционный день — из лабрадоров мячи, кости, консервные банки и даже камни, — но когда дело касается еды, они поразительно глупеют.

Чероки не был исключением и уже перенес две операции, поскольку был способен съесть все, что помещалось у него во рту. Он вечно вынюхивал на земле объедки, рылся в мусоре, подбирал гусиный помет в парке, прыгал на прохожих, несущих продукты из магазина. Он грыз открытые коробки с хлопьями и консервные банки с тунцом, целиком проглатывал апельсины и уничтожил фонарик из тыквы, оставленный на крыльце в честь Хэллоуина.

Широкогрудый мощный пес, предназначенный для охоты и продолжительных походов, Чероки нырял в любой подвернувшийся водоем, будь то океан или глинистая лужи.

Если Роб был стопроцентным мужчиной, то Чероки был стопроцентной собакой. Роб говорил, что опасается, как бы он не прогрыз стену, если его не вывести на положенную прогулку в Миллз. Поэтому пес был заточен в прачечной, где коротал дни, развлекаясь жевательными косточками или глядя в окно, — поставив на подоконник массивные лапы, он не сводил глаз с подъездной аллеи, откуда должен был появиться Роб. Он ждал.

Роб пристегнул поводок и вывел Чероки к «лендкрузеру». Очень скоро улицы Монтклера заполнятся автомобилями, школьными автобусами и родителями, провожающими детей в школу, но в этот ранний час город казался вымершим. И все же, свернув на неосвещенную стоянку у входа в Миллз, Роб с трудом нашел место для парковки. Нашим глазам открылась сверхъестественная картина: ослепительно сверкали фары, со всех сторон мерцали фонарики, и доносился лай собак, словно шла облава на инопланетян.

Полдюжины других владельцев крупных собак, так же, как Роб, работавших на Манхэттене, были уже на месте: двое из них выгуливали огромных мастифов, остальные пришли с лабрадорами, ретриверами и энергичными метисами. Собаководы, одетые в тренировочные брюки или потрепанные джинсы, выглядели заспанными и растрепанными; кое-кто из них помахал Робу и Чероки. Это была сложившаяся группа, объединившаяся на строго добровольной основе. На их месте большинство других владельцев собак предпочло бы нанять помощника или ограничиться походом вокруг квартала. Но эти люди, в том числе и Роб, относились к своим обязанностям ответственно. А собаки тем временем занимались своими делами — обнюхивали и разглядывали друг друга, нетерпеливо убегали вперед по тропинке, возвращались к хозяевам.

Роб выпустил Чероки из машины и отстегнул поводок. Пес немедленно бросился к рослому парню в защитной куртке. Тот выставил вперед руки, пытаясь загородиться от собаки.

— Извините, — прокричал Роб, видя, что Чероки бесцеремонно обнюхивает карманы незнакомца. Получив лакомство, пес громко залаял, требуя еще. Робу снова пришлось извиняться.

Прогулка была ежедневным, вернее, ежеутренним ритуалом. Собирались к пяти утра.

Выждав несколько минут, чтобы подтянулись опоздавшие, Дэн — продюсер местного канала новостей и неофициальный руководитель группы — скомандовал: «Пора». И мужчины с собаками двинулись по главной тропе. Кто-то еще пытался призвать собак к порядку, но вся стая, в том числе и Чероки, уже умчалась в лес.

Такие компании были главным раздражителем, подливавшим масло в огонь неугасающей борьбы, ведущейся вокруг запрета, наложенного на прогулки без поводка. При виде стаи огромных собак, несущихся между деревьями, многие пугаются. Мнение, что в этой ситуации собаки становятся неуправляемыми, — чистая правда. Но в этот час здесь было некого пугать. Пенсионеры и дети еще мирно спали в своих постелях, а немногочисленные собаководы заблаговременно отходили в сторону, заслышав многоголосый лай.

Группа передвигалась в быстром темпе — не прошло и сорока минут, как мы отмахали около двух миль. Не все участники прогулки были знакомы между собой. Иногда кто-нибудь перебрасывался парой слов о собаках или о состоянии рынка, и на этом общение заканчивалось.

Задумав организовать группу, Дэн высмотрел подходящих кандидатов во время прогулок в парках Монтклера и сам пригласил каждого. Поскольку его собственный палевый лабрадор Стрик отличался большой общительностью, Дэн решил, что ему необходима компания.

Роб сказал, что большая часть группы приходит в Миллз к этому часу по той же причине. Хозяева считают, что их собакам нравится играть вместе, хотя, выполнив положенный ритуал приветствия, собаки почти не проявляли интереса друг к другу.