Вильям Аркрайт - Пойнтеръ и его исторія Страница 26

«Этотъ охотникъ улучшилъ свою породу, выбравъ самыхъ легкихъ и энергичныхъ пойнтеровъ, и разумнымъ скрещиваніемъ съ фоксгаундомъ, прибавилъ имъ смѣлости и быстроты». (Cynographia Britannica, 1800, стр. 2).

И далѣе, тамъ же: «Упрямство и страсть къ охотѣ собакъ дѣлаютъ ихъ мало послушными и трудно поддающимися дрессировкѣ; въ сообществѣ съ другими собаками онѣ стараются быть первыми на стойкѣ, не даютъ охотнику времени подойти и сталкиваютъ птицу, въ особенности если работаютъ по вѣтру».

«Самая удачная подмѣсь къ пойнтеру, видимо, была помѣсь его съ фоксгаундомъ; этимъ достигли быстроты, смѣлости, силы и выносливости; какъ недостатокъ помѣси, слѣдуетъ указать трудность ея дрессировки. Кажется извѣстный полковникъ Торнтонъ былъ первый, который прибѣгъ къ этой помѣси; ему удалось отвести хорошихъ собакъ, почему онъ имѣлъ и много послѣдователей». (Тамъ же, стр. 10).

У насъ имѣется пространное сочиненіе о пойнтерахъ Lascelles, написанное десять лѣтъ спустя. О помѣси съ фоксгаундомъ въ немъ не упоминается, а говорится лишь о помѣси съ сеттеромъ. Lascelles охотился съ фоксгаундами и поэтому приходится вывести заключеніе, что въ то время «многихъ послѣдователей» не могло быть.

«Мы съ презрѣніемъ относимся къ вымѣскамъ, несмотря на то, что иногда среди нихъ попадаются выдѣляющіяся собаки (одна на десять тысячъ). «Дашъ» полковника Торнтонъ былъ такимъ полувымѣскомъ. Произошелъ онъ отъ фоксгаунда и отъ очень кровной суки-пойнтера. Онъ выдѣлялся удивительной манерой поиска въ верескахъ и выдающимся умѣньемъ находить птицу. Онъ одинаково хорошо работалъ по всякой дичи и отлично секундировалъ. Онъ попалъ къ сэру Ричарду Саймонсъ, который вымѣнялъ «Даша» на бургундское вино, купленное имъ на аукціонѣ у французскаго посла. Бочка краснаго вина, хорошее ружье и пойнтеръ, все цѣнностью въ 160 фунтовъ, пошли въ промѣнъ за «Даша», при условіи вернуть его обратно за 50 фунтовъ, когда онъ окажется неспособнымъ къ охотѣ. Съ «Дашемъ» случилось несчастіе: онъ сломалъ себѣ ногу и за 50 гиней былъ отправленъ обратно полковнику Торнтонъ, у котораго служилъ производителемъ, но не далъ ни одного дѣльнаго щенка. Врядъ ли можно ожидать отъ такихъ случайныхъ собакъ чего-либо хорошаго; потомство такихъ вымѣсковъ обыкновенно никуда не годится». (The Sportsman, 1836 г., книга III, № 4, стр. 185.)

«Знаменитый «Дашъ» полковника Торнтона произошелъ отъ некрупной суки-пойнтера и паратаго фоксгаунда; по складу онъ скорѣе напоминалъ высоконогаго фоксгаунда, а не приземистаго пойнтера. Однако, его считали пойнтеромъ, при томъ выдающихся полевыхъ достоинствъ. Какъ производитель, онъ оказался негоднымъ, чего и слѣдовало ожидать. Онъ отличался неподдающейся описанію негармоничностью, которую какъ бы распространялъ вокругъ себя. Я избралъ для передачи моей мысли такой способъ выраженія и, быть-можетъ, сдѣлаю ее яснѣе, если прибавлю, что бываютъ помѣси однородныя и разнородныя; первыя изъ нихъ — желательны, вторыя рѣдко приводятъ къ добру.

Напримѣръ, если англійскій пойнтеръ отъ слишкомъ долгаго родственнаго скрещиванія становится слишкомъ тонкокостнымъ и голова его дѣлается слишкомъ узкой, то примѣсь крови испанскаго пойнтера полезна. Для той же цѣли можно прибѣгнуть и къ нашему, болѣе тяжелому, пойнтеру. Подобную помѣсь я называю однородной; помѣсь же съ сеттеромъ я называю разнородной. Если этимъ путемъ и можно получить хорошую собаку, то на нее нельзя разсчитывать, какъ на производителя». (Shooter's Preceptor, соч. Johnson, 1842, стр. 147).

Что касается меня, то я не разъ выражалъ въ душѣ сожалѣніе, что полковнику, безспорно хорошему охотнику, не пришлось полюбоваться, до чего его злосчастная затѣя въ концѣ-концовъ довела пойнтеровъ, съ тѣхъ поръ какъ, въ силу моды, люди стали усиленно пользоваться той кровью, которую онъ впустилъ въ породу въ ничтожной дозѣ. Я бы ограничился тѣмъ, что предложилъ бы ему въ наказаніе только полюбоваться на нашихъ главныхъ выставкахъ на классы пойнтеровъ. Сейчасъ типъ пойнтера еще лучше, чѣмъ онъ былъ лѣтъ десять тому назадъ, когда классъ пойнтеровъ напоминалъ испачканную ученическую тетрадь, заполненную нолями и крестами. На послѣдней выставкѣ въ Бирмингамѣ (1901) я даже видѣлъ суку выдающихся достоинствъ, только благодаря тому, что она появилась изъ глухой мѣстности, что удвоило мнѣ удовольствіе видѣть ее. Въ самое послѣднее время мнѣ попалось еще нѣсколько типичныхъ сукъ, что подаетъ надежду, что онѣ, какъ падающія снѣжинки, предшествуютъ счастливому возрожденію пойнтера.

Конечно, помѣсь совершенно разнородныхъ кровей можетъ дать хорошую, даже выдающуюся собаку, какъ это доказываетъ «Дашъ». Но тѣмъ самымъ уничтожается устойчивость породы. Одна ласточка еще не дѣлаетъ весны, и одна собака не составляетъ породы.

По поводу помѣсей пойнтера приведу слѣдующіе взгляды изъ сочиненій двухъ извѣстнѣйшихъ писателей XIX столѣтія.

«Чѣмъ дальше собака удаляется по кровямъ отъ испанскаго пойнтера, тѣмъ она хуже, поэтому всякая попытка помѣшать пойнтера съ другой породой неминуемо должна его ухудшить. Для какой же цѣли мѣшать пойнтера съ собаками, которыя въ смыслѣ работы имѣютъ съ нимъ общаго едва одно какое-либо качество? Однако, его постоянно стремятся улучшать фоксгаундомъ, кровяной собакой, меделяномъ, ньюфаундлендской собакой, то въ надеждѣ улучшить его общій видъ, то желая довести его до какого-то воображаемаго совершенства, на самомъ же дѣлѣ вводятъ какое-нибудь уродство. Вотъ одинъ изъ этихъ стандартовъ совершенствъ: пойнтеръ долженъ имѣть на одну часть крови настоящаго испанскаго пойнтера одну восьмую часть крови фоксгаунда и одну шестнадцатую часть кровяной собаки. Помѣсь иногда производитъ собаку, являющуюся въ глазахъ нѣкоторыхъ, идеаломъ красоты; но какъ бы красива такая собака ни была, она неминуемо должна имѣть нѣкоторыя свойства, не присущія пойнтеру. Напримѣръ, помѣсь съ гончей порождаетъ склонность преслѣдовать зайца и гнать голосомъ.

«Кровный пойнтеръ на поискѣ держитъ голову высоко, не гонитъ голосомъ и не проявляетъ желанія преслѣдодовать звѣря. Помѣсь съ фоксгаундомъ узнается иногда по грубымъ ушамъ, по пруту, загнутому на спину, или по грубой псовинѣ. Говорятъ, что помѣсь съ меделяномъ, или ньюфаундлендской собакой, увеличиваетъ силу чутья, но помѣсь эта низводитъ пойнтера на степень ретривера. Главной причиной некрасивой внѣшности охотничьихъ собакъ является помѣсь съ сеттерами. Иногда этимъ путемъ получаютъ и хорошихъ собакъ, но онѣ всегда некрасивы, у нихъ обыкновенно голова и перо сеттера, корпусъ пойнтера, псовина ихъ не лоснящаяся, вмѣсто стойки онѣ ложатся. Мы не согласны допустить, что какое-либо качество пойнтера можетъ улучшиться отъ помѣси съ гончей или какой-либо другой породой, хотя и допускаемъ, что общій видъ сеттера можетъ быть улучшенъ помѣсью съ ньюфаундлендской собакой, но то, что онъ выиграетъ внѣшностью, то проиграетъ въ остальномъ отношеніи. Разведеніе ублюдковъ, въ особенности отъ гончихъ, причинило егерямъ и дрессировщикамъ массу работы, чего можно было избѣжать, сохранивъ породу въ чистотѣ. Лучшій пойнтеръ происходитъ отъ суки-пойнтера и пойнтера-кобеля. Такой пойнтеръ по природѣ готовъ къ охотѣ. Испанскій пойнтеръ рѣдко нуждается въ арапникѣ, помѣсь пойнтера съ гончей безъ него не можетъ обойтись» и т. д. (The Shooters Handbouk, соч. Oakleigh, 1842, стр. 91).

«Стойка врождена пойнтеру и сеттеру; кровные щенки, отъ натасканныхъ предковъ, дѣлаютъ стойки такъ же естественно, какъ и принимаются за ѣду, и не только имѣютъ врожденную твердую стойку, но и секундируютъ, имѣютъ правильный поискъ, однимъ словомъ, инстинктивно слѣдуютъ примѣру своихъ кровныхъ и благовоспитанныхъ предковъ. По-моему, совершенно излишній трудъ мѣшать хорошую породу пойнтера съ фоксгаундомъ или другой какой-нибудь собакой, чтобы прибавить быстроты и силы.

«Вы теряете гораздо больше того, что выигрываете, получая упрямство и непокорность. Если вамъ кажется, что ваши пойнтера, или сеттера мельчаютъ, вырождаются, то гораздо лучше припустить кровь чужихъ, болѣе сильныхъ, или быстрыхъ собакъ, которыхъ вы найдете сколько угодно и безъ большого труда». (Wild Sports of the Highlands, соч. St. John, 1846, стр. 116).

«Пойнтера, стоящіе въ близкомъ родствѣ съ гончей или другой какой-либо породой, очень трудно поддаются дрессировкѣ, выдрессированные, хотя вы изъ-подъ нихъ и можете стрѣлять, не стоятъ хлопотъ; если вы не будете держать ихъ постоянно въ суровой строгой дисциплинѣ, то они скоро проявляютъ усыпленныя свойства ублюдковъ, имъ врожденныя». (Modern Shooter, соч. Lacy, 1842, стр. 168).

Безъ сомнѣнія, въ теченіе всего прошлаго столѣтія усиленно пользовались для примѣсей фоксгаундомъ, хотя бы только въ тѣхъ питомникахъ, гдѣ держали обѣ породы. Изъ нихъ наиболѣе извѣстны слѣдующіе.

Герцогъ Портландскій утверждаетъ, что онъ всегда зналъ, что лордъ Генри Бентинкъ мѣшалъ своихъ пойнтеровъ съ фоксгаундами.

Далѣе, извѣстный охотникъ, полковникъ Велфигъ, у котораго были и пойнтера и фоксгаунды, говорилъ мнѣ, что ставилъ своихъ сукъ-пойнтеровъ съ фоксгаундами, и, показывая ихъ потомство, прибавлялъ: «очень красивы, но и очень упрямы». Эту помѣсь онъ ставилъ съ двумя кобелями, принадлежавшими моей матери: «Дономъ» (811) и «Генераломъ» (4970), кровей собакъ Вайтгауза, и подарилъ намъ отъ нихъ щенка «Донъ Жозе» (9019). Этотъ послѣдній былъ очень красивой собакой и взялъ нѣсколько призовъ, но правильно его выдрессировать не было возможности, и его дѣти отъ шести нашихъ сукъ въ этомъ отношеніи были не лучше его.