Курт Фабри - Игра у животных Страница 3

Так что же получается? Разброд и смятение среди ученых умов? Нет, конечно, но глубокие разногласия, обусловленные прежде всего исключительной трудностью общей проблемы развития поведения и психики животных.

Действительно игровая активность молодых животных представляет собой сложный комплекс весьма разнообразных поведенческих актов и этим в известной степени объясняется и многообразие толкований игр, при которых акцентируется тот или иной компонент в ущерб другим. Но основная причина неудач попыток построения общей теории игры у животных, на наш взгляд, кроется в том, что научный поиск ведется исследователями с неверной исходной позиции, а именно ошибка состоит в том, что игру животных принято рассматривать как особую форму или особую категорию поведения.

Мы же пришли на основе своих исследований к выводу, что игры животных представляют собой не особую категорию поведения, существующую наряду с другими категориями поведения, а развивающуюся психическую деятельность. Это процесс, который охватывает все сферы поведения животного в ходе его окончательного становления перед достижением взрослого состояния. Иными словами, все то, что принято называть игрой, составляет в своей совокупности основное содержание поведения животных в определенном периоде онтогенеза, который непосредственно предшествует взрослому (адультному) состоянию животного, наступающему с достижением половозрелости. Этот период мы назвали ювенильным (период юности), или игровым, можно его назвать и преадультным (предвзрослым). Значит, в нашем понимании, игры животных — это совокупность специфически ювенильных проявлений обычных форм поведения или, что то же самое, ювенильное (преадультное) проявление процесса развития поведения животного. При таком подходе к проблеме снимаются практически все затруднения в понимании сущности игры у животных и уж, во всяком случае, становится понятным, что такое игра и «неигра», существует ли грань между ними, и если да, то где она проходит.

Но прежде чем ответить на эти вопросы и вообще пояснить нашу концепцию игры как развивающейся психической деятельности животных, уделим немного внимания манипулированию — хотя бы уже потому, что именно на основе 35-летнего изучения манипуляционных действий животных нами и была разработана эта концепция.

Манипулирование

Слово «манипулировать» происходит от латинского manus — рука и означает действовать руками. Манипуляция, читаем мы у Ожегова, — «сложный прием, действие над чем-нибудь при работе ручным способом». Это, понятно, относится к человеку. К животным тоже применяется термин «манипулировать», конечно, в более простом смысле, причем совсем не обязательно для обозначения сложных действий, к тому же выполняемых руками, имеющимися только у приматов. Правда, и человек может манипулировать не только руками, но также, например, ногами. И конечно, не может быть и речи о работе, о какой-либо форме труда даже у высших животных.

Какие манипуляции способен выполнить, скажем, бурый медведь? Не будем говорить о страшных ударах или других общеизвестных силовых приемах вроде переворачивания тяжелых камней. Рассмотрим хотя бы медвежью рыбную ловлю, широко распространенную среди дальневосточных и камчатских бурых медведей, особенно во время нереста кеты и симы. Она требует умения производить лапой быстрые, очень точные и ловкие движения. Медведи подстерегают рыбу на перекатах или загоняют в узкие затоны, быстрыми ударами оглушают ее и выхватывают из воды или зацепляют ее в воде когтями и выуживают, выворачивая кисть. Иногда медведь даже прыгает с крутого берега в стайку и молниеносно выхватывает одну из нерестящихся рыб. С каждой рыбой медведь выходит на берег, чтобы там полакомиться ею, а затем вновь возвращается в воду. Сходным образом бурые медведи ловят идущих на нерест лососей и на Аляске. Имеются сведения, что иногда в Гренландии лосося подстерегает, на мелководье у нерестилищ и белый медведь. Разумеется, не все медведи оказываются в равной мере ловкими рыболовами, но поскольку эта пища составляет осенью важное дополнение к обычному рациону дальневосточных медведей[1], то ловля рыбы становится на время всеобщим занятием медведей.

Медведь другого вида, белогрудый, также обитающий в СССР на Дальнем Востоке (в южной его части), — почти подлинный вегетарианец. Его меню: желуди, орехи, плоды, ягоды, зеленые части растений, и поэтому он много времени проводит на деревьях. Советский зоолог Г.Ф. Бромлей, посвятивший многие годы изучению медведей Приамурья и Приморья, рассказывает, что белогрудые медведи, усевшись в развилке сучьев, ломают передними лапами ветви и заклинивают их под задними ногами. Как отмечает Бромлей, это связано с тем, что «белогрудые медведи, обхватив ствол и ветки одними задними ногами, не могут прочно держаться на кронах деревьев. В то же время им приходится все время держаться за ствол или сук одной из передних лап, а другой одновременно подтягивать к себе ветки с ягодами или желудями. Однако даже в таком напряженном состоянии зверю не всегда удается достать губами древесные плоды, поэтому ему приходится обламывать сучья и укладывать их рядом с собой, частично подсовывая под задние ноги. Только после этого медведь может обирать губами ягоды или желуди с концов наломанных веток, захватывая их освободившимися двумя передними лапами». Накапливающиеся же под медведем в ходе еды ветки остаются после его ухода в виде нескладных «гнезд». Поэтому белогрудый медведь, как бы сам того не желая, еще и «строитель». Описанные действия — примеры достаточно сложных форм манипулирования.

Не следует, однако, думать, что к манипулированию относятся лишь такие «экстравагантные» случаи. Наоборот, к манипулированию следует отнести вообще все действия животных с любыми предметами. При этом необходимо также иметь в виду, что наряду с конечностями, и очень часто совместно с ними, в манипуляциях участвуют и другие «органы воздействия» (эффекторы, по научной терминологии). Прежде всего это зубы. Следовательно, независимо от того, какими конкретно эффекторами пользуется животное в том или ином случае, под манипуляционной активностью (манипулированием) следует понимать любые воздействия на предметные компоненты среды.

Сюда относится, таким образом, еда, гнездостроение, рытье нор, очищение тела от приставшей грязи или паразитов и т. п. Взять хотя бы акт еды. Захват пищи, ее обработка, расчленение, у хищных — умерщвление жертвы, всякое кусание, обкусывание, жевание и т. п. — все это манипулирование. Так же обстоит дело с защитой от врагов и с другими жизненными отправлениями.

Простые манипуляции (как и способы передвижения) выполняются всеми представителями вида в основном одинаково, стереотипно. Но, чем сложнее формы манипулирования, тем больше индивидуальные различия, а некоторые формы могут встречаться только у отдельных особей, так сказать, в порядке исключения. Очевидно, такими исключениями и являются некоторые случаи манипулирования, которые наблюдали у белых медведей. Они отличались от обычных медвежьих манипуляций тем, что носили характер орудийных действий.

Видели, например, как белый медведь вырезал когтями из очень плотного снега куски, похожие на кирпичи, и тщательно прикрывал ими остатки недоеденного тюленя. Датский исследователь животного мира Гренландии А.Л. Маннихе даже назвал за это белого медведя «строителем». Особенно интересны сообщения о белых медведях, прицельно бросавших предметы. Обычно речь идет о том, что какой-то медведь запускал большой кусок льда в голову своего сильного врага — моржа и что, проломив ему таким приемом череп, он легко расправлялся с ним. Эскимосы рассказывают, что медведи для этого отламывают лапами глыбы льда и, если надо, перетаскивают или перекатывают их поближе к врагу, выбирая такое место, которое находилось бы прямо над ним, затем поднимаются на задние ноги и с огромной силой бросают эту глыбу целенаправленно вниз. Таким же образом и с той же целью они якобы пользуются и тяжелыми камнями в скалистых местностях, где выбирают для «бомбометания» высокие утесы. Но и это не все: представители разных племен эскимосов, обитающих в большом отдалении друг от друга, утверждают, что медведи убивают (или добивают) моржей также глыбами льда или камнями, которые держат в одной лапе, колотя ими по голове жертвы.

К этим рассказам следует, разумеется, отнестись с должной осторожностью. Однако хорошо известно, что белый и другие медведи часто и легко поднимаются на задние лапы, в состоянии пройти так большое расстояние и при этом свободно манипулировать передними конечностями. Наблюдали, в частности, как медведи, приняв вертикальную позу, держали и переносили в передних лапах куски пищи, поднимали лапами детенышей и т. д. Имеется к тому же несколько сообщений из зоопарков о том, что медведи хватали и бросали лапами предметы (в одном случае, возможно, даже прицельно). Ф. Нансен приводит рассказ шкипера о том, как медведь «играл» на льду с молодыми тюленями: схватив поочередно то одного щенка, то другого лапой, он подбрасывал их высоко в воздух, а затем катал их как мячики по льду. Известно, что медведица отдает своим детенышам леммингов для игры, а эта игра, в частности, состоит в подбрасывании зверьков лапой. Наконец, один из участников экспедиции известного норвежского полярника О. Свердрупа видел медведя, который отбивался от наседающих собак, мешавших ему доедать груду мяса, тем, что запускал в них куски из этой кучи.