Ольга Карагодина - Серебряный пёс Страница 32

Дорогие друзья! Боритесь за своих питомцев!!!! В большинстве случаев — победа будет за ВАМИ!!!!

Последний год был тяжким. Не буду больше нагнетать обстановку. В свой последний год Казан стал совсем дряхлым. У него периодически отказывало то одно, то другое. Он уже плохо ходил, порой со стоном поднимался из-за болей в костях. У него стал плохо работать кишечник, он оглох и практически ничего не видел из-за катаракт на обоих глазах, но до последнего дыхания пёс стоял на своих лапах, прижимаясь ко мне боком. На прогулках он не видел врагов, но поднимал загривок и я знаю, дрался бы до смерти. Он не мог найти меня на площадке, если я отходила от него на пару метров, и беспомощно водил носом пытаясь, хотя бы унюхать мой запах. Он теперь не слышал кошек, и они ходили у него под носом. Но я счастлива, что он был со мной.

В заключение этой главы хочу сказать. Кормила всю жизнь Казана только натуральными продуктами: мясо, каши, творог, овощи, рыба, кефир, подсолнечное масло, витамины. Двигался Казан в течение жизни очень много. Сексуальная жизнь его была богата, на этом и заработал простатит. Но, я, ни одного раза за всю его жизнь — его не била. Когда мы выясняли с ним отношения, я его скручивала, придушивала ошейником, но не била. Муж мой лупил его за непослушание, но Казан и не считал его основным хозяином, порой отказываясь идти с ним на улицу. Мы с Казаном дружили, именно дружили и доверяли друг другу.

Заключение

О своей собаке я и раньше могла рассказывать часами и теперь стоит мне увидеть лайку я готова говорить об этой породе бесконечно. Я долго думала, почему ко мне пришла эта собака? Да и выбрал-то её мой муж, а не я вовсе, тем не менее, случилось так, что именно с этой собакой не сразу, а лишь съев не один пуд соли, мы срослись душой. А потом поняла. У меня должна была быть именно эта собака. Почему? А потому что, начиная с четвертого класса школы, я наткнулась на Джека Лондона и заболела его рассказами. Меня манили волки, лес, снег, сильные люди, охота. Чуть позже отец подарил мне книжку Джеймса Оливера Кервуда «Бродяги Севера» где было три чудесных повести о громадном медведе гризли, о маленьком медвежонке Мускве дружившим с собакой метисом породы эрдельтерьер и о полуволке-полулайке Казане.

Прочитав повесть «Казан» я перечитывала ещё и ещё раз понравившиеся главы. Меня покорил характер этой дикой собаки, я не одну слезинку проронила, читая, как дикий Казан ухаживает за слепой волчицей, как он разрывался между людьми и дикой жизнью в волчьей стае. Потом появилась книга Фарли Моуэта «Не кричи волки». Эта книга тоже стала для меня большим потрясением, настолько она правдиво описывала жизнь биолога в тундре, столько в ней было юмора, столько любви к природе и вообще животным, что уверяю вас, если Вы её прочитаете, Вы получите массу удовольствия.

Я грезила Севером наяву, но я знала, что мои мечты никогда не сбудутся. Не сбудутся, потому что я слаба физически, потому что у меня очень плохое зрение, потому что в моей семье никогда не было охотников, путешественников, первооткрывателей. Мама педагог биологии-химии, папа — математик в толстых очках. Но мечтать ведь никому не воспрещается. Мне нравились овчарки, потому что они отчасти похожи на волка. Когда я всё проанализировала, то поняла, судьба подарила мне ту самую северную, характерную собаку, ведь лайки ближе других пород стоят по генетике к волку. При создании породы западносибирских лаек им приливали волчью кровь, потому что метисы волков и аборигенных собак Сибири давали очень хорошие результаты. Метисы были более чутьистыми, более выносливыми, но хуже поддавались дрессировке, зато — охота с ними была самой добычливой.

И сейчас люди постоянно работают с волком и собакой, с шакалом и собакой, есть потрясающие результаты этих исследований. Чего стоит Клим Сулимов который работает уже несколько десятилетий с милицейскими лайками, скрещивая их с шакалами из Московского зоопарка. Мне повезло, однажды я попала к нему в гости в питомник, и он мне очень многое рассказал о чутье лаек и метисов от них. Тогда и я поработала на благо науки, с меня сняли пробы для обучения лаек: волосы и запаховые метки. Я счастлива, что мне удалось, пусть и один раз пообщаться с таким замечательным человеком.

Выдержки:

Газета «Труд» № 142 за 31.07.2004

«Идея скрестить шакала с лайкой появилась у Сулимова в послевоенные годы. Он, тогда юный натуралист, нашел простое объяснение, почему лев допускает шакалов к трапезе. Дело в том, что нюх у царя зверей довольно слабый. Вот он и использует шакалов, обладающих очень тонким чутьем, в качестве «информаторов». Они предупреждают, если поблизости оказывается человек или крупный хищник. А сибирские лайки привлекли внимание молодого Сулимова тем, что в 60-градусные морозы, когда любые вещества теряют пахучесть, умудряются разыскивать себе пропитание.

Возможно, эти наблюдения остались бы невостребованными. Но в 60-е годы в Советском Союзе появились первые преступные группировки, занимающиеся сбытом наркотиков. Надо было срочно искать эффективные способы борьбы с новым злом. Здесь и пригодилась идея Сулимова — «добро» на проведение эксперимента дали.

Он удался не сразу. Шакалы, которых доставили в Москву из Закавказья, наотрез отказались спариваться с собаками. И только их детеныши, вскормленные молоком лайки, пошли «на контакт». Когда распался Союз, метисы оказались не у дел. Два года Сулимов содержал своих питомцев на собственную небольшую пенсию. Но пришло время, и о «шабаках» (так в шутку окрестили гибрид сами кинологи) вспомнили в Институте культурного и природного наследия имени Лихачева. Вскоре метисами заинтересовался «Аэрофлот».

Вот уже несколько лет собак с шакальими мордочками можно увидеть в аэропортах «Шереметьево», а с недавних пор и в «Домодедово». По словам Сулимова, им здесь самое место. Небольшие по размерам метисы не пугают пассажиров, как это случается с овчарками. Кроме того, они идеально подходят для проверок тесных багажных отделений. Ну и, конечно, главный их плюс — отличный нюх».

Полубота Алексей

Газета Вечерняя Москва, Козырева Наталья, 16.10.2004,?195, Стр. 7

На страже — шалайки

Никакой самый совершенный «электронный нос» не учует наркотики или взрывчатку так, как это делают специально обученные собаки. Кинолог Клим Сулимов пошел еще дальше — скрестил сибирских лаек с шакалами. В результате получились метисы, обладающие феноменальным чутьем. Вот уже несколько лет полукровок с успехом использует служба безопасности «Аэрофлота».

Шалайка — вовсе не дворняга, а специально выведенный гибрид, российское ноу-хау в области собаководства.

Идея создания такой породы вряд ли бы пришла в голову консервативным европейцам. Только наши бесконечные просторы, непомерная протяженность страны и евроазиатский менталитет смогли вдохновить биолога Клима Сулимова на проведение в начале 70-х экспериментов по созданию шакало-лайки — помеси туркменского шакала и ненецкой оленегонной лайки. И ведь получилось! Собачки-гибриды — небольшие (30–40 сантиметров в холке), легкие (около 10 кг), юркие, с чрезвычайно тонким нюхом. Он достался им от «прародителя» шакала и на порядок выше, чем у собратьев по собачьему племени. Эксперты утверждают, что благодаря своему носу шакало-лайки способны выявлять до 95 процентов всех скрываемых наркотиков и взрывчатки. И еще одно уникальное обстоятельство: нюх остается неизменным в течение года. Наконец, благодаря ненецким и туркменским корням, шакало-лайки одинаково легко выдерживают жару и стужу.

Все вышесказанное подкупило службу авиационной безопасности. В начале девяностых шакало-собак опробовали в аэропортах, а в 1996 году была создана кинологическая служба Аэрофлота. Теперь в ней 30 таких собачек, а их создатель Сулимов — при них консультантом.

Десять таких суперсобак на условиях аренды достались аэропорту «Домодедово», где их ласково нарекли шалайками. Их уникальные способности используются службой безопасности ИСТ ЛАЙН для проверки пассажиров в зале, на посадке и высадке, а также багажа на внутренних рейсах. Но возникла проблема… Даже проблемы. Шалайки не слишком послушны. И это понятно: шакал — дикое животное, да и оленегонная лайка, как всякая охотничья собака, своевольна и вовсе не образец послушания. Кроме того, если в условиях закрытой комнаты нюх шалаев вызывает лишь восхищение, то в аэропорту, где толпы народа с массой запахов, крики детей, грохочут самолеты, слишком много чего отвлекающего, суперчувствительный нос иногда дает сбои. Поэтому было решено объединить эксперимент и традицию, и на службу были приняты несколько овчарок».