Джеймс Хэрриот - Из воспоминаний сельского ветеринара Страница 35

Так что же заставляет его день за днем спускаться к реке в любую погоду? Почему он окружил последние годы этих двух лошадей покоем и красотой? Почему он дал им довольство и комфорт, в которых отказывает себе? Что им движет?

Что, как не любовь?

Конные плуги изготовлялись еще в начале 50-х годов для мелких фермеров в Йоркшире, чьи поля располагались лоскутками на неудобных склонах, что превращало покупку трактора в бессмысленную роскошь. Плуги делали местные плотники и кузнецы, подгоняя их под рост фермера. Были плуги для легких и тяжелых почв, для неглубокой и глубокой вспашки, для рыхления пласта и его оборота. Самый легкий плуг весил около 70 кг, а самый тяжелый — вдвое больше.

Многие сельскохозяйственные работники в йоркширских холмах выкармливали поросенка, чтобы заколоть его в ноябре и обеспечить себя на зиму салом, ветчиной домашнего копчения и грудинкой. Последняя особенно ценилась, если была сладковатой на вкус и очень жирной. Существуют сотни рецептов приготовления из нее самых разных блюд. Сытный пирог из грудинки с яйцами можно было есть горячим за чаем или брать с собой летом в поле. Чтобы испечь такой пирог, раскатайте 0,5 кг слоеного теста на два пласта. Первый уложите на дно формы глубиной в 20 см и на него поместите 120 г тонких шкварок из грудинки, залейте их 4 яйцами, посолите и поперчите. Поместите сверху еще 120 г шкварок и накройте вторым пластом. Выпекать 30 минут при температуре 230°C.

Сено овцам на холмах доставлялось на санях или грузилось вьюками на лошадь. В окрестностях Хоуса для переноски сена из сарая в коровник или овчарню на небольшие расстояния использовались плетенки. Их изготовляли из согнутых орешин, соединенных переплетенными просмоленными веревками. В плетенку помещалось около 15–20 кг рыхлого сена, но в случае необходимости его можно было уложить вдвое плотнее.

Две прямые ореховые ветки длиной около двух метров срезались еще зелеными, сгибались в дугу, концы их связывались, и так они сохли год или больше, чтобы сохранить эту форму. Затем две такие дуги ставились вертикально на расстоянии примерно в ширину плеч взрослого мужчины, все четыре конца связывались просмоленной веревкой, образуя квадрат. Затем этот квадрат и дуги перевязывались веревками вдоль и поперек — так создавалась сетка.

Если лошадь, пережевывая корм, стирает зубы неравномерно, на них образуются острые шипы, которые могут поранить язык или внутреннюю поверхность щеки и мешают есть. Удаляются они стальными клещами. Свести их концы рукой ветеринару не по силам, а потому он накладывает клещи и удерживает их на месте, пока помощник поворачивает барашек, стягивающий рукоятки.

Ветеринар раскрывает рот лошади с помощью зевника из металла и резины. Повороты винта раскрывают зевник на необходимую ширину, а храповик удерживает его в этом положении. Один помощник держит голову лошади, а второй стоит рядом с барашком, которым придется сводить рукоятки клещей, если зуб окажется особенно крепким. Боли лошадь не чувствует, но ее может напугать треск.

19. Никогда не теряйся

— Не может ли мистер Хэрриот посмотреть мою собаку? — такие слова нередко доносились из приемной, но этот голос приковал меня к месту прямо посреди коридора.

Не может быть… И все-таки это был голос Хелен! Я на цыпочках подкрался к двери, бессовестно прижал глаз к щели и увидел Тристана, который стоял лицом к кому-то невидимому, а также руку, поглаживающую голову терпеливого бордер-колли, край твидовой юбки и стройные ноги в шелковых чулках.

Ноги были красивые, крепкие и вполне могли принадлежать высокой девушке вроде Хелен. Впрочем, долго гадать мне не пришлось: к собаке наклонилась голова, и я увидел крупным планом небольшой прямой нос и темную прядь волос на нежной щеке.

— Я смотрел как зачарованный, но тут из приемной вылетел Тристан, врезался в меня, выругался, ухватил меня за плечо и потащил через коридор в аптеку. Захлопнув за нами дверь, он хрипло прошептал:

— Это она! Дочка Олдерсона! И желает видеть тебя. Не Зигфрида, не меня, а тебя — мистера Хэрриота лично!

Несколько секунд он продолжал таращить на меня глаза, но, заметив мою нерешительность, распахнул дверь.

— Какого черта ты торчишь тут? — прошипел он, выталкивая меня в коридор.

— Неловко как-то… Ну, после того раза…

Тристан хлопнул себя ладонью по лбу.

— Господи боже ты мой! Какого черта тебе еще нужно? Она же спросила тебя! Иди туда. Сейчас же!

Но не успел я сделать несколько робких шагов, как он меня остановил:

— Ну-ка, погоди! Стой и ни с места! — Он убежал и через пару минут вернулся с белым лабораторным халатом. — Только что из прачечной! — объявил он и принялся запихивать мои руки в жестко накрахмаленные рукава. — Ты чудесно в нем выглядишь, Джим: элегантный молодой хирург перед операцией.

Я покорно позволил ему застегнуть пуговицы, но хлопнул его по руке, когда он хотел поправить мне галстук, и побрел по коридору, а Тристан, на прощание ободряюще помахав мне, упорхнул по черной лестнице.

Взяв себя в руки, я твердым шагом вошел в приемную. Хелен посмотрела на меня и улыбнулась той же самой открытой, дружеской улыбкой, как при первой нашей встрече.

— А вот теперь с Дэном плохо, — сказала она. — Он у нас овечий сторож, но мы все так его любим, что считаем членом семьи.

Услышав свое имя, пес завилял хвостом, шагнул ко мне и вдруг взвизгнул. Я нагнулся, погладил его по голове и спросил:

— Он не наступает на заднюю ногу?

— Да. Утром он перепрыгнул через каменную изгородь — и вот! По-моему, что-то серьезное. Он все время держит ее на весу.

— Проведите его по коридору в операционную, и я его осмотрю. Идите с ним вперед: мне надо поглядеть, в каком она положении.

Я придержал дверь, пропуская их вперед. Первые несколько секунд я никак не мог оторвать глаз от Хелен, но, к счастью, коридор оказался достаточно длинным, и у второго поворота мне удалось сосредоточить внимание на моем пациенте.

Нежданная удача — вывих бедра! И нога кажется короче, и держит он ее под туловищем так, что лапа только чуть задевает пол.

Я испытывал двойственное чувство. Повреждение, конечно, тяжелое, но зато у меня были все основания надеяться, что я быстро с ним справлюсь и покажу себя в наилучшем свете. Несмотря на мой недолгий опыт, я уже успел убедиться, что удачное вправление вывихнутого бедра всегда очень эффектно. Возможно, мне просто посчастливилось, но во всех тех — правда, немногих — случаях, когда я вправлял такой вывих, хромое животное сразу же исцелялось, словно по волшебству.

В операционной я поднял Дэна на стол. Все время, пока я ощупывал его, он сохранял неподвижность. Сомнений не оставалось никаких: головка бедра сместилась вверх и назад, и мой большой палец просто в нее уперся.

Пес оглянулся на меня только один раз — когда я осторожно попробовал согнуть поврежденную ногу, но тут же вновь с решимостью уставился прямо перед собой. О его нервном состоянии свидетельствовало только тяжелое прерывистое дыхание (он даже чуть приоткрыл пасть), но, как большинство флегматичных животных, попадавших на наш хирургический стол, он покорно смирился с тем, что его ожидало. Впечатление было такое, что он не стал бы особенно возражать, даже если бы я принялся отпиливать ему голову.

— Хороший, ласковый пес, — сказал я. — И к тому же красавец.

Хелен погладила благородную голову по белой полосе, сбегавшей по морде, и хвост медленно качнулся из стороны в сторону.

— Да, — сказала она, — он у нас и работяга, и всеобщий баловень. Дай бог, чтобы повреждение оказалось не слишком серьезным!

— Он вывихнул бедро. Штука неприятная, но, думаю, его почти наверное удастся вправить.

— А что будет, если не удастся?

— Ну тогда там образуется новый сустав. Несколько недель Дэн будет сильно хромать, и нога скорее всего навсегда останется короче остальных.

— Это было бы очень грустно! — сказала Хелен. — Но вы полагаете, что все может кончиться хорошо?

Я взглянул на смирного пса, который по-прежнему упорно смотрел прямо перед собой.

— Мне кажется, есть все основания надеяться на благополучный исход. Главным образом потому, что вы привезли его сразу, а не стали откладывать и выжидать. С вывихами никогда не следует мешкать.

— Значит, хорошо, что я поторопилась. А когда вы сможете им заняться?