Дмитрий Фатин - Атакующие собаки. Мифы и реальность современной дрессировки Страница 36

Но от проблемы в том аспекте, который был нужен мне, мы все равно не избавились. Я решил попробовать «жесткий угол». Собака была хорошая, сильная, поэтому сломать или сорвать ее не боялся. Угол сделали классический, на парфорсе, метровом поводке; работал в дрессштанах. Как и следовало ожидать, при жестком прессинге с ударами и давлением пес от конфликта не уходил и, пробившись сквозь удары, делал сильный хват в область бедра.

Вот здесь начиналось самое интересное: после 10–15 секунд борьбы он отпускал хватку и немного, буквально на 10 сантиметров, но отступал, ожидая атаки. При этом не то чтобы он «проседал», нет, но я чувствовал в нем неуверенность. Помощник взрывался очень мощной атакой на собаку, и пес снова приходил в ногу, был уже более спокоен и больше хватку не бросал.

Положительного результата я снова не получил. На то было несколько причин.

Во-первых, у пса был очень высокий болевой порог. Собака спокойно принимала сильные удары плетью как до хватки, так и на хватке. Предотвратить их она не очень желала, поскольку сильного неудобства от ударов не испытывала.

Во-вторых, собака во время повторных атак стремилась не сработать в подставленную ногу, а схватить кнут, видя в нем источник раздражения. Да, можно говорить, что здесь я противоречу сам себе, ибо только что писал о почти индифферентном отношении к ударам. Но констатирую факт: я так же, как и вы, уважаемый читатель, был озадачен, видя определенные неувязки в поведении собаки.

В-третьих, при сильном первоначальном давлении с ударами собака тут же производила хватку, но не демонстрировала такой же атаки на повторе. Одно и то же давление, одни и те же удары, но результат диаметрально противоположный. Довольно странное поведение.

Выходило, что фактически собака прекрасно прошла угол, отработав почти идеально, но я-то видел и понимал, что нужного нам результата, а именно отсутствия «формалки», мы так и не добились. Тогда пошли по другому пути.

Поставили собаку на резину, на шлейку, к кожаному ошейнику пристегнули метровый поводок, надели ЭШО. Вытянув пса на резине полностью, принимал его в костюм. Одной рукой брал короткий поводок, в другой был кнут с трещоткой, наносил средней силы удары по собаке кнутом, плеткой, щелкал по полу, потом откидывал плетку и трещотку, переходил в статику, провоцируя собаку бросить хватку, что и происходило.

Вот только не дал ей уйти даже на сантиметр (у меня в руках был поводок) и тут же атаковал ударами ног. Невозможность вернуться к проводнику, уйти от конфликта, инстинкт самосохранения, отсутствие знакомой плетки — все это вкупе дало нужный нам результат. Поначалу элементы смущения присутствовали, но шансов уйти, избежать борьбы не было. Или забиваешь ты — или забивают тебя. Собака тут же контратаковала. Но для закрепления успеха этого было мало.

После продолжительной борьбы в течение 30–40 секунд, когда помощник в основном находился в статике и собака мертво была в хватке, проводник давал команду на отпуск без подзыва (после пуска он прятался от собаки). Пес отпускал, я не давал ему уйти метровым поводком, и он садился, внимательно наблюдая за действиями помощника. После небольшой паузы я подкреплял собаку движением ноги, причем заставляя прийти в статичную, а не динамичную конечность (подробнее об этом — в главе «Атака в опорную ногу»).

В дальнейшем пуски стали более длинными, на мягкой резине, контрольный поводок в моей руке ушел в прошлое. Собака прекрасно работала, не формаля, не уходя от конфликта, не бросая хватку.

Теперь попробуем сделать выводы из описанного в этой главе.

В чем была задача, что происходило с собакой, почему она вела себя так?

Думаю, ключевых моментов здесь несколько.

Собака не привыкла работать сама. Всегда, при любых раскладах, с ней был человек, только возле проводника ей было комфортно. Хотя работал пес и на расстоянии 100 метров без всяких условностей, четко, не сомневаясь, но, столкнувшись с проблемой (либо, как в нашем случае, погаснув и потеряв интерес к несопротивляющемуся помощнику), он бежал назад к папочке (мамочке). Это для него была игра. Когда же он терял запал и игра ему надоедала или не нравилась, он не считал для себя нужным ее продолжать. Так как при постановке базы его затянули в добычу, игру, пусть и с ударами и давлением, он не видел в помощнике врага, спокойно разворачивался к нему спиной и покидал поле брани. Для спорта очень даже хорошо, но ведь мы его готовили к другой службе.

Как выяснилось потом, этого пса злобили кнутами. Те люди не были профессионалами и просто делали этот элемент так, как это им приходило в голову. Собака очень быстро научилась ловить шнуры и прутья зубами, тем самым прекращая на себя воздействие и разряжаясь в пожирании ручек от кнутов и прутьев.

Так как я работал с этим псом и послушку (частично), то стал для него другом, поэтому, когда шел прессинг, он не видел во мне врага, не старался пробиться (при повторной атаке), а тушевался, не понимая, что же я такое делаю, ведь он отработал, ему надоело. Он развернулся и собрался к папочке, но его почему-то лупцуют и не дают спокойно удалиться.

Вот лишь те моменты, которые лежат на поверхности.

Мы сделали свою работу, получили нужный результат, но для этого пришлось подумать и использовать разные методы, каждый из которых хорош сам по себе, но в данном конкретном случае срабатывал не так, как обычно происходило.

Я было уже закончил главу, но тема вновь всплыла в разговоре с Игорем Авериным. Он рассказал довольно интересную историю. Несколько лет назад ему привезли трех щенков немецких овчарок из Чехии. Хорошие рабочие линии. Отдали на передержку с дрессировкой, каждый день он с ними занимался. И вроде бы на пустом месте столкнулся с такой же проблемой неожиданного отпуска. Как ни пробовал ее лечить, проблема до конца не уходила: у собак начинала дрожать нижняя челюсть, и они бросали хватку. Так бы и осталась эта загадка неразгаданной, если бы через какое-то время, по случаю, не обратились к ветеринару. Он-то и направил собак на рентген, который вскрыл патологию в их челюстях…

Атака в опорную ногу

Весьма важным элементом при подготовке собаки является обучение ее не гоняться за уходящей (динамичной) ногой, приходить в опорную. Для успешной отработки данного элемента есть несколько методик, которые мы сейчас и рассмотрим.

Вначале отрабатываем упражнение на привязи и резине.

Итак, ставим собаку в шлейке на 15-метровый поводок и в качестве амортизатора — камеру от автомобиля, даем ей с коротенького расстояния укусить, а затем максимально вытягиваем поводок. Это необходимо, чтобы четко знать наибольшее расстояние, на котором собака на поводке еще может дотянуться до помощника. Отмечаем это расстояние линией и ставим на нее левую (правую) ногу, другую ногу выставляем вперед (в сторону собаки) на один шаг с таким расчетом, чтобы спровоцировать собаку произвести укус в ближнюю для нее конечность. Обозначаем ей ближнюю ногу, замыкаем ее именно туда, похлопываем бато (трещоткой), стеком. Проводник отводит собаку на исходную точку (это обычно место крепления поводка) и по сигналу помощника собаку пускает. Когда она приблизится на дистанцию около метра-двух (все зависит от скорости собаки), помощник делает ближней к ней ногой резкий шаг назад таким образом, чтобы нога на линии осталась неподвижной.

Важно не дать возможность собаке схватить ногу, которую помощник уводит шагом назад, действия помощника должны быть очень быстрыми. Если собака продолжает преследование уходящей ноги, то она, добежав (допрыгнув) до линии, откидывается резиной назад и, промахнувшись, остается без добычи. Как только произошел промах, помощник тут же должен сделать несколько шагов назад, чтобы не дать собаке в повторной атаке с короткой дистанции произвести укус. Обычно со второй-третьей попытки она понимает, в чем смысл, и работает в опорную ногу. Как только собака пришла в нужную конечность, положение ног в следующем пуске меняется. Это нарабатывают сотни раз на десятках тренировок, прежде чем перейти к следующему этапу.

На втором этапе мы используем длинный шнур на мягкой резине, дистанция увеличивается до 40–50 метров. Учтите, что на длинной мягкой резине граница так четко не может быть определена, ибо все зависит от скорости и рывка собаки. Резина очень эластична и создает постепенное сопротивление, в отличие от короткой (камерной) резины.

Определив приблизительно границу, на линии ставят в удалении 3–4 метров друг от друга два пластиковых стула (два больших дорожных конуса, бочки и т. п.) Тем самым мы создаем собаке коридор. Помощник становится таким образом, чтобы его правая нога находилась за стулом, а левая была видна собаке. Он привлекает внимание собаки (обозначается), дает сигнал на пуск. Когда собака приблизится на дистанцию 3–4 метра, помощник резко начинает смещаться в правую сторону, делая шаг левой ногой за правую с одновременным разворотом корпуса в левую сторону. Движение помощника получается по дуге за стул. Резина не даст собаке возможность гнаться за уходящей ногой, и она вынуждена будет схватить правую ногу, стоящую за стулом.