С той стороны стекла. Часть 2 - Наталья Ведищева Страница 4

Ах, найти бы такой регулятор этого потока – ну как у помпы подающей, чтоб покрутить его, направо-налево! – и текло бы время исключительно с правильной, нужной скоростью, и чтоб никаких возмущений или последствий неприятных в окружающей среде при том!

Но в любом случае – как вода из сампа в дисплей, вверх по сливу не потечет никогда, так и время-времечко необратимо, только в одном направлении сквозь нас протекает, и только воспоминания свои можем мы снова и снова перелистывать, как волшебную книгу, снова и снова возвращаясь душой в …

Но – простите за философию! – о чём это я…

Было бы крайне несправедливо, рассказывая о Мадам и Месье Оцеллярис, ни коим образом не упомянуть про то, как они познакомились.

Первоначально (с конца октября 2010 года и до начала июля 2011 года) полосатая парочка имела несколько другой состав; именно про такой и идет речь в предыдущих историях – "Старая сказка или…" и «Если Магомет не идет к горе…»). Однако ж через некоторое время после описанных там событий мальчик-оцеллярис исчез, будто его и не было. То есть – вот только что был здоров, хорошо кушал, никем (кроме подруги своей) гоним не был, да и подруга – чисто для порядка на него покрикивала изредка. И вдруг – опа! – в одно прекрасное утро ну как телепортировался в Страну-ЗА-Радугой (только тельца бренного, оставленного в аквариуме или рядом – так и не нашлось)…

Домиком для Оцеллярисов на тот момент служила 15-сантиметровая ракушка-тридакна, взращиваемая мной с начала 2008 года. Но, поскольку по обычаю многих Тридакн, на ночь "домик" закрывался (одна "труба" наружу торчала, ну то есть сифон), то оцеллярисы всё темное время суток тусили в одном из аквариумных углов .

Через 11 дней после печальной пропажи, Один Очень Добрый Человек подарил мне новенького мальчика-оцелляриса, еще солнечно-оранжевого, со светлой спинкой (его предшественник тоже сначала был светленьким, а как сел в актинию – потемнел спинкой сразу).

Надо сказать, что до того, как попасть к нам, новенький мальчик жил в магазине, в полупустом отсеке аквариумной стойки, предназначенной для передержки привезенных морских жителей. Мальчик плавал там в компании огромного (по сравнению с ним) томатного клоуна и мизепузерного (с пятирублевик размером) голубого хирурга. В качестве "элементов оформления" в отсеке присутствовали только несколько совсем крохотный актиний-сорнячков – и всё, больше ни песчинки, ни травинки, ни камушка, даже малого.

В соседнем же отсеке дружно рассекала солоноводное пространство парочка бывших его сотоварищей, некогда объединившаяся против него, мелкого, и изгнавшая бедолагу за пределы их семейной территории.

Метафоры тут нет никакой – мальчик был изгнан в прямом смысле. Гоняла его парочка этих паршивцев, никакого житья-продыху не давала, пока, спасаясь от настырных преследователей, не перепрыгнул он через стеклянную загородку – прямиком в соседний отсек.

Я, конечно, сильно рисковала, подсаживая его к крупной подруге. Обычная рекомендация в таких случаях – сажать клоуна бОльшего размера, чтоб старожил опасался третировать новичка. Иначе, будучи уверенным не только в своих старожильских правах, но и в подавляющих размерах, абориген может совсем затюкать новоприбывшего.

Но, знаете ли, мы не в Столице, чтоб капризничать по поводу выбора. Нету его у нас, выбора-то. А в случае попыток оцелляриса-мамки «показать власть» я надеялась оперативно разрулить ситуацию пересадкой полосатенькой самоуверенной толстушки в самп.

К моему радостному удивлению, сценарий «приема» был совершенно иным, чем по заявленному опыту корифеев «от Моря».

Думаю, это потому что Мамка очень скучала в одиночестве, среди всех наших остальных «китов»!!!

Вечер первый

Как только желто-оранжево-белый новичок покинул транспортационный пакет окончательно, Мамка принялась танцевать вокруг него свои ритуальные, оцеллярисовские, танцы.

Малыш, помахивая плавничками и чуть передвигаясь в разных направлениях, потерянно озирался, а Мамка непривычно дергалась рядом. Очень было похоже, что она сбрасывала на него какую-то «инфо-химию», так как резкие, короткие движения полосатого толстенького тельца весьма напоминали движения кошкиного хвоста, когда эта мяу-животинка выпускает невидимую (и необоняемую!) человеком «пометку» «Это – МОЁ!».

И вот такими вот движениями Мамка сопроводила новенького малыша в экскурсии по всему аквариуму, включая кратковременную тусовку в постоянном «ночевочном» углу, и постепенно смещая новосёла к цели их путешествия – Домику Тридакне.

Уж не знаю, как и чем она ему объяснила это, но молоденький полосатик, проживший несколько месяцев почти в "голых стенах", практически, сразу понял: это – ДОМИК! И заселился туда…

А вот ночью вышла сумятица и расстройство!

Опытная Мамка знала: на ночь Тридакна почти полностью смыкает створки, оставляя снаружи только коротенькую «трубу» сифона – соответственно, роскошные оборки мантии становятся куцыми и неудобными для лежания и «рядом-плавания». Однако бросать новичка не решалась – мало ли! Такое сокровище подвалило – толстенькое, бодренькое, хоть и желтенько-молоденькое! А ну как снова исчезнет?

И, когда я пришла выключать "луну" (которая к тому времени – около полуночи – светила уже около 3-х часов) – оба оцелляриса елозились около тридакны. Не особо раздумывая, я погрузила аквариум в почти полный мрак, как обычно2. Потом все-таки посветила фонариком – как там новенький?

Мамка в этот момент уже почти доплыла до своего обычного «ночевочного» угла, а вот новенький…

Новенький мальчик суматошно скакал вдоль задней стенки аквариума, пытаясь понять – что случилось, куда исчез Домик, и куда делась подруга, делившая с ним окружающее пространство целый день и весь вечер????!!!

Я испугалась, что он сейчас начнет метаться не только по горизонтали, но и вертикали, выпрыгнет еще, и – снова зажгла "луну".

Увидев в призрачном голубом свете Тридакну – малыш кинулся к ней и стал тыкаться мордочкой в видимые, куцые краешки мантии, чуть не крича: «Домик! Пусти меня! Ты же наш! Ну пожалуйста! Мне страшно!» (душераздирающее зрелище было, на самом деле!) .

Но, поскольку в генетической памяти ракушек не заложено, что в них ночуют маленькие нахальные рыбки, Тридакна оставалась глуха к мольбам малыша и даже, как мне показалось, плотнее сжала створки и подобрала торчавшие по краям оборочки мантии.

Мамка же, оглядевшись, осознала, что за ней в угол никто не последовал.

Несколько раз нерешительно пыталась вернуться к Тридакне с мечущимся новичком, но что-то ее останавливало. Возможно, она, как и я, думала, что чтобы научить птенчика летать – нужно вытолкнуть его из гнезда (ужас! прочла – самой страшно стало!, но ведь именно поэтому я выключала тогда "луну"!)?

Спустя пару часов я еще раз подошла к аквариуму – малыш все так же сновал у Тридакны (правда,