Галина Исакова - Салют, Варварята! Страница 45

Прикольно, что за «лингвистику» и языки тоже отвечает левое полушарие. «Так что, Галя, — сказала я себе, — пиши, пиши, пиши. Истории, статьи в газету, рассказки на форум». Кстати, врет человек тоже левым полушарием».

Варвара каким-то непостижимым образом чует, когда я добрая на предмет угощения ее вкусняшками, а когда нет. Придет на кухню, сядет, уставится: «Неправильно ты, дядя Федор, бутерброд ешь. Надо ртом».

Я смеюсь и угощаю собаку.

Прочитала вчера нового Акунина, который, молодец, сделал роман-мистификацию о Достоевском. Ловлю себя на мысли, что хотела бы почитать классика. Пока же — за неимением под рукой — читаю днем о собаках, а вечером — долгоиграющую «Сагу о Форсайтах» или Агату Кристи, купаясь в «английскости» и феодальном духе описываемых деревень. Любопытно, трогательно и очень, очень уютно. Вудхауз тоже — весь такой английский-преанглийский! Как Джеймс, только лучше!

Прочитала исторические заметки о Робин Гуде, которого, по новейшим сведениям, и не было вовсе (собирательный образ). По этой и по некоторым другим причинам, изображение Робин Гуда в 2005-м году даже сняли с герба города Ноттигема. Но самое интересное, что «Робин» — это птичка малиновка! Вот, в чем интересность! Мы с тобой родственники по птицам, Робин! (Подпись: Галка.).

У Варвары есть специальное выражение лица, называется: «Бить будете, папаша?…» (Шариков — профессору Преображенскому).

Уши поджимаются, смотрит снизу вверх, из-под бровей, как забитая старушка. Это выражение на лицо надевается в разных обстоятельствах; иногда в тему, иногда — просто для профилактики моих воспитательных приступов. Она знает: стоит ей только сделать такое лицо, как я начинаю хохотать и говорить сквозь хохот: «Ой, Варвара, какая же ты все-таки смешная!»

Если Варвара в каких-то обстоятельствах не знает, как реагировать, перво-наперво надевает эту свою потешную рожу: «Бить бу…?» На всякий случай. Чтобы, ежели чего, оскудела рука дающего.

Так и я недавно — поймала себя на таком же выражении лица, когда услышала в свой адрес: «Галя, дорогая…»

Уши прижала, мало ли…

Из Финляндии снова пришел пакет с подарками. Наталья нас балует! Долго думала, что означает надпись на листочке «PAKET для Галки», вертела так и этак деревянную лопаточку-нож, думала, может, это и есть нож-финка («ракета»?). Однако додумалась! Спасибо высшему образованию! Это просто слово «пакет», написанное латиницей!

Познакомились со стаффордом Дусей. А потом еще с сеттером Дуней. И стояли они, хвостами виляли, три тополя на Плющихе, «простые русские бабы»: английский мастиф Варя, американский стаффордширский терьер Дуся и ирландский сеттер Дуня…

Замучили спаммеры! Раньше хоть балки какие-то предлагали, тренинги по бухучету, элитных девочек на худой конец (и толстый кошелек). А теперь пишут без зазрения совести: «Isakova! Увеличение члена — это реально!»

По привычке разговариваю с почтой, радио, телевизором и рекламой. Говорю перхоти «Нет» и спрашиваю «Как?», если написано: «Спроси меня, как?» И от возможностей увеличить член искренне радуюсь — за кого-то. Только можно меня не спамить?…

А мы вчера с Варварой нашли упавший вертолет! Не в лесу, нет. У дороги.

Время было позднее — ближе к полуночи, а он лежал себе — маленький и слишком розовый для середины ночи. Лопасть была сломана — вот в чем причина! А колеса (шасси?) вполне исправные и палка-держалка на месте и даже пилот в окне цел-невредим!

Не испытывая ни малейшего сомнения, наплевав на объявления вроде «никогда не дотрагивайтесь до найденных бесхозных вещей», я сунула руку в урну и достала вертолет.

И покатила по асфальтовой дорожке! Мимо домов! Мимо пожарной части! Мимо прохожих!

Кому из нас — мне или Варваре — вертолетик доставил больше радости, трудно сказать наверняка. Варвара бежала рядом и вопила: мам, дай мне покатать, ну дай!

Я жадничала и не давала, и катила, катила! Лопасти крутились, летчик из окошка рукой махал! (Немудрено, что от такого пилотирования он потерпел аварию, выпендрёжник!).

Иногда вертолетик взлетал. Стоило поднять палку-каталку, и вертолет взмывал (а куда с крепежа-то денешься?).

Варвара вставала на задние лапы, охала, растирала поясницу, тут же о ней забывала и скакала, надеясь все-таки дотянуться, схватить странный объект на палке, унести в куст и изучить его вплоть до полной расстыковки.

Но погибнуть вертолету столь неавантажным способом — в кустах у дороги — я не дала. Выбрав местом последней посадки следующую урну, туда торжественно и поместила взлохмаченное (от езды и взлетов) воздушное средство веселого малышового розового цвета.

Одинокую, но вполне пригодную для апортов палку-каталку предложила Варваре… «Давай, — говорю, — покидаю?»

— С ума сошла? — зевнула Варвара. — Еще не хватало мне, старой, больной, уставшей, не спавшей уже целый час, за палками бегать.

И пошли мы домой. Эх, жалко, вертолет в урне остался, а то он бы нас подбросил.

Про иностранные языки расскажу. И про религию.

Пару часов назад общалась с двумя милейшими американскими отроками. Продавщицы, вишь, в магазинах от меня нос воротят (выгляжу, увы, не люкс), а служители Церкви Христа сразу ко мне по прямой идут, улыбаются и беседы заводят. Ну, отчего ж не поговорить? Как люди другие живут, как мыслят, как с собеседником работают. Братья ж, можно сказать, по разуму.

Американцы потешные. В белых рубашечках, темных наглаженных брючках, с бирочками на лацканах: Бейни такой-то, служитель (не апостол ли?) Церкви Христа, и Джуд такой-то, тоже почти апостол.

По убеждениям мы с ними в общем похожи: сейте разумное, доброе, желательно вечное — и воздастся… Только в вопросах курения и выпивки не сошлись.

Один раз я удивила мальчиков. (Настроение было хорошее, разговорчивое и резвящееся). Учитель наш, говорю, Бернард Вербер, завещал… Захлопали они длинными ресницами. Не слышали о таком…

— Ну как же, — говорю. — Писатель Бернард Вербер — веселый философ и француз, что часто одно и тоже…

Пожали плечами. Что им, американцам, какой-то француз.

К чему говорю-то. Общались мы по-русски, но язык они знают с пятого на десятое. Джуд, который тут «уже две зимы», еще худо-бедно объясниться может, хотя медленно и не всегда верно. А рыжая душка Бейни тут только «пять месЯцев» — ему туго приходится, особенно, если спросить беднягу, не ездил ли он поклониться Гробу господню.

Трудновато им сеять — без языка-то. Проявила милосердие (Господь на небесах видит!) и говорю: «Если вам трудно по-русски, то можем говорить по-английски. Я не очень хорошо говорю, но понимаю». И для убедительности ученым жестом поправила очки (сол-нцезащитные) на носу.

Мальчики обрадовались и давай услаждать мой слух американскими переливами. Я понимаю три слова: «чоч» (церковь) и «Иисус Христос». А что еще надо для религиозной беседы?

Расстались довольные друг другом. Они — что поговорили. Я — что послушала и не загипнотизировалась идеей. Руки друг другу пожали и расстались.

Иностранный язык — сами понимаете — дело такое. Было бы собеседник для тебя в луче света, остальное и неважно.

Да, по-английски я говорю знатно. Но жизнь заставит — еще и не такое станешь вытворять. Хотя… Меня однажды заставила. В личном опыте имею путешествие по франкоговоряшему городу Брюсселю, где без карты, языка, телефона и денег дошла от пункта А (метро «Центральный вокзал») до пункта Б (дом, где жила приятельница). Три часа шла (расстояние было нехилым, километров 10–12), но дошла. В чем и не сомневалась. Но собой горжусь.

Как дошла я до такой пешеходной жизни? Упрямством, стеснительностью и тягой к дешевым эффектам. Вот захотелось знакомую удивить! Поэтому звонить ей не стала, как добираться до нее — понятия не имела, знала только название станции метро и визуальное расположение дома на улице. Спросить у народа по-французски не умела, а по-английски стеснялась. Особенно, после неудачи в вокзальном киоске, когда продавщица никак не понимала, что меня интересует карта города. Предлагала то большие «энциклопедии», то телефонные справочники, то жетоны для автоматов, а мне нужна была простая карта на одном листе. Чтобы показать, чего я от нее добиваюсь, вытащила карту Москвы, показала. «Не, — покачала она головой, — карты Москвы у нас нет…» (дурында!).

Я вышла из здания вокзала, осмотрелась, включила голову и внутренний компас, и решила, что «мне — туда».

И пошла в ту сторону, куда влекло сердце. «Заодно и погуляю», — подумала я. Но жара была за 30 градусов, гулять не очень-то и манило.