Курт Фабри - Игра у животных Страница 5

Такова в общих чертах наша концепция игры животных как развивающейся психической деятельности.

Игрушки

Когда медведь швыряет камни во врага, это — орудийные действия, манипулирование предметами, служащими орудиями защиты или нападения, т. е. метательными «снарядами». Когда же медведь швыряет камни просто так, «забавы ради», т. е. без непосредственного полезного для себя биологического результата, то это игровые действия, игровое манипулирование предметами, ставшими для животных своего рода игрушками. Конечно, бывает и яростное швыряние всего, что подвернется под лапы, налево и направо; это эмоциональные действия в состоянии сильнейшего возбуждения, но не о них здесь идет речь.

Здесь идет речь, например, о том молодом буром медведе, которого однажды видел сотрудник одной таежной фактории на высоком берегу Енисея, когда тот сталкивал и бросал в реку большие камни. Всякий раз медведь внимательно следил за тем, как вода булькала и расходилась широкими кругами. Когда она успокаивалась и со дна переставали всплывать и лопаться пузыри, медведь сбрасывал следующий камень и опять пристально смотрел на воду. Он был весь внимание и продолжал это занятие до тех пор, пока не израсходовал все лежавшие поблизости камни. Тогда он поднялся и с силой швырнул в реку гнилую корягу. Но эффект, очевидно, не оправдал его ожидания: коряга рассыпалась на лету и, едва плюхнувшись в воду, поплыла… Явно удивленный, медведь сел на кучу песка и съехал вместе с ним вниз, к самой воде, где неподвижно застыл, провожая взглядом уплывающие деревяшки.

Затем медведь уставился на воду у своих ног и принялся за рыбную ловлю, которая, однако, больше походила тоже на игру и никак не могла служить для утоления голода. Вспомним, что при подлинной ловле медведи вытаскивают из воды по одной рыбке, которую тут же съедают, прежде чем отправиться за следующей. Этот же, быстро опустив передние лапы в воду наподобие ковша, выплескивал горсть воды за спину, причем то и дело с водой попадались и небольшие рыбки. Не оборачиваясь, медведь продолжал еще и еще выплескивать воду и лишь некоторое время спустя он повернулся и посмотрел на то место, где должен был находиться его улов. Но увы, там ничего не было, ибо рыбки, подпрыгивая на откосе, к тому времени все уже скатились обратно в реку. Медведь досадливо рявкнул, стал искать и тут и там и, наконец, полез в воду купаться.

Действия этого медведя (а подобных примеров манипуляционных игр можно было бы привести немало) вроде лишены смысла. В самом деле: какой толк, какая польза от такого швыряния и булькания? Польза есть, и состоит она в том, что молодое животное, забавляясь, распространяет свою активность на новые объекты, знакомится с их свойствами, устанавливает все новые отношения со средой и в результате накапливает ценный опыт впрок.

Разумеется, жизненно важный опыт животные накапливают постоянно — всю жизнь, с момента рождения. Но опыт этот бывает разный. В одних случаях отрабатываются, совершенствуются движения (в основном врожденные), с помощью которых осуществляются непосредственно процессы жизнедеятельности, например еда. В других случаях пополняются знания местности или признаков опасных врагов и т. д. Но существует и опыт, так сказать, общего порядка, своего рода знания о мире и вещах вообще, в том числе и о предметах, не относящихся непосредственно к биологически значимым. Такой опыт существенно расширяет общую базу поведения, делает его значительно более лабильным, гибким, страхует животное в необычных, особенно экстремальных, условиях и позволяет делать ему открытия, «изобретения», которые могут оказаться чрезвычайно полезными и важными не только для особи, но даже и для прогрессивной эволюции всего вида.

Вот с этой позиции следует оценивать и игру того енисейского медведя. Конечно, ни сами по себе камни, ни булькающая вода, ни расходящиеся по ней круги ему ни к чему, но накапливающийся в его памяти в обобщенном виде двигательный и зрительный опыт существенно обогащает знания о свойствах этих компонентов среды. Ценное для животного приобретение составляет и результат случайно получившегося «сравнительного эксперимента»: камень тонет, дерево уплывает!

Манипуляционные игры выполняются чаще всего с «суррогатными» предметами, замещающими «окончательные» объекты взрослого поведения. Естественное видотипичное поведение взрослого животного, которое молодое животное еще не может (и не должно) выполнять, компенсируется в его играх сходными (хотя и неполноценными) действиями с предметами заместителями. Такого рода поведение мы называем компенсаторным.

Компенсаторные игры с предметами отличаются большим разнообразием и они известны всем — это игра котенка с клубком ниток или щенка с тряпкой и тому подобная возня молодых животных с разного рода предметами.

Славный щенок Дашенька, любимица известного чешского писателя Карела Чапека, играючи, «с успехом изгрызла за время своей недолгой деятельности» гарнитур плетеной мебели, диванную обивку, ковер, дорожку, садовый шланг и многое другое. Излюбленное занятие Дашеньки — борьба с мамой, особенно «инфайнтинг», ближний бой в обхватку. Но когда мамы нет, когда она, чтобы отдохнуть, «прячется от своей подающей надежды дочурки», тогда та «сражается с метелкой, ведет ожесточенный бой с какой-нибудь тряпкой или предпринимает отважные атаки на человеческие ноги». Вот она, компенсация, замещение подлинного объекта суррогатным: нет партнера (мамы) — поиграть хотя бы с чьими-то двигающимися ногами, нет таковых — их заменит неживой объект, «игрушка». Правда, и мама еще не «окончательный объект» — ведь и она замещает лишь в порядке игры истинного соперника в предстоящей взрослой жизни, с которым придется побороться всерьез. Но об этом — позже.

Дашенькины проказы описаны Чапеком в забавной «Истории щенячьей жизни». Надо сказать, что он точно подметил и очень достоверно изложил там весь ход развития поведения собаки с самого рождения.

Щенячьи игры с предметами мало чем отличаются от подобного рода игр молодых диких хищных. Немецкий этолог В. Вюстехубе, например, описал игры молодых хорьков с тряпками, кусками дерева и бумагой, различными твердыми предметами, в ходе которых эти зверьки передвигали их по полу или же, лежа на спине и перекатываясь из стороны в сторону, держали эти предметы лапами над собой и «балансировали» ими. Куски бумаги, мокрые тряпки и губки они мяли «как лягушек».

Много и оживленно играют и детеныши выдр. В качестве игрушек годятся травинки, корешки, сухие веточки, да вообще все, что они находят на земле; они готовы погнаться даже за тенью колеблющихся стебельков. Выдренок, которого содержали в одной московской квартире (эти зверята легко приручаются), бегал за бумажкой, привязанной к веревочке, как котенок, или же повисал и вращался на привязанном к веревке кусочке резины, причем вцеплялся в него зубами так крепко, что его нелегко было снять. К тому же выдренок наматывал на себя веревку, утаскивал разные вещи в воду и «мыл» их, перебирая пальцами (например, картошку). Играючи, выдренок научился открывать водопроводный кран, двери (и закрывать их), шкафчик (отодвигая задвижку) и выдвигать ящик столика.

Не менее разнообразны манипуляционные игры и других некрупных хищных млекопитающих, например молодых мангуст. Мелкие, особенно округлые, предметы (шарики, орехи, ягоды, бутылочки и т. п.) они увлеченно катают лапами или мордой перед собой, а затем ловят их. Нередко такой предмет проталкивается между задними конечностями. Найдя же небольшую циновку или лист бумаги (газету), молодые мангусты, как и сурикаты (дугой вид виверр), охотно залезают под такой предмет и затем расхаживают, нося его на спине и выглядывая из-под этой «крыши», как черепаха из панциря.

Интенсивно играют с предметами не только млекопитающие, но и некоторые птицы. Не раз описывалось игровое обращение молодых ворон, сорок и галок с гнездовым материалом, камешками, комьями земли или снега и тому подобными предметами. Наблюдали даже, как вороны, а также чайки взлетали с веткой, кусочком дерева или камешком в клюве, а затем сбрасывали их с высоты наземь и сами устремлялись за ними вслед. Чаще, разумеется, удается наблюдать игры птиц в зоопарках, причем, что не удивительно, прежде всего у попугаев. В Цюрихском зоопарке, например, наблюдали, как попугаи кеа лепили клювом и лбом снежные комья и подталкивали их перед собой, как шары. Вообще среди птиц манипулируют предметами главным образом врановые, попугаи и хищные, причем в основном молодые птицы.

Известны отдельные случаи манипуляционной игры даже у низших позвоночных, но трудно сказать, игра ли это? Сообщалось, например, о случае, когда молодой аллигатор, плававший в пруду, в течение 45 мин описывал круги около струи воды, падавшей из трубы, и при этом время от времени бросался на струю и захватывал ее пастью. Наблюдали игроподобное манипулирование предметами и у рыб, например у стерляди, которая толкала рострумом (удлиненным рыловидным окончанием головы) стекло, покрывающее аквариум, а также гнала вдоль стенок плавающий в воде термометр и пыталась поднять со дна резиновые трубки, по которым в аквариум подавался воздух.