Клэр Гест - Бесценный дар собаки. История лабрадора Дейзи, собаки-детектора, которая спасла мне жизнь Страница 6

В то время в университетах Великобритании существовали два основных направления исследований поведения животных – можно было получить степень по биологии или степень в области психологии. В обоих курсах уделяется внимание поведению животных, но от степени по биологии я отказалась сразу, ведь для того, чтобы получить диплом по этой специальности, мне придется неоднократно заниматься препарированием животных. Я человек не брезгливый, но это было не то, что меня интересовало.

Я хотела заглянуть в сознание животных, а не внутрь их тела.

С другой стороны, изучение человеческой психологии показалось мне значительно более интересным, особенно курсы бакалавриата. На некоторых курсах по психологии можно получить степень бакалавра, но они, как правило, посвящены социальной психологии, в то время как я определенно больше интересовалась научно-обоснованными исследованиями, в которые входит достаточное число компонентов, связанных с обучением и дрессировкой животных.

Я сократила список возможных учебных заведений до двух: Ноттингемского университета и университета Суонси. Посетив оба, я сразу поняла, что хочу пойти в Суонси. Этот университет расположен на берегу моря в необычайно красивой местности, и к тому же не являлся закрытой территорией в центре большого города.

Проблема заключалась в том, что к тому моменту, когда я окончательно поняла, что намерена делать в жизни, я пропустила время, когда можно было подать документы. Я была совершенно подавлена этим известием, поскольку не хотела терять еще один год в придачу к тому, который я уже провела в Девоне.

И тогда мне на помощь пришла моя мама. Она поговорила со своим другом, директором средней школы для мальчиков в Эйлсбери, который сказал, чтобы я написала заявление на имя начальника департамента психологии в Суонси, и позвонил ему от моего имени. Я была поражена.

– Так значит, мне не нужно проходить через Центральный совет по вопросам поступления в университет?

– Они могут принимать решения самостоятельно, – сказал он.

Это сработало, и меня пригласили на собеседование. Я очень нервничала, но только теперь отчетливо понимаю, что была готова к ответам лучше, чем многие из тех восемнадцатилетних ребят, которые только что окончили школу, когда начальник отдела спросил меня, почему я хочу изучать психологию и почему выбрала именно Суонси. Я была очень заинтересована в поступлении и, думаю, что это стало очевидно и комиссии.

Вот так я и поступила в Суонси, и так я познакомилась с Раффлзом.

Когда я впервые получила Раффлза, то думала, что буду использовать его в продолжающемся исследовании влияния собак на частоту сердечных сокращений и кровяное давление людей, а также, наоборот, в изучении того, как поглаживание и ласковые слова влияют на изменение сердечного ритма и кровяного давления у собак. Раффлз действительно оказал большую помощь исследователям: когда пожилые люди суетились вокруг моего питомца с постоянно виляющим хвостом, мониторы, прикрепленные к ним, показывали, что артериальное давление и частота пульса у них значительно снижались. Но на третьем и последнем курсе обучения, вместо того, чтобы включиться в это исследование, как я изначально намеревалась, я решила заняться изучением агрессивности у животных – предметом, который сильно волновал меня в тот момент.

Меня заинтересовал вопрос, влияет ли добавление сои в собачью еду на поведение животных, делая их более агрессивными или, наоборот, менее. Мыши, как и собаки, являются социальными животными, они защищают свою территорию во многом тем же способом, что и собаки, так что они стали очевидным выбором для этого исследования. В сое содержатся фитоэстрогены – растительные гормоны. Мне казалось, что, поскольку эстрогены являются женскими гормонами, добавление сои должно сделать собак менее агрессивными. Однако мой научный преподаватель сказал, что небольшие количества эстрогена расщепляются в мужских телах до тестостерона, так что на самом деле соя может сделать животных агрессивнее.

Я внимательно изучала своих мышей, фиксируя при помощи видеосъемки их поведение при контакте с новой подопытной. В конце исследования я показала, что мыши, употреблявшие корм с соевыми добавками, были более агрессивными, чем те, которые питались другими кормами. Конечно, мое исследование не привело к каким-либо практическим результатам. Мне кажется, недавно, почти тридцать лет спустя, был объявлен исследовательский проект, в котором изучался тот же самый вопрос. В большинстве кормов по-прежнему используются соевые добавки.

Когда работа над проектом была завершена, я с ужасом узнала, что мыши, которых я изучала, будут отравлены газом в виварии, поскольку их нельзя было больше использовать для других исследований.

Я не могла перенести мысли о том, что в какой-то момент придется отправить их в газовую камеру, так что я забрала мышей к себе домой – все пятьдесят.

Это были такие милые, маленькие белые мышки, с розовыми носиками и розовыми лапками. Я преследовала всех, кого знала со словами:

– Ты не хочешь взять себе мышку? Она очень милая и будет вести себя очень хорошо…

Мне удалось найти новые дома для большинства из них, остальные же так и поселились у меня, упрочив и без того популярное мнение, что я псих, помешанный на животных.

После окончания учебы мы с Раффлзом вернулись домой к моей семье, в Эйлсбери, но я активно искала возможность изменить свою жизнь.

Глава 2

Наконец-то я работаю с собаками

Семья тепло приняла мое возвращение. Симона была очень рада, что я снова была дома, и Раффлз привел ее в полный восторг. Во время каникул он уже бывал у нас дома, а сейчас приехал, чтобы остаться насовсем. Семейный лабрадор Лайза и Раффлз прекрасно ладили. Хотя жизнь в Эйлсбери показалась мне чересчур урбанистической, я была счастлива снова вернуться в лоно своей семьи. Мы всегда были очень близки, нас объединяло похожее чувство юмора, общие забавы и желание постоянно заботиться друг о друге. Но это не означало, что я позволила бы себе сидеть у родителей на шее.

– Ты не можешь просто прохлаждаться здесь без дела в течение нескольких месяцев, – сказал папа, так что я начала искать работу.

Я нашла место в отделе консервации древесины научно-исследовательского строительного института, который в те времена был государственной организацией, проводящей исследования, консультации и тестирование для строительной индустрии (этот институт существует до сих пор, но сейчас он является благотворительным фондом). При НИСИ была создана лаборатория в Принсес-Рисборо, недалеко от того места, где я жила. Там проводили исследования способов повышения прочности и растяжимости различных древесных пород.

Это была интересная работа. Мы рассматривали образцы древесины в лаборатории с помощью различных химических веществ, а затем приносили их обратно в местные леса в условия с различной влажностью и температурой. Затем через определенные промежутки времени мы возвращались туда, где оставили образцы, чтобы проследить возникновение гнили и повреждений и оценить, какие действия против порчи древесины будут наиболее эффективными.

Мой босс оказался очень приятным человеком. Работать с ним было комфортно. Вообще, это занятие мне подходило. Мне всегда нравилась химия, а все исследования здесь были рассчитаны на понимание того, как именно химические добавки повышают прочность древесины и останавливают гниль. Я узнала, как обрабатывают древесину под давлением. Больше всего мне нравилось то, что я могу выйти из лаборатории на окраину города, взяв с собой Раффлза.

Мой друг Дэйв переехал вместе со мной в Букингемшир, и вскоре после моего возвращения домой мы стали жить вместе. Он снова работал ландшафтным архитектором, и в некотором смысле я была счастлива. Дэйв – хороший человек, добрый и внимательный. Мы купили маленький двухкомнатный домик в красивой деревне Стипл Клэйдон. Я выполняла работу, которая мне нравилась, к тому же имела гибкий график, так что у меня всегда была возможность позаниматься с Раффлзом. Я помню, как папа превозносил достоинства моей работы, которая, по сути, была государственной службой, поэтому обеспечивала мне уверенность в завтрашнем дне, индексируемую пенсию и хорошую перспективу карьерного роста.

Я снова жила в деревне, и хотя она была не столь же красива, как любимый мной в подростковом возрасте Дорсет, Чилтерн мне тоже нравился. Приятным бонусом было и то, что я жила неподалеку от моей семьи. Мама и папа всегда с удовольствием забирали Раффлза, если мне приходилось оставаться в лаборатории на весь день.

Я водила маленький «Фиат 126» – мои друзья называли его «роликовые коньки». В хорошую погоду я могла открыть люк на крыше, зная, что Раффлзу никогда не придет в голову выпрыгнуть наружу.