Галина Исакова - Мы с Варварой ходим парой… Страница 6

Хорошая пугалка получилась из пустой коробки из-под компьютерной клавиатуры. В нее можно бить, как в барабан, сопровождая грохот словами: «Бум! Бум! Бум!».

Коробки Варвара боится, пережидает пару секунд… и прыгает с недвусмысленным намерением откусить шаловливые ручонки, с помощью которых производится столь страшный звук. Есть мысль, что она не соотносит мои руки со мной. Хотя то, что эти приборчики дают ей еду, она понимает.

Опять стала попрошайничать. Видимо, скумекала, поросенок, что во время течки ее жалею и не так сильно воспитываю. Но попрошайничает новым способом. За изобретательность ей даже был выдан поощрительный приз. Сейчас расскажу.

У нас и комнатное окно, и кухонное выходят на балкон. То есть с балкона можно контролировать всю квартиру. Чем Варик-кошмарик и занимается.

Она выходит на балкон, устраивается под кухонным окном, сидит и вздыхает. Типа: «Ешьте, ешьте, не обращайте на меня внимания» или «Вот вы там сидите, счастливые, сытые и довольные, а у бедных маленьких мастифов брюхо сводит глядеть, как вы там колбасу трескаете»…

Причем, если я пробираюсь на балкон и застаю ее «врасплох», Варвара тут же начинает любоваться чудесным пейзажем, пристально изучать погоду на улице, всматриваться в детали деревянной обшивки… «Мало ли, — говорит весь ее вид, — загорает собака, воздухом дышит, в крайнем случае, курит, а в чем, собственно, дело?» И тут же — быстрый взгляд на руки: «А ты ничего не принесла?»

Но в принципе девочка моя ведет себя хорошо. Встаем в 8.10! Про прогулки, которые больше напоминают езду по бездорожью (такой же уровень расслабления), я уже жаловалась. Можно еще рассказать про то, как мы почти закончили ОКД, два месяца ходили! Пешком! А на последней неделе, перед зачетом, начались у Варвары «женские приятности». Так что от физ-ры нас освободили! Правда, придется потом досдавать, что хуже, однако в настоящий момент, кроме женихов, ни я, ни она ничего не видим.

Но может быть, кто-то забыл, пока читал? Варик — это английский мастиф. Ей уже год и четыре месяца. По виду — как молодая львица. По развитию — как семилетний ребенок. Кое в чем она уже разобралась, но довеееееееерчивая и наиииииииивная… Мы уже три месяца вместе! Варвара почти научилась меня слушаться, а я похудела на 15 килограммов! И то, и другое радует до невозможности, до экстатического восторга! Кто весил 70 кг, а потом стал 55; кто летал за собакой с той стороны поводка, а потом научил ее ходить рядом и понимать даже твое движение бровей; кто готовился к одиночеству и болезням, а обрел упругую походку, плоский живот и этакий интересный блеск в глазах, — тот подтвердит: я не вру, такое бывает.

Надо сказать, мастифов в городе мало, население породу не знает, зато умничают все… Чего мы только не наслушались, гуляючи: то уши надо купировать, то хвост, то морду отмыть (у Вари черная «маска»). Ей-Богу. Я думаю, может, седло девчонке надеть? Да и выдавать за пони… А что, тут рядом атомная станция Белоярка, мало ли что с понЯми сделалось…

Говорят, тут недалеко мужик живет, так он соболя регулярно на поводочке выводит. Лешей соболя зовут. Гуляет как миленький. Так что мы с Варварой лишь замыкаем шествие оригиналов…

Про тренировки пока много писать не буду, ладно? Уж больно нас там гоняли. И говорили, что мы странная пара — никто у нас лидером быть не хочет. Да еще ругались, что мы обе мастифы (читай: тормоза).

Тренера мы боялись, как нашкодившие дети. Уши прижмем, хвост прижмем, глаза по пять копеек, а на две головы одна мысль — скорей бы это все кончилось…

Напряженный умственный процесс тренер интерпретировал по-своему: настоятельно просил не подводить причинно-следственную основу под его команды, а просто делать. «И по возможности быстрее!» И уж не в коем случае не спорить. Хотя с ними поспоришь… Сказал, что суслик — птица, значит, птица. Мы и не спорили. Но однажды я таки вербализировала несложную гринписовскую мысль: почто животину тиранить? На это были даны четкие и в чем-то даже убедительные ответы. Можно сказать, что меня сломали. То есть убедили. Наверное. Но не совсем. Какая разница, кто выходит первым из лифта? Или кто заходит в дверь? Зачем собаку сгонять, если она лежит? Перешагнуть нетрудно. Или непременно требовать, чтобы она несла в зубах этот апортик? Да пропади он пропадом! Ну нет настроения у собаки апортики таскать, зачем гланды надрывая, требовать?

Да, есть команды, которые надо. Надо и точка. И без прений. Которые делаем, а потом — высказываемся. Те, которые в городе облегчают да и спасают иногда жизнь. «Стоять!», «Дорога!», «Ко мне!», «Нельзя!», «Нельзя: маленькая собачка», «Плюнь!», «Домой»… и «Кушать» (смеюсь).

Дрессировщик Марина пыталась объяснить про иерархию в собачьей стае, про психологию животных, про статус Вожака. «Это не издевательство над собакой, поднимать ее, когда она лежит на проходе, — говорила Марина, — а нормальное поведение Вожака. Он ходит, где хочет, спит, где хочет, играет тогда и с кем хочет. А не наоборот. Но и ответственность за защиту стаи и дома он берет на себя. Не хотите, чтобы собака села вам на шею — будьте сильнее ее».

Многокилограммового мастифа на своей шее мне было не потянуть, поэтому взялась я за Варварино воспитание… Мы легко и непринужденно «сидели», ходили и поворачивались «рядом», шли «ко мне». Нога за ногу, правда, без особого энтузиазма, но шли ведь! И даже поворачивались…

Но особых успехов мы добились в лежании. В лежании нам просто не было равных. Ух, как мы лежали! Глаз не оторвешь — до чего выдрессирована собака! Лежит и ухом и не ведет — хоть рядом с хозяином, хоть на расстоянии. Одно плохо — Варвара все норовила заснуть.

На смену ошеломляющим успехам пришли неудачи. Противные команды «стоять» («И чтобы не было хождений!») и «место» попортили нам немало крови. Чего мы только не делали: обсыпали «место» сыром, сухариками и колбасой, чтобы и пахло, и лечь приятно было, ложились на место вместе с инструктором, тащили упрямицу (не инструктора) на поводке силой, отпускали с поводка и уговаривали лаской. НетЬ! Не выходит каменный цветок. Не манит нас берег турецкий… В лучшем случае «на месте» оказывалась часть задницы. В худшем — до «места» еще метр… Советовали не кормить, а потом принести на «место» миску с едой, мол, не промахнется. Миску мы не донесли. Точнее, миску донесли, но без еды. Все-таки Гринпис всегда в моем сердце.

Про «стоять» — отдельная очень грустная песня. Не стоим. Ходим. Переступаем. Все норовим сесть, а лучше лечь. Поэтому на прогулках сейчас делаем диковинный для окрестных жителей трюк: собака стоит как бы в выставочной стойке: ноги чуть назад, в роли тормозной колодки — мамина нога, а сама мама, небрежно опираясь на другую ногу, курит и делает вид, что так и надо выгуливать собак. Стоя. Мне даже один дядька замечание сделал: уберите, говорит, ногу, а то собака из-за вас идти не может, взяли моду на собак опираться… А я и ухом не веду. Нам, мастифам, дядьки до лампы.

В результате всех мытарств, перевели нас, как особо талантливых, в группу. До этого мы ин-ди-ви-ду-аль-но занимались. А в группе — красота! Тем более, если в группе несколько новичков, которые чуть что, сразу в плач, в вой и в глухую несознанку. Мы-то на их фоне просто как суперпрофессионалы смотрелись.

Подумаешь, маме на ноги наступали или шли не с той стороны — ерунда, мелочевка. И даже то, как мы несколько минут шли «ко мне», инспектируя все встречные кусты, не испортило общего впечатления. Даже возлежание на чужом «месте». Подумаешь, единоличники. Зато как мы в первых рядах бежали по команде «играть» — любо-дорого было взглянуть!

Но был у нас по-настоящему звездный час. Все собаки лежали на «местах», и вдруг одна сорвалась и куда-то драпанула; все, как обезьяны, за ней, следом за ними хозяева, так и носился весь этот клубок по скверу. Все, но не мы! Мы лежали! Одни на всей поляне! Кто-то скажет: все произошло так быстро, что Варечка просто не сообразила. Намекая на то, что мы мастифы. А я так скажу: сила воли и упорные тренировки — вот залог успеха. Лежите на прогулке, лежите дома, лежите на тренировке — и все у вас получится!

Пишу эти строки, раздуваясь от гордости за воспитанницу. А она вон на «месте» своем настоящем лежит (а я что говорила!), похрапывает и ногами во сне дрыгает.

Все-таки можно иногда и побегать. Ой, а сейчас пыхтит обиженно. Снятся ей, наверное, те аппетитные картофельные очистки на газоне, от поедания которых злая мама отговорила рукой по морде (в рамках дрессировочного минимума). Ничего, там, в кустах, еще одна захоронка есть — почти целая баночка с горчицей! Скорей бы утро, прогулка! — снова поиграем в следопытов. Раунд 18: «Нюхач против Острого Глаза».

Варваркины рассказки