Владимир Свинцов - Без родословной, или жизнь и злоключения бездомной Шавки… Страница 7

Гроза забилась в угол автобусной остановки, где не так дуло, и стала ждать. Вдруг да приедут люди, вдруг да лето вернется, и снова они будут вместе — бабушка, дедушка, Толик и она — Гроза. И опять они с Толиком будут бегать на пруд, в овраг… Стоп! А вдруг дедушка ждет ее у оврага?! Конечно, он же ждет палку, которую бросил. И Гроза, позабыв все страхи, рванулась назад.

Немного запыхавшись, подбежала она к краю оврага, но дедушкиного «Москвича» не было, как и самого дедушки. Вот палка, за которой бегала Гроза на дно оврага. Палка еще хранила дедушкин запах. Но никто не просил эту палку, потому что вокруг не было никого. И Гроза помчалась назад к домику.

Голодной собаки уже не было на участке, но и хозяев тоже не было. Ветер сдувал запахи, и они стали слабее. Гроза оббежала вокруг домика, весь участок… Что-то подсказывало ей, что хозяев здесь больше не будет, по крайней мере, если и будут, то не скоро.

Где их искать? Где бабушка, где дедушка, где Толик? И Гроза побежала опять к автобусной остановке. На всякий случай она прихватила палку, которую бросил ей дедушка. А вдруг, увидит дедушка Грозу и спросит:

— Гроза, где палка?!

Гроза, сторожко оглядываясь и принюхиваясь, вышла к автобусной остановке. Ничего здесь не изменилось, разве что в углах бетонной коробки прибавилось снега.

Ночь была очень длинной и страшной. Несколько раз мимо Грозы, не заметив ее, пробегали голодные собаки и кошки. Все они стремились в одну сторону, туда, куда уходила черная полоса асфальта, где небо было значительно светлее. Не знала Гроза, что это огни большого города, но чувствовала, что и ее хозяев нужно искать в той стороне.

Вот еще одна собака. Хромая, качаясь от голода, она ковыляла по обочине дороги, не глядя по сторонам, и прошла от автобусной остановки очень близко, так близко, что Гроза почувствовала ее запах, который и рассказал ей — собака эта все лето жила радостно и сытно с хозяевами, мужчиной, женщиной и девочкой. Неделю тому назад девочка сильно плакала, обнимала и ласкала собаку. Потом, забрав в машину много вещей, они — все трое — поехали. Собаку в машину не посадили. Собака помчалась за машиной, но хозяин вдруг разозлился, вылез из машины, подобрал на дороге кирпич и пребольно ударил собаку, переломив ей лапу. Собака не ожидала от хозяина такого коварства, потому и не увернулась. Хозяева уехали, а собака, вот уже неделю хромая и голодная, ковыляет в ту сторону, куда уехали люди.

Нехорошими ее хозяева оказались. «Ну, мои не такие, — решила Гроза. — Мои так поступить не могут. Да, и кирпичи здесь на дороге не валяются».

Ветер заносил снежинки, сбивал их в углу в сугроб. Было холодно. «Ничего, скоро наступит рассвет. Придет автобус, на нем приедут бабушка или дедушка, а может, и Толик и заберут меня отсюда» — с этими мыслями Гроза и задремала.

VII

Утром следующего дня, чуть рассвело, из города подошел автобус. Воняя бензином и маслом, он стал у автобусной остановки и, тяжело вздохнув, распахнул двери. Несколько человек вышли и, ежась от холодного ветра, пошли в сторону ворот садоводства. Но ни бабушки, ни дедушки, ни тем более Толика среди них не было. Гроза обнюхала каждого: нет, ни одного родного запаха. А может быть, хозяева остались в автобусе? У людей всякие есть на то причины.

Гроза поднялась на задние лапы и заглянула в открытую дверь автобуса. Впереди кто-то разговаривал. Не бабушка, но женщина, не дедушка, но мужчина. Гроза вспрыгнула в автобус и услыхала, как женщина-кондуктор сказала водителю автобуса:

— Закрой двери, дует.

Сзади со страшным шумом захлопнулись двери, и Гроза нырнула под сиденье. Здесь было пыльно, но не холодно.

— Пассажиров совсем не стало, — зевая, проговорил водитель.

— Через неделю отменят этот маршрут до лета. Дачники разбрелись по городским квартирам, да и холод собачий.

При слове «собачий» Гроза выглянула из-под сиденья, думая, что это обращаются к ней. И увидела женщину, сидящую на переднем сиденье, рядом с кабиной водителя, с сумкой на груди. Кондуктор тоже увидела Грозу и закричала:

— Это что такое?! Ну-ка пошла вон!

Гроза кинулась к двери, но двери были закрыты.

— Кого ты там увидала? — заинтересовался водитель.

— Собачонка вскочила в автобус. Открой дверь, я ее выброшу.

У водителя настроение было другое.

— Пускай погреется, вон что на улице делается. Метель начинается.

— Зачем она здесь?! — не унималась кондуктор.

— Зачем-зачем?! Хозяев встречает. Хозяева-подлецы бросили ее на произвол судьбы. Дай ей хлебца кусочек. Видишь, дрожит вся, и живот подтянуло.

— Ага! Вдруг тяпнет, — не согласилась кондуктор.

Глупые люди! Разве может собака укусить руку хлеб ей дающую?! Только люди могут поступать с такой черной неблагодарностью. Собаки — нет!

Слюна наполнила пасть Грозы, и она судорожно сглотнула ее. Хлеб, брошенный кондуктором, лежал неподалеку, но Гроза боялась до него дотронуться. Она не доверяла этой женщине. А кусок был немаленький и так аппетитно пахнул…

— Ни черта она не голодная, — сказала кондуктор и тоже зевнула.

«Ага! Тебе бы так…» — могла бы сказать Гроза.

— Она тебя боится, — догадался водитель.

— Меня? Неужели я такая страшная?! — кокетливо проговорила та, поправляя прическу.

— Отвернись и минуту на собаку не смотри.

— Ну, пожалуйста! — рассердилась кондуктор и отвернулась.

Молнией метнулась Гроза к хлебу, схватила его и тут же отпрянула обратно.

— Ха-ха-ха! — захохотал водитель. — Ну, шустра!

«Поневоле будешь шустрой, когда кушать хочется», — отметила Гроза, торопливо глотая хлеб. Никогда в жизни не едала она такого вкусного хлеба.

— Чего ты смеешься? — поинтересовалась кондуктор и, обнаружив пропажу хлеба, спросила: — А где хлеб?

«Ну, тетка! Ничего глупее спросить не могла?! Ты бы лучше еще подкинула», — попросила Гроза мысленно, конечно. Ах, если бы собаки могли разговаривать… Если бы могли… Тогда Гроза бы сказала:

— Тетка, вытри с подбородка губную помаду и не заигрывай с водителем. Ты ему не нравишься. Неужели непонятно?

Но… «не дал Бог свинье рог, иначе бы забодала!» — гласит людская пословица, и недаром. Умели бы говорить животные, много неприятных слов услыхал бы человек в свой адрес. Ох, много!

Нутром чувствовала неприязнь к кондуктору Гроза. Эта женщина была похожа чем-то на бабушку. Нет, не фигурой и не лицом. Они очень разные, а вот характером, может быть. Жестокостью, которая проглядывается у людей с первого взгляда. Собаки ее сразу замечают.

Водитель — другое дело. Добрейшей души человек. Вот, пожалуйста:

— Ты бы собачке еще подкинула. Что ей маленький кусочек. Поди дня два не ела…

— Еще чего?! Всех не накормишь, — зло возразила кондуктор. — Мне никто ничего не дает.

— Ух, и злая ты… Откуда это у тебя?

— Ниоткуда! Пускай хозяева собаку кормят. Завели себе, пускай и кормят, — не унималась кондуктор.

— Объясняю тебе еще раз. Собаки не виноваты. Побросали их хозяева. Побаловались летом, а теперь — не нужны. Не берут в городскую квартиру. Вот они, бедолаги, и маются, — с заметной жалостью проговорил водитель.

— А я при чем? — удивилась деланно кондуктор.

— На, кинь собачке мой обед, — протянул водитель через окно сверток.

— Весь день голодный останешься?! — удивилась кондуктор. — Ни за что! Из-за какой-то вшивой Шавки. Ну-ка, открой дверь, я ее пинком!

— Гр-р-р! — глухо заворчала Гроза: «Только попробуй!»

— Видела, как понимает! — обрадовался водитель. — Жалко мне их. Сколько погибнет, пока до города доберутся. Кошек особенно. Их сейчас лисы подчистую подъедают. Для них кошки — лакомство.

— А что в городе?! Манна небесная сыпется или кто ждет их там со своим обедом?! — поддела водителя кондуктор.

— В городе пропитаться легче. Около помоек, около столовых… Отдай мой обед собаке, я тебе сказал, — рассердился водитель.

Сердить водителя не входило в планы кондуктора, но и уступать без боя свои позиции она тоже не хотела.

— Ну и, пожалуйста! — развернув сверток, она отломила небольшой кусок хлеба с колбасой и кинула Грозе.

«Не весь обед отдала, стерва!» — отметила Гроза, уплетая неожиданный подарок.

Кондуктор незаметно от водителя припрятала сверток и скомандовала:

— Поехали! Все равно никого нет.

— Поехали, — согласился водитель, мягко трогая автобус с места.

Немного перекусившая от доброты людской, наша героиня ехала к новым испытаниям.

VIII

Автобус неспешно катил по дороге, водитель включил отопление в салоне. Стало теплее и Грозу разморило. В желудке переваривалась еда, не задувал колючий холодный ветер, не мучило одиночество. Глаза слипались, клонило в сон. На следующей остановке водитель даже не открыл дверей, потому что пассажиров не было. Просто автобус постоял немного со включенным мотором и поехал дальше.