Яков Бунтов - Тропою исканий Страница 8

Женя протянул нам красивую коробочку под стеклом. Коллекция пошла по рукам, посыпались похвалы ребят за кропотливый труд Жени. Но тут выкрикнул Славик:

— А где шкурка пятого возраста гусеницы?

У каждого юнната промелькнуло в голове: «Коллекция неполная!.. Что ответит Женя?» Воцарилась напряженная тишина. Женя слегка улыбнулся, взял со стола небольшую книгу, показал ее юннатам. На обложке ее ребята узнали знакомое название «Дубовый шелкопряд», потом Женя открыл ее на восемнадцатой странице и раздельно стал читать:

— «Гусеница дубового шелкопряда линяет пять раз. Четыре линьки проходят по мере роста гусеницы и тем самым являются границами ее возрастов, а пятый раз линяет гусеница в коконе, при превращении в куколку».

Раздался облегченный вздох. Володя с завистью смотрел на Женю и шептал соседу:

— Женька стал начитанный, а помнишь, вначале что было? — и Володя тихонько захихикал.

Тот многозначительно прошептал:

— Растет человек!

Женя положил книгу и проговорил:

— Остатки от пятой линьки находятся в коконе. Помните, когда мы вскрывали коконы, всегда находили там головные капсулы гусениц. — Женя хотел еще что-то сказать о линьке гусениц, но ребята загудели:

— Знаем! Знаем! Старая «шкурка» задерживает рост гусеницы, потому она и заменяется новой. Сами наблюдали!

В заключение Женя сказал, что гусеница, вышедшая из яйца, весит 6—7 миллиграммов, а взрослая 17—18 граммов, то есть за время роста она увеличивает свой вес более чем в 2 500 раз. Растет она от 25 до 56 дней и более. Срок этот зависит главным образом от окружающей среды — от температуры и пищи.

После завивки гусеницей кокона она окукливается в коконе, превращаясь в куколку. При превращении куколки в бабочку, продолжающемся один месяц, в ее организме происходит коренная перестройка всех основных органов куколки. Личиночные органы куколки растворяются и образуют новые органы взрослого насекомого. Этот процесс превращения называется метаморфозом.

Так закончилось занятие по анатомии и физиологии шелкопряда.

НАС УЧАТ ШЕЛКОПРЯДЫ

Алик Веденин и Гася Прокошев пришли дежурить. В шутку такое дежурство наши юннаты называют «РАЭНШАЭФ», что означает «работа на шелкоферме». На дежурство они запоздали, задержались на реке — на рыбалке, и голодные шелковичные черви стали расползаться по всей комнате. Если они голодны, то всегда расползаются. Ползут они главным образом на окна, к свету, — таков уж у них инстинкт. На окнах юные мичуринцы выращивают лимоны, апельсины, яблоньки и груши. Прибежали наши опоздавшие дежурные, смотрят, а у лимонов и яблонек, у груш и апельсинов все листья объедены!

Вот так штука! Сразу два несчастья! Гусеницы расползлись, да еще и листья объели у наших подопытных растений!

Дежурные быстро заготовили березовые ветки, принесли их в комнату и разложили. Вскоре гусеницы услышали запах свежих зеленых листьев и облепили все ветки. Руками их брать нельзя, а на корм они сами наползают. Потом дежурные сменили воду в банках, поставили в них ветки березы, чтобы обеспечить червей полностью кормом.

После этого Алик и Гася собрали старые ветки и вместе с пометом от гусениц сложили в печь и сожгли. Так обычно у нас делалось на дежурстве, чтобы не было заразы, или, как научились говорить шелководы, инфекции.

Закончив все дела, они стали рассматривать объеденные листья на подопытных растениях. На веточках еще сидело несколько гусениц.

«Может, это другие гусеницы, а не шелкопрядные?» — подумали ребята.

Гася взял лупу, посмотрел и высказал предположение:

— Может, их занесли в комнату с березовыми ветками?

Алик тоже рассмотрел их в лупу и сказал:

— Нет, это черви шелкопрядные.

— Так почему же они едят не положенный им корм?

Гася ничего не ответил. Он возился со старыми ветками, на которых сидели линяющие гусеницы.

— Ты что там делаешь? — спросил Алик.

— Ответ на твой вопрос ищу.

— Что ты, Гася! Ведь ответ не предмет, а ты его ищешь где-то в старых букетах. Я ведь его не терял.

— Ты его не терял, а я его все-таки нашел!

— Брось смеяться!

— А я не смеюсь. Ты вот посмотри, — и он протянул Алику веточку. На ней сидели три только что перелинявшие гусеницы и с аппетитом объедали листочки лимона, который Гася им подставил.

Алик сразу все понял и воскликнул:

— Новое открытие!

Гася улыбнулся:

— И можно его сформулировать так: «Если гусеница сменит свою шкурку, то она ест любой корм, как заново родившаяся».

На другой день об этом открытии стало известно уже всем юннатам. Все радовались и веселились, как первоклассники. Но вывод был настолько важным, что его требовалось проверить, о чем я и сказал юннатам.

И они стали проверять…

Прошло много дней, прежде чем выяснилось, что после линьки гусеницы могут есть листья многих растений: яблони, рябины, вяза, клена и даже осины. Кормовой запас для будущего шелкопряда увеличился!

Свои наблюдения и выводы наши исследователи записали в дневник с добавлением: «Нас учат шелкопряды».

НА ЦВЕТНОЙ БУМАГЕ

Еще в прошлом году наши юннаты заметили, что некоторые гусеницы завивают коконы на белых стволах, белых тумбочках — прямо на их плоскостях. Нам казалось, что коконы этих шелкопрядов белее и шелковистее, чем обыкновенные коконы, завитые на букетах между листочками.

Насчет этого ребята давно строили различные догадки. Нас уже кое-чему научили гусеницы, может быть, они еще чему-нибудь научат? Предложил ребятам: не сделать ли нам так, чтобы наши питомцы попробовали завивать коконы на бумаге самого разного цвета? Давайте посмотрим, что из этого получится.

Ребята с радостью приняли это предложение. Вскоре букеты березовых веток в нашем кабинете стали похожи на разукрашенные новогодние елки, только на их ветках были не елочные украшения, а разноцветные обрезки цветной бумаги: белые, желтые, зеленые, красные, синие.

Гусеницы завивали коконы по-всякому. Тех, которые завивали коконы по-старому, то есть между листьями, ребята назвали «консервативными», а тех, которые завивали коконы на цветной бумаге, «прогрессивными».

Ребята сделали вывод, что у «консерваторов» меньше расшаталась наследственность, а у «прогрессивных» больше.

Собирая коконы, ребята стали их сортировать по цвету шелковины. У нас отобрались коконы различной белизны и различной шелковистости. Кроме этого, у «прогрессивных» шелкопрядов наметились довольно ясно различные оттенки цветов: желтого, белого, синего, красного, хотя и в слабой форме.

С этого времени мы стали вести отбор коконов по цветным оттенкам для получения природно окрашенной шелковой нити.

— Вы только подумайте, — говорил с восхищением Вадик Петров, — люди могут научиться получать шелковую нить любого цвета! Такой шелк никогда не выцветет от солнца, вот будет здорово! Да и красителей никаких не надо! Вот это открытие!

Да, открытие было интересным, и юннаты отметили это в своем дневнике.

ПИСЬМО ИЗ АКАДЕМИИ

Однажды летом я получил интересное письмо. Оно касалось нашей работы, и я поспешил в школу, чтобы обрадовать своих юных друзей. К моему удивлению, на школьном дворе происходила какая-то ссора. Наши шелководы окружили вихрастого загорелого подростка с удилищем в руке и крепко его держали кто за руки, кто за майку.

А он рвался из их рук и выкрикивал:

— Пустите! Я ведь только попробовать! Только один десяток! Отпустите меня! Я вам рыбы принесу! Ну, отпустите же!

На мой вопрос, что случилось, Володя Кондратьев ответил:

— Подходим мы к школе, чтобы дать червям нового корма, и видим, что вот этот самый субъект удит наших шелкопрядов.

— То есть как удит? — удивился я.

— А так, — ответил Володя. — Вот к этому удилищу привязал ветку березы и просунул в форточку к червям. Они голодные, наползли на листья. Ну, он их вытащил, да и сложил к себе в железную банку.

— Точно, — подтвердил Славик.

— Мы его тут и накрыли!

— Сцапали!

— Убежать хотел! — раздались голоса.

На наши расспросы, зачем ему черви, вихрастый с глубоким убеждением пояснил нам, что на шелкопрядов отлично клюют сазаны. Он развел руки, показав:

— Вот какие. С лодки под «шубным» заводом. Сам видел! Ну, дайте мне хоть десяточек!..

— Это я тоже слыхал, — подтвердил Вадик. — Такие разговоры о шелковичных червях ведутся среди рыбаков. Говорят, что для сазана лучшей насадки не сыщешь.

— Этак, пожалуй, рыбаки всех наших шелкопрядов перетаскают, — возмутился Славик.

Когда заядлый рыбак был отпущен и шелкопряды накормлены, мы уселись на завалинке под березой. Я достал из кармана письмо и молча передал ребятам. Они с любопытством стали рассматривать конверт, перечитывали адрес, а Володя даже восхищенно воскликнул: