Марк Ренуар - Пятьдесят три карты Страница 17

ли?

- Вы не ошиблись, я на рубеже этих двух возрастов.

- С вами нужно быть поосторожнее, - лукаво прищурив гла

за, сказала она, - вы развязны и сумасбродны.

- Чепуха.

- Если чепуха, попробуйте вести себя, как юнец. Не при

касайтесь ко мне , а наоборот, изобразите искреннее раболе

пие и преклонение предо мной. Не можете...

- Я не протестую, - смущенно пробормотал я, сбитый с

толку ее глубокомысленной прозорливостью. - ну хорошо. Я не

буду изображать наивного восхищения вашей красотой, но я не

прикоснусь к вам, раз вы считаете это невежливым и бестак

тным.

- Я этого не говорила, - быстро ответила она, - если бы

все мужчины были так робки и нерешительны, как юнцы, женщи

нам пришлось бы жить с собаками. Но всякой женщине, уважа

ющей хоть немного себя, хочется побыть с мужчиной как чело

век с человеком, прежде чем отдаться на поруки животным

страстям и наслаждениям, когда разум уже спит, а плоть без

раздельно торжествует.

- Вы великолепны!

- Этот восторг - пережиток вашей юности. Он вам идет!

- Боже, что бы вы от меня хотели?

- Не более того, чего вы от меня. Будьте сами собой, не

нужно детских комплиментов.

- Вы странная.

- Нет. Обыкновенная. Просто до сего времени вам попада

лись женщины, котрые не уважали в себе человека. Вот скажи

те, что, например, вам больше всего нравится в женщине?

- В каком смысле?

- Во всех отношениях. Я имею в виду ее внешность, ее

внутреннее содержание как человека.

- Поверьте, я не могу ответить на этот вопрос. По-моему,

каждая женщина привлекает внимание мужчины по разному. Одна

- своим умом, другая - веселым характером, третья - своей

красотой, - четвертая - телом и т.д.

- Я с этим не спорю. так женщины действуют, как воспри

нимают это мужчины, которые не обратят внимания на ум, но

будут увлечены ее фигурой, другого покорят глаза и нежные

черты лица и он не обратит внимания на плоскую грудь и от

сутствие талии... Ну, а вы что больше всего цените в женщи

не? Ум, красоту ног, талию, грудь, что?

- Я ценю в женщине больше всего простоту.

- Сказать так, значит ничего не сказать. Простота бывает

разная: скромная, наивная, искусственная, развратная. Вам

все равно?

- Вы меня уже сбили с толку. Я уже сам запутался.

- Ну, не будем говорить об этом.

Она подошла ко мне и встала возле дивана. Рассматривая

ее, я заметил, как топорщится шелк волосиками на ее лобке,

как играют светом изгибы ее живота и бедер.

- Вам хочется схватить меня и растерзать? - спросила

она, угадав мои мысли, - а ведь это и портит всю прелесть

взаимоотношений мужчины и женщины. Ведь если женщина пришла

отдаться мужчине, то она хочет прежде всего получить макси

мум удовольствия в этом. И только в меру своих способностей

ведет дело к этому. А мужчина, ломая все ее замыслы и мечта

ния в животном порыве страсти хватает ее как вещь и, безоб

разно распяв, овладевает ее плотью безумно, исступленно,

бесчувственно. Для многих женщин это оскорбление и не совсем

приятно. Женщины умеют красиво отдаться сами. А если бы муж

чины умели дожидаться этого сами, они получили бы в тысячу

раз большее наслаждение.

Бом-бом-бом - пробили часы в гостинной. Она не обратила

на это внимания.

- Я тоже хочу вас! И я отдамся вам так, как я хочу!

сказала она после минутного молчания. Нелли - так она себя

назвала, развязала ленты в косичках и распустила волосы. Ли

цо ее сделалось строже и еще привлекательнее. Потом она рас

стегнула бюстгалтер и сняла его совсем. Полные, круглые, как

шары, груди едва свисали вниз. Я вскочил с дивана, намерева

ясь броситься к ней.

- Сидите! - властно приказала она, прикрыв грудь руками.

Потом она сняла рейтузы и, аккуратно сложив все это на сту

ле, подошла ко мне. Я боялся к ней прикоснуться и молча

ждал, что будет дальше. Нелли села ко мне на колени и, при

подняв за подбородок мое лицо, стала целовать меня в губы. Я

отвечал на ласки лаской, все более и более разгораясь. Она

вдруг спрыгнула с моих ног и подбежала к кровати:

- Раздевайся!

Я быстро сбросил халат и, оставшись голым, кинулся к

ней. Мы долго и нежно ласкали друг друга, постепенно прибли

жаясь к самому главному. Наконец, она легла на спину, и,

схватив своими руками ноги под коленями, прижала их к своему

телу.

- Рэм, я жду!

Ей не пришлось долго ждать. Я быстро влез на нее и пог

рузил свой член в раскрытое влагалище. Возбужденные игрой и

ласками, мы быстро кончили. Нелли сразу вскочила, свалив ме

ня на кровать, и с наслаждением стала вытирать рукой мой еще

крепко стоящий член. Я просунул свою руку ей между ног и с

удовольствием ощутил густую горячую слизь, отягивающую всю

мою ладонь.

- Вот и все, - сказала она, укладываясь возле меня,

теперь и говорить нечего. По крайней мере, после этого в

чувствах и мой разум спит, как младенец.

Она повернулась ко мне и скороговоркой закончила:

- Рэм, я сейчас уйду. Мы никогда не встретимся, помни,

что я тебе говорила. На свете миллионы женщин, и все они

разные, но принцип их отношения к мужчинам до смешного прост

и однообразен. И если ты хочешь найти в женщине что-нибудь

новое и интересное, то ищи это в ее человечности, а не в

плоти. Поцелуй меня!

Мы соединили наши губы в долгом страстном поцелуе. Через

несколько секунд она пропала. И еще долго я сидел за столом,

разглядывая с сожалением ее карту и вспоминая ее не как жен

щину, а как человека.

- Друзья, - сказал Рэм, - еще только шесть часов, может

быть продолжим без перерыва?

Мы согласились.

Глава 9

На следующий день утром я получил письмо. Оно было от

Мари. Она поносила меня самыми скверными словами и сообщала,

что уезжает отдыхать в Монте-Карло. Это письмо подействовало

на меня удручающе. Я снова почувствовал свою отрешенность от

мира сего. Стало жалко себя до слез. Спать я больше не мог.

Одевшись, я пошел завтракать в гостинную. Там, среди незна

комых мне людей я почувствовал себя лучше и, немного успоко

ившись, решил поехать прогуляться. Моя машина была действи

тельно в полном порядке, мотор работал отлично. Крыло поста

вили новое, и машина имела приличный вид. Весь день я гонял

по окрестностям города. Обедал в маленькой придорожной хар

чевне и к одиннадцати часам ночи вернулся домой. Хозяйка со

общила, что днем привезли мои вещи и что она распорядилась

перенести их в мою комнату.

Я поблагодарил ее и пошел к себе. Тесть не поскупился.

Он отдал мне не только мои вещи, но и всю обстановку моей

комнаты вместе с мягкими креслами и библиотекой. Я долго

разбирал все привезенное, пока, наконец, не услышал бой ча

сов в гостинной. Из соседней комнаты ко мне вышла миловидная

стройная девушка, одетая в широкий бюстгалтер с рукавами из

белого шелка и с синими горошками на груди. Узенькие трусики

с оборочками, едва прикрывающие низ живота. У нее были свет

лые, пышно вьющиеся волосы, длинные пушистые ресницы, затем

няющие цвет глаз. Широко открытые плечи поражали своей све

жей белизной, тонкая талия и длинные красивые ноги - своим

изяществом. Она подошла ко мне и просто спросила:

- Вам помочь?

- Что вы, я сам!

Как зачарованный, я смотрел на выпуклость ее лобка под

трусиками. Она не смутилась, но понимающе улыбнулась и отош

ла к столу. Я наскоро перебросал оставшиеся вещи на кровать

и сел напротив нее.

- Что будем делать? - спросила она, оглядывая комнату.

- Что хотите.

Она загадочно улыбнулась.

- А ведь вы здесь живете один?

- Да. Это плохо?

- Не плохо, а скучно, - ответила она, поправляя ска

терть.

- Почему скучно?

- Я люблю шум, многолюдие. Я артистка и мне нужны

зрители.

- Я буду зрителем и могу заменить большую аудиторию

своими восторгами.

Она рассмеялась.

- Нет, это все не то.

- Вы что - поете, танцуете?

- Не то и не другое. Я - акробат-пластик. - она встала

со стула и легко, как резиновая, изогнулась назад, достав с

пола рукой упавшую со стола запонку. Я был поражен гибкостью

ее тела.

- Видели?..

- Это невероятно.

- Вполне вероятно. Ну, так будет публика?

- А где же я ее возьму?

- Где-нибудь, давайте поедем в город и я выступлю в ка

ком-нибудь театре.

Я вспомнил инцидент с зарой и решительно запротестовал.

Она возмущенно фыркнула и, насупившись, замолчала. Я не

знал, как выйти из положения. Может быть, с'ездить в ночной

клуб? Там меня никто не знает.

- Хорошо. Мы сейчас поедем в ночной клуб, но при одном

условии, что вы не единым взглядом не покажете, что знаете