Неизвестен Автор - Патриция Страница 3

Ее не заботила правдоподобность собственного рассказа, но интересовало, что скажет он: соврет, как все мужики, увидевшие предмет для соблазнения, или будет искренен?

-- Меня зовут Том, -- наконец сказал он, глядя ей в глаза. -- Мне двадцать восемь лет. Живу сейчас в Пирее у своего друга. Я иностранный корреспондент, работаю на агентство "Рейтер", но в основном трачу время у себя на яхте и ни черта не делаю. -- Он чуть стеснительно улыбнулся, не зная что еще о себе рассказать. -- Отец мой в расцвете сил, мать вполне нормальная...

-- А сколько у тебя девушек? -- заинтересованно подалась вперед Патриция.

Том улыбнулся.

-- В данный момент -- ни одной.

-- А сколько у тебя их было?

Он рассмеялся.

-- У меня плохо со статистикой, -- попытался увернуться он от ответа.

-- Ну, приблизительно, -- продолжала допытываться она.

-- Зачем тебе это нужно знать?

-- Мне всегда нужно знать что к чему. Ты что хочешь сказать, что никогда не спал ни с одной девушкой?

-- Тебе интересно знать не голубой ли я? -- вновь рассмеялся Том.

-- Да, -- серьезно подтвердила Патриция.

-- Извини, но это не так, -- разочаровал он ее.

-- А ты что, любишь одиночество?

-- В общем, да, -- весело произнес Том.

-- Значит ты, все-таки, немножко голубоватый.

-- А ты случайно не лесбиянка? -- той же монетой отплатил он, но Патриция ничуть не смутилась.

-- Я не знаю, -- честно ответила она. -- Вообще я не знаю чем плохо быть лесбиянкой. Это ничуть не хуже, чем многое другое. -- Она подставила свой бокал и он налил ей еще вина. Она продекламировала:

-- Мне сердце страсть крушит;

Чары томят

Киприды нежной.

И добавила:

-- Лесбиянки гораздо приятнее многих мужчин. Как я замечала...

-- Благодарю, -- иронично вставил он.

-- Ты даже не почувствовал себя польщенным, -- сказала она. -- По-твоему, это не комплимент?

Он неопределенно хмыкнул, гадая чем же кончится этот странный вечер с этой непонятной ему девушкой. Кто она? Ветренница, лезущая в постель к первому встречному, или пытливая искательница смысла жизни, наизусть цитирующая древнюю классику?

-- Дашь затянуться? -- неожиданно попросила Патриция.

Том протянул ей свою сигарету фильтром к ней, не выпуская окурок из руки. Она нагнулась к нему и затянулась.

Откинулась спиной на камень.

-- А тебе иногда не одиноко? -- спросила она. -- Не скучно, когда ты один?

-- Но сейчас я совсем не один, -- улыбнулся Том.

И порадовался, что он с ней. Она все больше привлекала его своим нестандартным, как ему казалось, поведением. Она не прикрывалась лицемерием скромницы, но и не была вульгарно-навязчива, как уличные проститутки.

-- И на том спасибо, -- почти обиделась она.

Вместо ответа он мягко положил свою сильную руку на ее изящное запястье, не ведавшего грубого физического труда. Удивительное тепло разлилось по телу девушки от этого прикосновения.

Они встали. И посмотрели друг другу в глаза. Ночную тишину нарушали лишь доносящееся со всех сторон пение цикад, пощелкивание костра и негромкий шум бьющихся о скалистый берег волн.

-- Поздно уже, -- сказал Том, чтобы прервать затянувшееся молчание.

-- Да, наверное, -- подтвердила она задумчиво. Неосознанное еще до конца чувство заставляло сердце биться быстрее, чем обычно. Но она не хотела дразнить его, поторапливая события -- ибо он был не такой, как все прочие, встречавшиеся на ее пути, мужчины.

Том видел, что в ее поведении что-то едва заметно изменилось. Но что именно и чем это вызвано понять не мог. Чтобы не думать об этом, он быстро собрал в корзину посуду и затушил костер.

Они пошли к яхте, он освещал фонарем путь среди камней.

-- Осторожней! -- сказал Том. -- Палуба скользкая. Барбара!

Она взошла на яхту и задумчиво пошла на корму, не оглядываясь.

-- Барбара! -- снова окликнул он ее. -- Барбара, я с тобой разговариваю!

Патриция обернулась.

-- Ты меня зовешь? -- удивленно спросила она.

-- Конечно тебя, а кого же еще?

-- А кто тебе сказал, что меня зовут Барбара?

-- Ты сама сказала... -- растерялся Том.

-- Подумаешь! Мало ли какое имя я назвала?!

Она вдруг поняла, что случайно встретив его, не считает его случайным в своей жизни. Хотя еще совсем не знает его. Ей показалось, что именно ради этой встречи она и затеяла свое сумасшедшее путешествие. Но разве можно быть в чем-либо уверенным? Мало ли что кажется! Однако ей захотелось сказать ему свое имя и она не стала противиться собственному желанию:

-- Меня зовут Патриция. Ты наверное думаешь, что я пьяная?

-- Нет, нисколько, -- серьезно ответил он.

-- По-твоему, я сумасшедшая? -- спросила она, стоя на том же месте у кормы яхты. И стала снимать свою футболку.

-- Чуть-чуть, -- ответил Том на ее предположение.

-- Вопрос: могут ли объединиться отшельник и сумасшедшая вместе? -игриво-зазывающе сказала она.

Том окинул взглядом ее залитый лунным светом обнаженный торс.

-- Наверно, -- предположил он.

-- Хочешь проверить? -- улыбнулась она и юркнула мимо него в каюту.

Том стал не спеша расстегивать пуговицы на рубашке, чувствуя, как в нем все больше тает предубеждение против нее и возрастает страстное желание. Наверное, она колдунья.

Он вошел в каюту, держа рубашку и брюки в руках, прикрывая свои детородные органы -- в отличие от нее, он стеснялся.

Патриция лежала нагая под одеялом. Он спустился на несколько ступенек и закрыл дверь в каюту. Лег на соседнюю койку, накинул одеяло и повернулся к ней, заложив руку за голову.

Она тоже молча повернулась к нему, подперев голову рукой, ненавязчиво постаравшись, чтобы великолепную грудь ее не закрывало одеяло. Из под белой материи Тома кокетливо дразнил большой овал персикового цвета.

-- Ты знаешь, -- задумчиво сказала она. -- Ты совершенно необыкновенный! Ты всегда плаваешь один на своей яхте?

-- Сейчас у меня прекрасная команда, -- счастливо улыбаясь, ответил он.

-- А что ты делаешь по ночам?

-- Обычно сплю, -- просто ответил Том, наслаждаясь зрелищем ее обнаженной груди. -- Сперва читаю, пока не усну, а потом сплю.

Выпитое вино приятно туманило ему голову, а близкое присутствие абсолютно ему непонятной, но от этого не менее желанной девушки, заставляло напрягаться судорожно мускулы и биться быстрее сердце. Но он не торопился овладеть ею как можно скорее. Само ощущение приближающегося наслаждения было для него не менее сладостно -- он как истинный гурман растягивал удовольствие. И где-то краем сознания он понимал, что взаимная симпатия, словно освещающая каюту волшебным сиянием, может улетучиться бесследно от одного поспешного, неверного слова или жеста.

-- А у тебя здесь комаров нет? -- пошутила Патриция. -- Москитов?

-- Нет, -- глупо улыбаясь ответил он.

-- Надеюсь, ты не обманываешь, -- сказала она. -- А ты не хочешь меня поцеловать? -- Безумные чертики появились в ее черных глазах, бросая ему дерзкий вызов. -- Пожелать спокойной ночи?

-- Это ты должна сделать, -- улыбнулся Том.

-- Я никогда не разговариваю с мужчинами в постели. -- Патриция томно потянулась в постели, коснувшись ладошками стенки каюты. Одеяло сползло на середину плоского живота, два холмика груди соблазнительно шевельнулись от ее движения.

-- Мне кажется, женщины -- специалисты в этом деле, -- сказал он, садясь на своей постели и прикрывая одеялом нижнюю часть тела.

-- Тебе лучше знать, -- ответила Патриция и они оба рассмеялись.

Он встал с койки, присел к ней на краешек постели, провел своей сильной, шершавой ладонью по ее щеке -- не спеша и ласково. Это невинное прикосновение вызвало у Патриции целую бурю доселе неведомых эмоций.

Она, в охватившем ее внезапно порыве, потянулась к нему сочными губами, закрыв в волнении глаза. Том поддержал ее левой рукой за плечи, ощущая ее трепетную беззащитность, и нашел своими губами ее ищущий рот. Провел языком по губам ее, чувствуя, как она все больше приникает к нему, что в ней рушится какая-то неведомая стена, не позволявшая ей довериться ему не только телом, но и чувствами. Он правой рукой нежно провел по точеному плечу девушки, нащупал маленькую ямочку почти у самой шеи.

Она присела на постели, отвечая на его страстный поцелуй, и обхватила жадно руками его за шею. Она еще контролировала свои поступки, но с восхищением понимала, что разум уступает место чувствам -- такого с ней еще никогда не было, ни с одним мужчиной. Ей хотелось закричать от восторга, но лишь тихий сладкий стон сорвался с ее алых губ.

Лишь эфемерная преграда одеяла разделала их горячие, охваченные возбуждением тела, но они не торопились убрать ее, наслаждаясь первыми робкими ласками, лишь знакомясь друг с другом на ощупь.

Он оторвался от ее сладких губ, переводя дыхание:

-- Патриция! -- с восхищением сказал Том.

Она откинулась на подушку, подставляя обнаженное тело свое его жадным взглядам, и улыбнулась.

Он медленно коснулся пальцами ее щеки. Патриция закрыла глаза.

Том провел ладонью про ее щеке, спустился на шею, где под пальцами ощутил стремительное биение сердца, отдававшееся по всем венам. Он опустил руку еще ниже и ладонь его наполнилась мягкой и упругой плотью ее левой груди. Он обхватил ладонью податливый холмик, наклонился над покорным его ласкам телом и коснулся легонько губами правого соска. Обвел его языком, с восторгом ощущая как пуговка соска твердеет и набухает, как дрожь охватывает все ее тело.