Диана Морьентес - Билет на солнце, или Сказка о потерянном времени Страница 4

Другой наглый водитель, выезжая на главную дорогу, остановился прямо на Настином пути, на пешеходном переходе, прямо у нее под носом перегородив дорогу, не уступив и не проехав на метр дальше!

— Ну и подонок же ты! — заявила она ему прямо в приоткрытое прозрачное окошко.

Водитель промолчал, правда, подняв на нее заинтересованный взгляд. Хорошо ему там: в сухой, уютной машине, сидит себе, музыку слушает. И ему так же наплевать на Настю, как и всем окружающим.

— Что, думаешь, ты здесь самый крутой? — продолжала она, забыв, что машину можно обойти. — Думаешь, тебе все позволено?

— У меня «девятка» десятилетнего возраста, — возразил нахал. — О какой крутости Вы говорите? Вас подвезти? Туда, куда идете Вы, — ни одной машины, — кивнул водитель в сторону. — А туда, куда еду я…

Пробка не продвигалась ни на шаг, и ни один вредный водитель не желал подарить «окошко» выезжающему с перпендикуляра транспорту. Да, этому незнакомцу некуда спешить, и он терпеливо ждет возможности нырнуть в общую цепь.

— Я уже почти пришла, — протянула женщина устало, не в силах хамить вежливому человеку.

— Тогда, может, в кафе? — обнаглел красавец.

— Ты видишь, в каком я виде? — взвилась Настя. — Я вся мокрая, грязная, какое, нафиг, кафе?!

Мужчина скомандовал:

— Садитесь в машину, мне не нравится, что Вы мокните под дождем.

Она послушалась. Ей было уже неважно. Незнакомец отобрал у нее полусложенный зонт, и она, наконец, упорядочила все свои предметы по местам, неаккуратно запихнув свернутые в трубочку документы в сумку. «Зачем я сюда села?» — удивлялась она сама себе и, поглядывая на своего провожатого, спросила с вызовом:

— Что Вам надо?

— Мы уже перешли на «Вы»? — подколол он. — Неудачный день?

— Да, немного, — призналась женщина. И уточнила высокомерно: — Вы так легко заводите новые знакомства?

— А Вы делаете из этого проблему? — не отставал тот. — Поедете ко мне? Думаю, пока доползем до Дагомыса, успеем узнать друг друга, как облупленных.

Он с первого взгляда внушает доверие. Может, это потому, что она сейчас не в себе? Сегодня пятница, и, если честно, очень приятно, что рядом есть симпатичный галантный мужчина. Сегодня пятница, и о работе хочется забыть хотя бы на выходные. И о своей никчемной тридцатилетней жизни. Ответить «поеду» было стыдно, но она все равно не успела: водитель уже выехал на дорогу и встроился между двумя иномарочками.

— Если Вы передумаете, — предложил он, — я в любой момент поверну обратно и отвезу Вас туда, где взял.

Ее крашеные пепельные волосы, наверно, должны быть прямыми, но от дождя они немного завиваются над плечами. Говорят, блондинки глупы? Нет, эта далеко не дура. У нее слишком серьезный, осознанный взгляд. И судя по ее воплям на тротуаре, она весьма темпераментна!

— Отдыхайте, — улыбнулся парень и добавил успокаивающе: — Рабочий день закончился, и Вы никому ничего не должны. В том числе и мне.

Еще пара таких выпадов, и она у него в постели. Он проходил это не раз. И она это, кажется, поняла.

— Вы что, психолог?

— Да. Кандидат психолого-педагогических наук, — ответил мужчина.

— Почему не «доктор»? — не желая поддаваться его обаянию, язвила дамочка.

— Не успел пока, — не купился тот.

— Кем работаете?

— Я директор средней школы. А Вы?

— Главбух чёртова санатория. Кажется, еще чуть-чуть — и я добровольная безработная.

Но то, что он директор школы — это так мило! Этот факт произвел на нее неизгладимое впечатление, но признаться в этом своему новому знакомому Настя не захотела.

— Моя работа интересней, чем Ваша! — ухмыльнулся мужчина, по-детски задрав нос.

Он ужасно обаятельный! Наверняка, дети его безумно любят, ведь он интересный актер. А он, значит, любит детей, иначе какой смысл ему с такой внешностью работать в школе?

— Вы со мной переспите и выбросите, как дохлую мышь? — спросила Настя равнодушно.

— Вы невысокого мнения о себе! Я не о дохлой мыши, а о том, что, переспав, Вас обязательно бросят. Кстати, насчет пересплю: я в этом не уверен, но если Вы не против, то я тоже согласен.

Женщина смущенно хихикнула. Он так спокойно говорит, словно и не заигрывает вовсе. Но совершенно не хладнокровно! Его милая улыбка с ямочками на щеках сама свидетельствует о том, что ему приятно общаться с этой незнакомкой. Есть что-то унизительное в подобных разговорах, но сейчас у нее возникло только ощущение честности, а отсюда и доверие.

Пробка тянулась до самой Мамайки, ехали два часа. Он был очень заботлив: включал ей на ноги печку, закрывал окна, чтобы ее, промокшую, не просквозило, успокаивал насчет работы. С ним было здорово, но сказать ему что-то приятное — выше ее правил. Настя сама себя не узнавала: раньше знакомилась только с коллегами или друзьями друзей… Ей пришелся по душе стиль его вождения, а именно, то, что в пробке, повторяя все действия на полном автопилоте, он ни разу не дернулся с места резко и ни разу резко не затормозил. В постели он так же надежен? Может, из этого знакомства что-то получится, а может, и нет. Настя старалась ни на что не рассчитывать, но родители уже давным-давно просят внуков… И подруги почти все уже замужем и с детьми… И в воздухе, кажется, так и витает ожидание: «Когда же Настя найдет себе мужа?» Это же Судьба! Он, вроде, неплохой человек. Уверенный в себе, красивый… Настя сидела вполоборота к водителю и откровенно любовалась его лицом.

Его это не смущало, но заводило на соответствующий лад.

— Я Вас сейчас поцелую, — признался он серьезно, глядя пассажирке в глаза.

— А кто будет за дорогой следить? Пробка все-таки хоть и редко, но движется.

— О, не беспокойтесь! Там, сзади, целая очередь желающих подсказать, когда будет пора.

Женщина без особой страсти подвинулась к нему поближе, но как только он слегка дотронулся рукой до ее лица — оказалась в плену. Это был долгий и медленный, чувственный поцелуй двух гурманов, а ощущение нереальности волной накрывало тела, отчего хотелось хвататься друг за друга, чтобы не утонуть.

— Мне нравится, — улыбнулся он, поймав перерывчик.

Глотнув свежего воздуха, Настя пришла в себя и снова вернулась в роль холодной женщины. Раздался недовольный сигнал стоящей сзади машины.

— Вот видите, я же говорил…

— В Вашей школе, похоже, процветает коррупция! — сделала вывод женщина, оглядев наметанным взглядом его квартиру с дорогой техникой, дорогим ремонтом, с необычной мебелью, с кроватью, застеленной шелковым бельем без покрывала.

— Нет, что Вы! Никакой коррупции! — возразил он. — Моя школа — лучшая в мире. И мир скоро узнает об этом!

— Тогда откуда у Вас столько денег? — кивнула она на плазменную панель телевизора, висящую на стене в обрамлении фотографий какой-то девушки.

— Столько? — переспросил мужчина, заметно помрачнев. — Это немного. Мы расстались, а я продолжал помогать ей материально. Через два месяца ей это надоело, и она вернула мне то, что не потратила. Вернула в виде этого телевизора…

Чтобы он посмотрел по нему, как она станет всемирно известной актрисой. Чтобы он увидел, как она пройдет по Красной ковровой дорожке за всеми существующими наградами. И приписала в письме по-доброму: «Я лично привезу тебе тот фильм, в котором сейчас снимаюсь. Это изменит всю твою жизнь». Значит, она уже может с ним разговаривать, пусть и не по телефону, а только по «мылу». Почему она считает, что какой-то фильм изменит всю его жизнь? Может, она судит по себе?

Погрустил, потом порадовался и вскоре вернулся к своей гостье:

— У меня свой ночной клуб. Деньги я зарабатываю, в основном, там.

— Ночной клуб? У директора школы? — фыркнула Настя; она, кажется, решила, что он обманывает ради ее восхищения.

— Стечение обстоятельств, — пожал мужчина плечами. — Я двенадцать лет в этом бизнесе. Будучи студентом, устроился на работу барменом. Нужен был заработок, а для студента это оптимальный вариант — днем занятия, ночью работа. Не высыпался, и сейчас не высыпаюсь, но — видите результат. Карьерная лестница плюс хорошие карты… А в школе застрял, когда проходил там преддипломную практику. Понравилось.

Вообще-то, Настя поверила. Ведь достаточно взглянуть на этого человека, чтобы увидеть вокруг него некую ауру удачливости. Хочется быть с ним, хоть немножко постоять рядом и насладиться его успехом, словно своим.

— Вы мне не дадите что-нибудь переодеться? — робко и сконфуженно попросила Настя, хотя ничего криминального в ее просьбе не было: ее длинная шерстяная юбка, по колено забрызганная коричневыми ошметками грязи, явно не располагала к себе.

— Что-нибудь из моей одежды Вам подойдет? — он раскрыл в прихожей дверцы гардероба и предложил оттуда, предъявляя вешалки: — Рубашка, теплый свитер, шелковый халат?