Жизни - Татьяна Ролич Страница 4

В этот момент он почувствовал, как он далек от реальной жизни. Ему не хотелось думать о том, что будет, он еще находился под впечатлением тех мест, которые они покинули. Перед его глазами всплывали картины их с Надей близости.

И вдруг он для себя ясно осознал, что вот сейчас они с Надей расстаются, и ему не было от этого плохо. Было удивление, что он чувствует освобождение, что он не представляет себе, что будет дальше. Он вспомнил дом, родителей, институт, и во всех этих картинах, мелькавших в его голове, не было Нади. Он уже не думал о ней, он чувствовал свою взрослость и радовался этому новому состоянию, в котором главным было ощущение своей независимости и свободы.

– Я знаю, что ничего не будет, – тихо сказала Надя и отвернулась. Она представляла себе, как вернется после учебы к родителям, как ей непременно найдут перспективного мужа из их окружения, там, откуда она родом.

Ведь она только и слышала, что главное – выбрать хорошего мужа, значит богатого. Но при мысли об этом она ужаснулась тому, что после всего, что было с Александром, ей будет трудно что-то в своей жизни решать.

Да и вероятность того, что она может оказаться в положении, закрывала ей возможность что-то делать по указке родителей. Так ей сейчас казалось, потому что она совсем не знала жизни и думала, что все должно происходить так, как ты решил сам, но одновременно она чувствовала, что Александр ничего серьезного ей не будет предлагать. Она не понимала, почему так безоглядно пошла за Александром.

Она никак не называла свои чувства к нему, но у нее промелькнула мысль, что теперь уже никогда не вернуться в чистое, романтическое прошлое, беззаботное и свободное от всего наносного, неестественного, и сейчас ей показалось, что она совершила в своей жизни ошибку.

Эти мысли пришли к ней, когда она ничего определенного не услышала от Александра. Лучше бы он что-нибудь нафантазировал, обманул, солгал – ей было бы легче, и она всему что угодно поверила бы, что давало бы ей какую-то надежду.

Его молчание объяснило все, и Надя для себя решила, что надеяться не на что. Да она и не надеялась, а просто поддалась эмоциям, которые ее захлестнули, и только теперь, опомнившись, ужаснулась тому, что ей предстоит пережить.

В аэропорту ее встречал Рашид. Когда он подошел к ним, он хмуро посмотрел на Александра и сразу взял из его рук сумку Нади.

– Как отдохнули? – задал он стандартный вопрос.

– Погода была отличная, разве мы плохо выглядим? – Александр пытался неловко шутить, в то время как Надя смотрела в сторону. В ее голове строился план будущей жизни, но в нем не было Александра. Все направились к выходу и, когда подошли к остановке такси, Рашид неожиданно сказал:

– Я снял новую квартиру, так что нам не по пути.

Он решительно взял Надю за руку, и они сели в машину. Александр только и сумел сказать:

– Ну, прощайте! – и медленно направился к остановке автобуса, и только обернулся, смотря вслед медленно отъезжающей машины, которая навсегда увозила Надю в другую жизнь. Это был печальный конец любви двух людей, устремившихся навстречу счастью, а жизнь жестоко все расставляла по своим местам, показывая свою силу, которую она умеет демонстрировать в нужный и ненужный момент.

Глава 6

Время идет быстро, когда о нем не думаешь, но когда ждешь чего-то с нетерпением, то секунды кажутся часами. Эти периоды постоянно меняются, так, что оценить быстро идет жизнь или медленно достаточно трудно.

У Александра наступило время встреч, компаний, и мельканье людей создавало ощущение наполненности жизни, когда ни на секунду не задумываешься серьезно над тем, что в твоей жизни происходит. И все- таки ему казалось, что ему чего-то не хватает, чтобы чувствовать себя счастливым.

Он иногда мысленно возвращался к истории с Надей, к этой так мгновенно промелькнувшей любви к ней, и ему казалось, что тогда он был счастлив, что сейчас ничего подобного в его жизни не будет. Тогда ему становилось плохо, и он замыкался, сторонился друзей, потому что очень хотелось с кем-то поделиться. Но ему казалось, что никто не сможет его понять, и он, молча, переживал эти трудные минуты. Душа его страдала.

Иногда он задавал себе вопрос, а что это было на самом деле? И никак не мог понять это мимолетное, промелькнувшее, что сейчас его так мучает странным чувством сожаления о чем-то таком, что не подвластно никакому разумному объяснению.

Ему казалось, что уже никогда он не сможет испытать это острое, все собой заслоняющее чувство радости от общения, с человеком, ему мало известным, и таким близким, и вновь возникал один и тот же вопрос: « А что же это было такое?» – и ответа не было.

Его послали на конференцию, где обсуждались проблемы экологии и влияние технического прогресса на окружающую среду. Тут были историки, филологи, археологи и математики. Он внимательно слушал, о чем говорят докладчики.

Его увлекал сам процесс спора оппонентов, он каждый раз ловил себя на мысли, что каждый по – своему прав, а происходило это оттого, что у него самого не было определенного мнения. Поэтому он просто с интересом наблюдал за процессом, но доклад одной студентки, которая говорила об археологии, как науке, имеющей отношение к научно- техническому прогрессу, привлек его больше, чем другие.

Ему просто понравилась девушка. С ней спорили, но Александру понравилось, как она умно подвела к мысли, что научно-технический прогресс очень хорошо прослеживается по археологическим артефактам.

После доклада она села недалеко от него, и Александру все время хотелось обернуться, чтобы лучше ее рассмотреть. Впервые его заинтересовали идеи, высказанные кем-то. Ему казалось, что девушки не могут иметь интересных мыслей.

В перерыве он к ней подошел и, не стесняясь, задал первый пришедший ему в голову вопрос.

– А вы действительно считаете, что археология и прогресс связаны между собой? – он смотрел на ее лицо и не совсем вникал в смысл того, что она ему пыталась объяснить.

– Разве из моего доклада это неясно, или я плохо изложила свою мысль? – Девушка улыбнулась, и Александр понял, что она ему очень нравится. Было в ее улыбке что-то такое милое и знакомое, что он растерялся и, продолжая смотреть в глаза девушки, сказал, что первое пришло в голову:

– А знаете, я больше на вас смотрел, чем слушал.

Он не отрывал от нее