Ольга Лазорева - Спелая ягода Страница 40

Привет, Инна!

Получила твое прекрасное поздравление. Спасибо, моя дорогая. Жаль, что мы с тобой не можем вместе посидеть за праздничным столом. Все-таки 55 лет – возраст солидный. Но, честно признаюсь, я его абсолютно не ощущаю и на пенсию не собираюсь. Да и кто меня отпустит? Я уже 10 лет (с ума сойти!) во главе нашего издательства.

Жаль, что мы с тобой так редко видимся! Помнишь, в институте практически не расставались? Вот как жизнь распорядилась. Ты живешь в Москве, работаешь главным редактором одной из столичных газет и, как я понимаю, домой возвращаться не собираешься. Неужели, Инночка, не тянет в родные пенаты? Ты ведь уже года два, если мне не изменяет память, у нас не появлялась? Хотя я все понимаю: работа, семья. Ах, эта вечная, непрекращающаяся карусель жизни! Сама тоже верчусь-кручусь без остановки. В издательстве дел полно, да я тут еще на психологические курсы записалась. Не смейся, это я лично для себя. Читают нам «НЛП». Слышала? Нейро-лингвистическое программирование. Очень занятная штука. Учусь общаться на совершенно другом уровне. И много нового о себе узнаю. Например, о сенсорных предпочтениях. Ладно, не буду тебе этим в письменной форме голову забивать. Приедешь, расскажу подробно, если тебя это заинтересует.

Как там твоя жизнь? И не пора ли приехать хоть на пару недель? Ярославль просто не узнать. Наш древний город явно помолодел. Чистенький, ухоженный, и восстановление монастырей и других памятников архитектуры идет полным ходом. Ты даже и представить не можешь, как выглядит сейчас ансамбль в Коровниках! Красотища, просто дух захватывает. А уж со стороны Волги – картина! Мэр новый старается. Руководитель очень толковый, а уж хозяйственник! Я с ним, кстати, лично знакома. Пришлось как-то пересечься по делам издательства. Вижу-вижу, Инка, как ты ехидно улыбаешься! Ничего такого, уверяю тебя. Хотя с мужем у меня, сама знаешь, давно не ладится. Приезжай! Посидим на кухне, как в старые добрые времена, обо всем поболтаем.

Налью-ка я себе «Мартини». Знаешь, у меня сегодня редкий и самый настоящий выходной. Мой благоверный уже второй месяц в командировке, а сын с женой и Машунькой на даче. Я тут бездельничаю и наслаждаюсь полным одиночеством. Надо о многом подумать. У меня ведь кое-что произошло за этот месяц. Ладно, Инна, тебе я могу все рассказать.

Где-то месяц назад к нам в издательство устроился курьером молодой парень, студент-вечерник какого-то колледжа. Зовут его Виктор, ему только исполнилось 18 лет. Как-то раз моя секретарша Алена попросила его сходить в кафетерий за пирожными. Я в тот день с утра мучилась непрекращающейся головной болью. И, как назло, работы было невпроворот. С утра занималась срочными заказами, не отходила от компа, и глаза просто разламывались. Я попросила Виктора по пути зайти в аптеку и купить что-нибудь от головной боли. Скоро он вернулся, отдал Алене коробку с пирожными, а мне на стол положил пачку таблеток. Я в этот момент просматривала сигнальный экземпляр сборника итальянской поэзии XIII века. Отложила томик в сторону, поблагодарила Виктора и протянула ему деньги за лекарство. Он сунул их в кармашек джинсов, но почему-то продолжал стоять у моего стола. Я начала тихо злиться, а он взял томик и раскрыл. Потом вдруг начал читать вслух, видимо, первое, что попалось ему на глаза:

А милая глядит без сожаленья,Уходит – ни полслова,Само высокомерье и презренье.Что ж, ей легко высокомерной быть:Никто из женщин не сравнится с нею…

Он замолчал.

«Гвидо Гвиницелли», – машинально отметила я про себя, а вслух недовольно спросила:

– Вы что, поклонник итальянцев?

– Я совсем не знаю эту поэзию. Но я сам пишу стихи, правда, как дилетант, – тихо произнес он.

И посмотрел на меня с ожиданием.

«Только этого мне не хватало! – испуганно подумала я, опуская голову. – Сейчас начнет читать какой-нибудь бред. Нет, сегодня я этого вынести не в силах».

Возникла неприятная пауза, так как мы оба молчали.

«Долго он собирается здесь стоять?» – раздраженно подумала я.

И только открыла рот, чтобы попросить его покинуть кабинет, как Виктор тихо произнес:

– Вы сегодня очень бледны, Эмма Сергеевна. У вас головная боль?

Я изумленно повернулась к нему и подняла глаза.

Знаешь, Инка, 18 лет – это… Да что говорить! Просто представь: довольно высокий, где-то метр восемьдесят, с отличной спортивной фигурой. Узкие бедра, туго обтянутые белыми джинсами; черная рубашка, низко расстегнутая и открывающая часть молодой, практически без волос, груди; красивая сильная шея; короткие, пшеничного цвета, густые волосы. Лицо продолговатое с яркими губами, прямым, чуть приподнятым носом и ясными серо-зелеными глазами. Ресницы пушистые и более темные, чем волосы. Все это я увидела в одно мгновение, и было какое-то странное ощущение прозрения.

«До чего красив! – изумленно отметила я про себя. – И как это я раньше не видела?»

Я отчего-то смешалась и стала открывать пачку анальгина. Но он осторожно вытянул ее у меня из пальцев и сказал:

– Зачем себя лишний раз химией травить? Я знаю точечный массаж и могу помочь.

Не успела я оглянуться, как Виктор откинул мою голову назад так, что я почувствовала затылком его джинсы, и легко прикоснулся теплыми пальцами к моим вискам. Я оцепенела от неожиданности и возмущения его фамильярностью. Но пальцы так приятно касались моей кожи, что я промолчала, отдаваясь ощущениям. И что ты думаешь? Скоро головная боль действительно исчезла. В общем, чего я тебе тут буду расписывать? Через день он стал моим любовником.

Ты в ужасе? Я сама была в шоке от содеянного. Ты же меня знаешь с детских лет. Я прежде всего человек долга. Вначале примерная пионерка, потом комсомолка, потом верная жена и отличная мать. Я уж не говорю о директорском кресле. И вот тебе на! Связаться с юнцом. Есть от чего сойти с ума.

И я словно действительно сошла с ума. Мне Витенька вначале показался таким неопытным и наивным, что захотелось помочь чем-нибудь, посоветовать, направить. Но скоро я поняла, что ему это совсем не нужно. Он и так считал себя умнее всех, характер у него оказался железный. И я подчинилась этому парню, почувствовав себя впервые в жизни слабой и балуемой. Ты удивлена? А я-то как удивлялась!

Э-эх, Инка! Какой это был счастливый месяц! Апрель такой теплый, все рано зацвело, в воздухе разливалась какая-то истома от раннего тепла и ослепительного солнца. Я, обычно впадающая в это время в жесточайшую депрессию, неожиданно почувствовала прилив энергии и захотела простого женского счастья. Виктор вел себя так, будто он – взрослый мужчина, а я – юная и неопытная девушка. И называл он меня не иначе, как «моя девочка» или «мой малыш». Тебе смешно? А мне на память часто приходила история Есенина и Дункан. Помнишь?

И какую-то женщинуСорока с лишним летНазывал скверной девочкойИ своею милою…

И мне было необыкновенно приятно в моем пенсионном возрасте слышать такие нежные словечки. Мы стали близки. Н-да… это не описать! А через неделю он признался мне в любви. Вот этого я совсем не ожидала. Больше того, Виктор подарил мне стихи собственного сочинения. Я вздрогнула, когда он протянул мне исписанный листочек, вновь вспомнив Есенина. Но когда прочитала! Сейчас перепишу с сохранением орфографии.

Прийдя домой опять впечалиНабрал заветный телефон.Там голос нежный отвечаетМне нужин парень молодой.И вот стаю в назначинам табою местеДуша натянута как струнки у гитарыА сердце мне пает мативА той прекрасной низнакомкеЧто щас должна прейти.

Представила?! Это сейчас я не могу сдержать смех. А тогда, несмотря на ужасающие ошибки, меня этот «шедевр» даже умилил.

Ты не поверишь, но я бегала на самые настоящие свидания. Он ждал меня, всегда с букетом цветов, в «назначинам» месте. Мы гуляли по вечернему Ярославлю, держась за руки, и на каждом углу целовались. И сколько разных нежных глупостей он мне нашептывал на ушко! Представляешь, каково это – вернуться в юность, видеть близко-близко свежее лицо с ясными влюбленными глазами, касаться пальцами упругой кожи, чувствовать жар мягких нежных губ? Я буквально потеряла голову, перестала о чем-либо задумываться и – влюбилась. Да-да, Инночка, я влюбилась! Не думала, что в моем возрасте все еще способна на такое.

Виктор скоро ушел с работы, мотивируя это тем, что нужно готовиться к предстоящей сессии. Но на меня время у него все равно находилось.

У нас был излюбленный маршрут: вначале шли через площадь к театру Волкова, огибали его, заходили в маленький переулок. Там есть крохотное и необычайно уютное кафе, состоящее из двух залов, густо уставленных столиками. Мы всегда сидели там около часа. Девушки за стойкой скоро стали нас узнавать и здоровались, загадочно улыбаясь. Витя брал себе кружку пива, а мне кофе и мороженое. Мы обычно сидели во втором зале. У нас даже был любимый столик в самом углу под изогнутым маленьким светильником в форме розового полупрозрачного цветка. Мы старались сесть именно за этот столик и огорчались, если он был занят.