Кристина Лорен - Прекрасный подонок Страница 9

— Скажи это, — прорычал он мне в ухо, лаская клитор большим пальцем. — Не хочу, чтобы ты весь день на меня дулась.

Тут я наконец сдалась и прошептала:

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня.

Издав низкий, приглушенный стон, он уперся лбом мне в плечо и начал двигаться быстрее, чередуя поступательные движения с круговыми. Его бедра вжимались в мой зад, и я ощущала, как он трется об меня вставшим членом.

— О боже, — прохрипела я.

Сладкое кольцо внутри меня сжалось, и все мысли сосредоточились на удовольствии, готовом прорваться наружу.

А затем наши ритмичные стоны и вздохи внезапно прорезал пронзительный звонок телефона.

Мы замерли, внезапно осознав, где находимся. Мистер Райан выругался и, отскочив от меня, схватил телефонную трубку системы аварийного оповещения.

Отвернувшись, я подобрала платье и, набросив на плечи, начала застегивать трясущимися руками.

— Да, — он говорил так спокойно, ничуть не задыхаясь. — Понимаю… Нет, с нами все в порядке…

Медленно наклонившись, он поднял мои разорванные трусики, валявшиеся на полу кабины.

— Нет, лифт просто остановился.

Слушая, что говорит человек на другом конце линии, мистер Райан мял в пальцах шелковую ткань.

— Отлично, — договорил он и повесил трубку.

Вздрогнув, кабина снова поползла вверх. Мой босс взглянул на кружево у себя в руке и снова перевел взгляд на меня. Затем, ухмыльнувшись, шагнул вперед. Опершись ладонью о стенку рядом с моей головой, он потерся носом о мою шею и прошептал:

— Ты пахнешь так же хорошо, как трахаешься.

Я тихо охнула.

— А это, — сказал он, кивнув на сжатые в кулаке трусики, — я забираю себе.

Раздался мелодичный звук — кабина остановилась на нашем этаже. Двери открылись. Даже не оглянувшись на меня, он запихнул нежную ткань в карман пиджака и вышел вон.

4

Паника. Чувство, охватившее меня, когда я чуть ли не бегом ринулся к своему кабинету, можно назвать только паникой. Я не мог поверить, что это происходит на самом деле. Очутившись в этой крохотной стальной клетке лицом к лицу с мисс Миллс — с ее запахом, ее голосом, ее кожей, — я мгновенно утратил самоконтроль. Я растекся, как ком теста. Эта женщина имела надо мной невероятную власть.

Очутившись наконец-то в относительной безопасности своего кабинета, я рухнул на кожаный диван и крепко сжал волосы в кулаке, приказывая себе успокоиться и эрекции утихнуть.

Положение ухудшалось с каждой минутой.

В ту же секунду, как она напомнила мне об утреннем совещании, я понял, что в этой треклятой комнате даже думать связно не смогу, не то что говорить. И можно было вообще забыть о том, чтобы сидеть за этим столом. Мне достаточно было лишь увидеть ее там, у окна, и член опять встал.

Я выдал какую-то чушь насчет того, что совещание перенесено на другой этаж, и она немедленно меня на этом подловила. Почему ей всегда надо противоречить мне? Я специально напомнил ей, кто здесь босс. Но, как и в каждом нашем споре, она швырнула мои слова обратно мне в лицо.

В соседней комнате раздался стук, настолько громкий, что я подскочил на месте. И еще раз. И еще. Что, черт возьми, там происходит? Я встал и подошел к двери. Открыв ее, я обнаружил, что мисс Миллс с грохотом складывает свои папки в разные стопки. Скрестив руки на груди и прислонившись к стене, я какое-то время наблюдал за ней. Вид разъяренной мисс Миллс ничуть не уменьшил проблему у меня в брюках.

— Не скажете, что у вас стряслось?

Она взглянула на меня так, словно я успел отрастить вторую голову.

— Ты что, спятил?

— Отнюдь нет.

— Простите, если я немного раздражена, — прошипела она, хватая стопку папок и яростно запихивая в ящик стола. — Нельзя сказать, что меня привел в восторг…

— Беннетт, — провозгласил мой отец, быстро входя в комнату. — Отличная работа. Мы с Генри только что поговорили с Дороти и Троем, и они…

Замолчав, он уставился на мисс Миллс, вцепившуюся в край стола так, что побелели костяшки пальцев.

— Хлоя, дорогая, с вами все в порядке?

Выпрямившись, она разжала пальцы и кивнула. Ее личико соблазнительно раскраснелось, а волосы были слегка растрепаны. После того, как мы… Сглотнув, я отвернулся к окну.

— Ты неважно выглядишь, — сказал папа, подходя к ней и прикладывая ладонь к ее лбу. — У тебя жар.

Глядя на их отражение в оконном стекле, я сжал зубы. Изнутри поднималось странное чувство. Что это?

— Так и есть, — отозвалась она, — я слегка не в форме.

— Тогда тебе надо идти домой. Учитывая твое загруженное расписание и то, что ты недавно закончила семестр, неудивительно…

— Боюсь, у нас сегодня полный рабочий день, — перебил я, обернувшись к ним, и добавил сквозь сжатые зубы: — Я ожидал, что мы закончим с Бомонт, мисс Миллс.

Отец перевел на меня взгляд стальных глаз.

— Я уверен, что ты отлично справишься со всем один, Беннетт.

Затем он снова взглянул на нее.

— А ты ступай домой.

— Спасибо, Эллиотт, — ответила мисс Миллс и посмотрела на меня, выгнув идеально очерченную бровь. — До завтра, мистер Райан.

Когда она вышла, отец предупредительно закрыл за ней дверь и обернулся ко мне. Вид у него был сердитый.

— Что?

— Тебе не помешало бы быть повежливей, Беннетт.

Он пересек комнату и уселся на край стола.

— Ты знаешь, как тебе с ней повезло.

Я закатил глаза и покачал головой.

— Если бы с характером у нее все было бы так же прекрасно, как с подготовкой слайдов, у нас бы не было проблем.

Отец оборвал меня негодующим взглядом.

— Твоя мать звонила и просила напомнить тебе насчет сегодняшнего ужина у нас дома. Генри и Мина придут с малышкой.

— Я буду.

Он направился к двери, но на полдороги остановился и оглянулся на меня:

— Не опаздывай.

— Не опоздаю. Боже!

Отец лучше других знал, что я никогда и никуда не опаздываю, даже на обычный семейный ужин. Что касается Генри, то он наверняка ухитрится опоздать и на собственные похороны.

Наконец-то оставшись в одиночестве, я прошел обратно в свой кабинет и плюхнулся в кресло. Ладно, допустим, я вел себя малость несдержанно. Сунув руку в карман, я вытащил то, что осталось от ее трусиков, и уже собирался присоединить их к остальной коллекции, когда заметил этикетку. «Агент Провокатор». Она немало за них выложила. Открыв ящик, я осмотрел две других пары. «Ла Перла». Черт, эта женщина серьезно относится к белью. Может, мне следовало заглянуть в магазин «Ла Перлы» в центре и по крайней мере выяснить, во что обошлась ей моя маленькая коллекция? Проведя свободной рукой по волосам, я швырнул все три пары обратно в ящик и захлопнул его. Можно ставить официальный диагноз — я спятил.

Как бы я ни старался, весь день ни на чем не мог сосредоточиться. Даже после энергичной полуденной пробежки мне не удалось отвлечься от событий сегодняшнего утра. К трем часам стало ясно, что мне пора отсюда. Я подошел к лифту и, мрачно вздохнув, решил выбрать лестницу. Но, оказавшись на ступеньках, осознал, что это еще большая ошибка, и кубарем скатился с восемнадцатого этажа.

Когда вечером я подъехал к дому родителей, напряжение отчасти спало. Стоило войти на кухню, как меня немедленно окутал знакомый запах маминой стряпни, а из столовой послышалась непринужденная болтовня родителей.

— Беннетт! — радостно пропела моя матушка, едва я вступил в комнату.

Нагнувшись, я поцеловал ее в щеку и терпеливо позволил какое-то время приглаживать мои волосы. Затем, отстранив мамину руку, я забрал у нее большую миску и поставил на стол, стянув морковку в качестве платы за труды.

— Где Генри? — спросил я, выглянув в гостиную.

— Они еще не приехали, — ответил отец, входя в комнату.

Генри и сам по себе был тот еще фрукт, но в компании с женой и дочкой можно было считать везением, если они вообще сумеют выйти из дома. Я подошел к бару, чтобы приготовить маме сухой мартини.

Спустя двадцать минут в фойе началась неразбериха, и я вышел поприветствовать родню. Нечто маленькое, нетвердо держащееся на ногах и ухмыляющееся во все четыре зуба обняло меня за колени.

— Бенни! — провизжала малышка.

Я подхватил Софию на руки и усыпал ее щечки поцелуями.

— Боже, что за жалкое зрелище, — проворчал Генри, проходя мимо меня.

— На себя посмотри.

— Вам обоим следовало бы заткнуться, если кого-то интересует мое мнение, — добавила Мина, следуя за супругом в столовую.

София была первой внучкой и принцессой нашего семейства. Как и всегда, во время ужина она пожелала сидеть у меня на коленях, а я пытался есть, ничего на нее не уронив и старательно избегая ее «помощи». Вот уж кто точно вертел мной, как хотел.

— Беннетт, я собиралась тебе сказать, — начала мать, передавая мне бутылку вина. — Не мог бы ты пригласить Хлою на ужин на следующей неделе и постараться, чтобы она пришла?