Леонид Горянов - Рыцари атаки Страница 10

Уваров, прямо скажем, никогда не отличался мощным броском. Но зато действия его на поле характеризовались неожиданностью, скрытностью, а броски – удивительным «коварством». Порою казалось, что форвард изготовился для передачи шайбы, а на самом деле он или резко уходил в сторону и неожиданно производил бросок в незащищенную часть ворот, или отдавал шайбу партнеру.

Внезапность – вот главное и очень острое оружие Уварова. Трудно припомнить матч, в котором бы Александр не смог выполнить задание тренера, не сделал бы того, чего от него ждали партнеры.

Лидер динамовцев откровенно любил «подержать» шайбу, особенно в нейтральной зоне, но стоило одному из его партнеров освободиться от опеки противника, как тут же мгновенно следовал идеальный, выверенный до миллиметра пас. Особенно отличался Александр искусством паса вразрез между игроками, что часто давало возможность его партнерам проскочить вперед и очутиться один на один с вратарем.

Среди многих замечательных качеств этого спортсмена особенно характерным и ценным – для команды, для тройки – была его поистине неиссякаемая хоккейная хитрость. Он обладал целым арсеналом всевозможных ложных ходов, обманных приемов, которые позволяли ему скрывать свои истинные намерения и постоянно вводить в заблуждение соперника. Когда в 1956 году мы выиграли Олимпийские игры в Кортина д'Ампеццо, канадские защитники в один голос заявили на пресс-конференции, что сложней всего им было играть против центрального нападающего второй тройки.

Удивляться тут нечему. Александра Уварова всегда выделяло тончайшее понимание игры, которое позволяло ему быть творцом и организатором всех динамовских атак.

Вспоминается VIII первенство СССР (оно было разыграно с ноября 1953 г. по 21 января 1954-го), когда динамовцы во второй раз завоевали почетное звание чемпиона. Они набрали тогда

29 очков из 32 возможных, обойдя на три очка преследовавших их армейцев.

Огромное значение для общего настроя динамовцев имел их матч первого круга против ЦДСА. В этом острейшем поединке лучшая в стране оборона армейцев, которую возглавляли такие «звезды», как Николай Сологубов и Иван Трегубов, не смогла разгадать замысловатых ходов первой тройки динамовцев. В тот вечер Уваров даже нас, «привыкших» к его таланту, удивил неистощимостью своей выдумки. Трибуны захлебывались от восторга, видя, как он запутывает, обманывает, ставит в тупик умудренных опытом защитников. Две их ошибки оказались роковыми: ЦДСА проиграло 1:2. Эта победа «Динамо», по общему признанию, стала прежде всего триумфом Уварова, показавшего безупречную, исполненную блеска и вдохновения игру.

В жизни и в игре Александр всегда проявлял рассудительность, спокойствие, никогда ни при каких обстоятельствах не позволял себе перейти рамки общепринятых норм поведения, был чуток, вежлив по отношению к товарищам и к соперникам.

Вероятно, именно эти прекрасные человеческие качества вкупе с его высоким спортивным авторитетом обусловили своеобразный «рекорд» Уварова: на протяжении одиннадцати сезонов подряд, вплоть до 1960 года, он неизменно избирался капитаном московского «Динамо». Кстати, ему же в этом клубе принадлежит и «рекорд» спортивного долголетия: Уваров отыграл свой последний «тайм», когда ему уже исполнилось 38 лет. И, честно говоря, мы этого не замечали. С трибун он по-прежнему смотрелся молодым, яростным, неукротимым.

Наш рассказ об этом замечательном хоккеисте был бы неполным, если не отметить еще одну важную, органически присущую ему черту – любовь к творчеству, к открытиям, к поиску новых тактических построений и ходов. Еще играя вместе с Поставниным и Петелиным, Александр «придумал» и осуществил со своими напарниками такую комбинацию: двое хоккеистов, находясь почти рядом друг с другом, на полной скорости проходят все поле вдоль борта, попеременно обмениваясь шайбой, отвлекают оборону соперников, а затем неожиданно переводят игру на противоположный фланг стремительно продвигающемуся на параллельном курсе партнеру, который и завершает, как правило, атаку. Это испытанное тактическое оружие, и оно навсегда вошло в наш победный арсенал как уникальная и специфическая динамовская комбинация.

А теперь уступим место официальной статистике.

Уваров Александр Николаевич. Родился 7 марта 1922 г. Заслуженный мастер спорта (1954 г.). Чемпион СССР 1954 г. Второй призер чемпионатов СССР 1950, 1951, 1959 и 1960 гг. Третий призер 1949, 1952 1953, 1955 – 1958 гг. Провел 259 матчей, забил 190 голов. Финалист Кубка СССР 1955 и 1956 гг. Чемпион зимней Спартакиады народов РСФСР 1958 г.

Чемпион VIIзимних Олимпийский игр. Чемпион мира 1954 и 1956 гг. Чемпион Европы 1954 – 1956 гг. Второй призер чемпионатов мира 1955 и 1957 гг. Сыграл на этих турнирах 23 матча, забил 8 голов.

Одним из партнеров Александра Уварова был Валентин Кузин. Сколько ярких, самобытных талантов открыла для советского спорта наша золотая Сибирь! Среди них и он, великолепный левый крайний знаменитой динамовской тройки середины пятидесятых годов.

Его спортивное детство совпало с суровыми годами войны. Да, именно суровой осенью сорок первого он вышел на лед в составе юношеской команды новосибирского «Динамо». Ему едва исполнилось тогда 15 лет, но Валя уже был знаменитостью среди своих сверстников, охотно признававших его исключительность.

– За этим не угонишься, – безнадежно говорили мальчишки, выступавшие в ролях защитников в других командах.

С 1945 по 1950 год Кузин выступал за команду мастеров новосибирского «Динамо». Земляки называли его «спортивным Фигаро». И не зря. Валентин летом представал перед ними в образе футболиста, зимой играл и в хоккей с мячом и в хоккей с шайбой. Причем везде действовал с неизменным успехом, больше того – с блеском. Местные газеты часто писали о нем в отчетах о победах динамовцев, а новосибирские болельщики души не чаяли в своем кумире.

Здесь, в новосибирской команде, выступавшей против своих московских одноклубников в товарищеском матче ранней весной

1949 года, увидел Кузина Аркадий Иванович Чернышев. Сибиряк тогда отличился: он забил в ворота гостей три шайбы. Опытный тренер, славившийся своим хладнокровием и скупостью на слова, на этот раз то и дело повторял, наблюдая за игрой Валентина:

– Это – чудо! Настоящее чудо! Что же привлекло в 24-летнем сибиряке столичного педагога? Чем он врезался в память нам, не раз видевшим его, начиная с

1950 года, на льду?

Я не знаю ни одного хоккеиста, за исключением, может быть, только Хлыстова, который бы так стремительно-неудержимо проносился по льду. Его скорость била через край, казалось, она просто-напросто не умещается в тактику и технику тех дней. Да и сегодня, случись чудо и сохрани Кузин свои скоростные качества, едва ли кто-либо из нынешнего поколения спортсменов сумел бы поспорить с ним в этом.

Партнеры за ним тянулись (хотя давалось это, особенно довольно тихоходному Уварову, очень трудно), и все звено считалось в нашем хоккее самым «острым», самым скоростным. На трибунах благожелательные и спорые на выдумки болельщики называли их «кавалеристами». Это было очень уважительное и точное прозвище: действия динамовцев, увлекаемых Кузиным, были и впрямь сродни лихой кавалерийской атаке.

Действовать остро и опасно для соперника ему позволяла не только высокая абсолютная скорость (многие видели в нем спринтера, имевшего возможность добиться выдающихся успехов в скоростном беге на коньках), но и великолепная скоростная маневренность. Он легко обыгрывал соперников, вихрем врывался в чужую зону и наводил здесь самую настоящую панику.

Агрессивный, смелый, умевший на предельной скорости «держать» шайбу и в самой острейшей ситуации сыграть индивидуально, взять на себя максимум риска, Валентин по праву пользовался репутацией игрока очень высокого класса. Болельщики, особенно динамовские, его боготворили. С его именем, с его действиями прежде всего связывали они каждую отдельную победу, каждый заметный успех своего клуба.

Люди моего поколения хорошо помнят, какую восторженную овацию устроили своему любимцу москвичи в январский вечер 1954 года, когда стало известно, что «Динамо» – чемпион Советского Союза. Тысячи болельщиков больше часа ждали на морозе спортсменов. Потом они подхватили на руки игроков ударной тройки и понесли их к автобусу. Впереди, то и дело взлетая в воздух, продвигался таким своеобразным способом улыбающийся, чуть растерянный и бесконечно счастливый Валентин Кузин. И, знаете, никого не удивляло, что ему оказывают такие почести.

– Он их заслужил своей игрой! – таково было общее мнение.

Да, его действия на поле всегда производили на всех нас огромное впечатление. В любом матче Валентин действовал смело, напористо, блистал исключительно хорошо поставленным дриблингом. Одним из первых в стране он освоил удар-бросок («щелчок») и, выполняя его на высокой скорости, из самых неожиданных положений, слыл грозой для вратарей.