Гимнастика Бодхидхармы - Децянь Ши Страница 10

Более того, монахиня, услышав имя учителя Ли Чао, согласилась заранее признать себя побежденной, даже не подозревая, что сам Ли Чао так и не закончил обучения. Однако заносчивый боец продолжал настаивать на поединке. Лишь только бой начался, «Ли задумал дать ей подножку, но едва шевельнул ногой, как монахиня резанула его по бедру сложенными вместе пальцами. Ли показалось, будто его топором рубанули под коленкой, он упал и больше не мог подняться». Когда Ли разыскал своего наставника и рассказал ему об этом случае, тот воскликнул: «Вы слишком беспечны! К чему было ее задевать? Хорошо, что вы назвали мое имя, а то потеряли бы ногу».

Возможно, что это не более чем забавная побасенка, но она достаточно точно отражает сложное переплетение «истинной» и «ложной» традиций ушу и буддизма в ту эпоху.

Мудрость настоятеля Фуюя

С приходом в Китай в XIII в. монголов Шаолиньский монастырь вновь (в который уже раз!) был разрушен, сгорели многие постройки, количество монахов, согласно позднейшим хроникам, уменьшилось с полутора тысяч до сотни с небольшим. Казалось, начинается новый, на этот раз затяжной упадок некогда славной боевой обители. Но в тот момент во главе Шаолиньсы стал 14-й настоятель Фуюй – одна из самых замечательных личностей в истории не только монастыря, но и вообще китайского буддизма. Он же начал в Шаолиньсы проповедь учения чаньской школы Цаодун, призывающей к активной практической деятельности в сочетании с регулярной медитацией для совершенствования сознания. Все деяния Фуюя высечены на внутримонастырской стеле – «Стела монаха Фуюя», что находится сегодня в специальном «дворе стел» в правой части монастыря.

Уже в десять лет юноша по фамилии Чжан из провинции Шаньси проявлял замечательные способности, например, мог запоминать огромные тексты, лишь раз взглянув на них. Юноше прочили успешную чиновничью карьеру, но неожиданно для всех он решил удалиться от мира. Он принял монашеское имя Фуюй и несколько лет учился у известных буддийских наставников. Но не только «путь Будды» интересовал его. Он с детства занимался ушу у бродячих усэнов и благодаря своим необыкновенным способностям овладел несколькими комплексами, которые, по традиции, восходили к Шаолиньскому монастырю.

Слава о Фуюе, знатоке буддийских канонов, достигла императорского дворца, высочайшим указом его назначили настоятелем Шаолиньсы. Новый настоятель первым делом собрал разбежавшихся монахов и вновь отстроил сгоревшие постройки. Фуюй ввел регулярные настоятельские буддийские проповеди, на которые собирались не только послушники Шаолиня, но даже монахи из соседних монастырей. Монастырь и его окрестности вновь стали напоминать многолюдный городок. В 1312 г. Фуюй был назначен императорским советником по делам просвещения и культуры, а после его смерти ему был присвоен почетный титул «Гуна (князя) царства Цзин», хотя в ту пору, естественно, уже никаких царств не существовало. Столь титулованного настоятеля Шаолиньский монастырь еще не знал.

Монастырь развивался такими темпами, что уже не мог вместить всех желающих. Поэтому по решению Фуюя были основаны дочерние обители Шаолиньсы в Хэлине, Чанъани, Яньму, Тайюани и Лояне. Из Суншаньского Шаолиньсы туда приезжали наставники, в том числе инструкторы ушу. Искусство «Шаолиньского кулака» распространялось вместе с ростом монастырей.

Фуюй прославился как один из крупнейших реформаторов шаолиньского стиля. Его первейшей задачей стала адаптация стиля для всех возрастов и категорий монахов, находившихся в монастыре, среди которых были и глубокие старцы, и почти дети. До того времени, по монастырскому преданию, шаолиньцюань могли осваивать лишь физически крепкие люди, а «внутреннее искусство» было настолько сложным, что требовало не один десяток лет тренировок. И тогда Фуюй, призвав на помощь лучших наставников монастыря, создал два новых комплекса, позже переросших в целые стили. Первый носил название «Кулак мягкости» (жуаньцюань), второй – «Кулак долголетия» (чаншоуцюань). Оба стиля были созданы на основе традиционного шаолиньского стиля «Красный кулак» (хунцюань) и шаолиньского же стиля «Кулак Великого предела» (тайцзицюань – не путать со стилем тайдзицюань, получившим мировую известность). Он же заложил основу для системы поэтапного обучения ушу, которое вплоть до сегодняшнего дня начинается с изучения «Красного кулака».

Стиль хунцюань разделен на два подстиля: «Малый красный кулак» и «Большой красный кулак», а последний, в свою очередь, – на четыре комплекса, каждый из которых представляет собой новый этап в освоении стиля. (Заметим, что иногда в названии этого стиля употребляется не иероглиф «красный», а фамильный иероглиф «Хун» – в память о руководителе восстания тайпинов Хун Сюцюане, герое народного ушу). Именно в комплексе «Малый красный кулак» были собраны 18 канонических форм Шаолиня – «18 рук архатов», правда, в значительно модернизированном виде. Они стали во времена Фуюя именоваться «18 материнских форм». Малый комплекс сравнительно прост и базируется на ударах ладонями, а также «пронзающих» ударах пальцами в пах и в горло.

Если малый комплекс в равной степени сочетает в себе мягкие и жесткие движения, то «Большой красный кулак» делает основной упор на «выброс жесткого усилия», причем эта жесткость (наставники говорили – «яростность») возрастает от комплекса к комплексу. Он включает многочисленные прыжки, подсечки, стремительные изменения уровня атаки, развороты, заломы, удары в болевые точки. Причем последние связки из раздела «Большого красного кулака» столь сложны, что далеко не каждый монах может их осилить.

Считается, что Фуюй одним из первых стал сочетать стремительные боевые приемы и плавные движения для регуляции дыхания и «очищения сознания». Для плавного «Кулака долголетия», созданного на базе хунцюань, Фуюй предложил четыре базовых принципа. Первый гласил: «В качестве основного фактора используй свое внимание, а силу – в качестве вспомогательного». Это означало отказ от использования грубой «жесткой» силы, которая применяется в хунцюань, где каждый удар наносится с максимальным напряжением. Второй принцип Фуюя предписывал: «Сначала выполняй прием медленно, затем – быстро, сначала – расслабленно, затем – напряженно».

Третий принцип Фуюя требовал преимущественного использования простых передвижений и работы руками, что в общем-то отражало общую тенденцию развития шаолиньцюань, направленную на простые прямолинейные движения и отказ от показных и малоэффективных приемов. Последний принцип предполагал всестороннюю тренировку тела. Поэтому Фуюй начал обращать особое внимание на присутствие в тренировке монахов особых вспомогательных методик (гун), направленных, с одной стороны, на специальную тренировку различных частей тела (укрепление пальцев, локтей, коленей, постановку «пробивающего удара»), а с другой стороны, развивающих внутреннюю силу человека.

Простая и одновременно чрезвычайно эффективная методика Фуюя, позволяющая сочетать в одних и тех же комплексах боевую тренировку и медитативно-дыхательную практику, медленные и быстрые движения, работу сознания и физические усилия, быстро прижилась и оказала решающее влияние на все последующее развитие шаолиньцюань. Система подготовки, предложенная Фуюем, была названа «величайшей боевой драгоценностью монастыря, которую нельзя передавать вовне».

Шаолиньские испытания

Фуюй считал, что слишком много монахов уходит из монастыря или снимают рясу, возвращаясь «в мир», где рассказывают о себе как об истинных «шаолиньских героях», не стесняясь приукрасить свои подвиги. Он собрал на совет монахов высшего посвящения. После долгого обсуждения было решено ввести специальный экзамен. Во-преки многим легендам, экзаменом стал отнюдь не пугающий уже одним своим названием «коридор смерти» с бронзовыми бойцами-манекенами, якобы оборудованный в подземелье монастыря, но особый комплекс, представлявший собой квинтэссенцию шаолиньской техники. Этот комплекс, весьма обширный и чрезвычайно сложный, был предназначен для отработки поединка в самых различных условиях, от узкого пространства вроде монашеской кельи до открытого поля. Многие составные части комплекса, особенно их боевая «расшифровка», держались в секрете от начинающих и от «пришлых» монахов.