Вс. Другов - Тройка без тройки Страница 11

Таня отрицательно качает головой. Наташа, вспомнив Васю, Колю, Петю и маленького Виктора, решительно заявляет:

— У них вся жизнь в этом.

Людмила Александровна торжествует:

— Вы слышите?! Вся жизнь в этом! Ну, вся-не вся, конечна, а все же зачем нам, старикам, портить жизнь мальчикам? Зачем заменять футбол чем-то другим? Помочь надо вашим детям, вот что!

— Детям помочь хотите, — обижается Анастасия Ивановна, — а родителям — не хотите? И то, что они с книгой сделали — быстро забыли?

Антон Яковлевич аккуратно ставит на полку книгу, которую просматривал до этого, и говорит:

— Это очень долгий спор, Анастасия Ивановна. И все равно нам с вами никто не позволит закрыть футбол. А вот подумать, как сделать, чтобы зеленели деревья и цвели цветы без всяких оград, как обезопасить стекла, как уберечь маленьких девочек и как доставить радость мальчикам — это наше дело.

Антон Яковлевич хочет сказать еще что-то такое, что должно заставить даже Анастасию Ивановну поверить в привлекательную силу футбола для ребят. Но его слова перерывает звон разбитого стекла. На пол, на подоконник, на дворника, стоящего у окна, на стол с комплектом старых газет летят крупные и мелкие кусочки стекла. Все поворачиваются и видят в окне большую бесформенную дыру.

Антон Яковлевич подходит к месту катастрофы и выглядывает во двор. Потом качает головой и говорит безнадежным тоном:

— Без Васи и тут не обошлось. Без него ничего не обходится. Ничего!

Людмила Александровна действует

Днем прошла гроза с градом. И сейчас еще холодный ветер гонит по небу низкие свинцовые тучи, готовые снова пролиться на землю потоками воды.

На кондитерской фабрике только закончилась смена, а умытый дождем фабричный стадион, с непросохшими дорожками, с влажными скамьями и прибитой градом травой, уже заполняется спортсменами. Дождь спортсменов не пугает, пусть даже с молнией, громом и ветром! Если бы вдруг в мае над стадионом разразилась зимняя буря и вьюга замела снегом зеленую траву — все равно в точно назначенное время началась бы тренировка.

Сейчас тоже все идет своим чередом.

В дальнем углу стадиона, за трибунами, девушка в синем спортивном костюме метает копье, но его всякий раз сносят в сторону резкие порывы ветра. Рядом высокий юноша толкает ядро — ударяясь о мокрую землю, оно оставляет глубокие ямки. По кругу бегут девушки. Тут же на беговой дорожке тренируется молодой легкоатлет. Забрызганный грязью, он чуть ли не в сотый раз срывается с места и снова возвращается обратно.

Тренируются и футболисты. Они разбились на группы по три-пять человек, и каждая такая группа, получив от тренера свое задание, выполняет его. Одни упражняются в остановке мяча, другие учатся правильно вбрасывать его в поле, третьи разучивают обманные движения. Еще одна группа, расположившись на краю поля, возле беговой дорожки, тренируется в обводке мяча. Поочередно каждый футболист, получив мяч, ведет его зигзагообразно между десятью расставленными здесь стойками.

К спортсменам подходит тренер Алексей Константинович. Некоторое время он молча наблюдает за действиями правого защитника команды кондитеров Ипполита Дугина. Потом подходит еще ближе и останавливает футболистов.

— Неправильно, Ипполит! Вы слишком рано всеми своими движениями показываете, куда собираетесь идти с мячом. И это облегчает задачу противника. А ведь чем позже он разгадает ваши намерения, тем лучше. Попробуйте еще.

Тренер отходит к другой группе.

Ипполит ударяет по мячу с такой злостью, словно именно он, это наполненный воздухом кожаный шар, виноват в допущенной им ошибке.

Мяч летит высоко над полем, падает за беговой дорожкой и откатывается к входным воротам стадиона.

— Мяч не виноват, Ипполит. За что ты его так? — говорит один из футболистов.

— У Ипполита всегда так, — замечает другой, — раз не получается, значит мяч плох.

— Во всяком случае горячиться не надо, — советует третий.

Ипполит, сердито поджав губы, молча выслушивает справедливые и дружеские замечания товарищей. Потом бросается за мячом.

От ворот стадиона навстречу ему идет Тоня. Она торопливо обходит большие лужи, перепрыгивает через маленькие, на сухих местах прибавляет шаг. И на ходу кричит:

— Осторожнее! Совсем меня забрызгаешь!

Ипполит переходит с бега на шаг и не очень дружелюбно отвечает, девушке:

— Боишься запачкаться, — тогда не подходи.

Но Тоня все же подходит и вызывающе заявляет:

— Дела очень важные, иначе, конечно, ни за что не подошла бы к тебе.

Но тут же забывает о неприветливой встрече и восторженно восклицает:

— Такие дела делаются!..

Она хочет еще что-то сказать, но вдруг подходит вплотную к своему собеседнику, смотрит ему в глаза, потом в полном недоумении разводит руками:

— До чего же у тебя смешные глаза! Когда небо голубое — они у тебя голубые, в помещении — они серые, а сейчас небо темное — и они темные, ну совсем черные.

Ипполит медленно ведет мяч, возвращаясь обратно. Потом сердито говорит шагающей рядом девушке:

— Ты мои глаза оставь, пожалуйста, в покое! Говори толком, какие дела делаются?

— Волейбольную команду всю мобилизуют.

— Куда мобилизуют?

— Там, где-то, в каком-то дворе, кто-то закрывает футбол. Конечно, у нас на фабрике поднялась заваруха.

Молодые люди выходят на беговую дорожку. Тоня сворачивает по ней, а Ипполит, направляясь к месту своей тренировки, идет по полю вдоль дорожки. Не глядя на девушку, он говорит:

— Вечно у тебя так получается: заваруха, заваруха. А толком ничего не скажешь. Какое-то там закрытие футбола!

Не обращая внимания на ворчливый тон собеседника, девушка спрашивает:

— А что ты сейчас делаешь?

Ипполит отвечает:

— Тренируюсь в обводке противника… Частыми, несильными ударами.

Тоня смеется:

— Это называется несильные удары — до самых входных ворот!

Ипполит снова сердито поджимает губы.

— Ну, не обижайся, — дружелюбно говорит девушка. — Я не хотела тебя обидеть, Поля.

Ипполит еще больше мрачнеет.

— Я тебя уже не раз просил запомнить — меня зовут не Поля, а Ипполит. Ипполит через два «п». Мне уже не четырнадцать лет, а двадцати два. И меня не нужно называть женским именем.

— И кто тебе придумал такое имя? Никак его не сократишь! — смеется девушка, потом делает прощальный жест рукой и убегает к занимающимся невдалеке волейболисткам.

Ипполит возвращается к своей группе и продолжает тренировку.

Проходит около полутора часов. Футболисты успевают хорошо поработать над техникой и затем, разделившись на две команды, начинают тренировочную игру с применением длинных продольных передач, наиболее выгодных на скользком поле.

В разгар игры Алексей Константинович командует:

— Вокруг поля бегом марш!

Мгновенно прервав игру, футболисты на ходу подстраиваются друг к другу и пробегают один круг. Постепенно замедляя темп бега, они переходят на ходьбу и, пройдя еще пятьсот-шестьсот метров, собираются в центре поля.

Здесь их уже поджидает Алексей Константинович. Он осматривает забрызганные грязью костюмы спортсменов, их мокрые ботинки, прилипшие к телу рубашки. Затем спрашивает:

— Тяжело пришлось сегодня? Погода не очень ласковая?

Футболисты отвечают:

— Все в порядке!.. Здорово!.. Погода, как погода!..

Голоса звучат весело и бодро. Еще красноречивее о настроении игроков говорят их оживленные и радостные лица. Алексей Константинович тоже улыбается:

— Ну, а теперь не забудьте, друзья, очистить ботинки от грязи, вымыть их, а дома — просушить. Форму тоже приведите в порядок. А дежурному такое задание: мячи вытереть тряпкой, смазать касторкой, расшнуровать и выпустить из камер воздух.

Высокий, с мальчишеским хохолком над широким открытым лбом, футболист выступает вперед:

— Всё будет сделано, Алексей Константинович!

Тренер одобрительно смотрит на высокую стройную фигуру юноши, затем снова обращается ко всей команде:

— На следующем занятии мы разберем сегодняшнюю тренировку, кое-кому переменим задание. Потом подготовимся к игре с «химиками». Надо будет продумать тактику.

И после короткой паузы командует:

— А теперь — в душ! Бегом марш! Дугин и Смирнов, останьтесь!

Футболисты убегают. Возле тренера остаются Ипполит и Смирнов, рослый широкоплечий мужчина с коротко остриженными волосами и атлетическим затылком.

Медленно шагая с двумя своими учениками по направлению к раздевалке, Алексей Константинович говорит:

— Все-таки не так вы делаете обводку, Ипполит. Ведете неправильно, а иногда…