Тафгай 7 - Владислав Викторович Порошин Страница 11

— Борта закрыли! — Гаркнул я Миките и Болдыреву, призывая их к высокому прессингу, а сам бросился на одного из защитников Филадельфии.

Тот перевёл шайбу своему партнёру, который спрятался от меня за воротами своего голкипера Дага Фавелла.

— Билли центр! — Тут же выкрикнул я защитнику Билли Уайту, и с правой стороны полетел за ворота филадельфийцев, чтобы либо навязать борьбу, либо постараться отобрать шайбу.

Такую ситуацию, высокого командного прессинга, весь январь и начало февраля мы наигрывали на каждой тренировке. Конечно, не всегда в реальной боевой обстановке прессинг срабатывал, но бывало и так, что мы буквально вгоняли в депрессию команды, у которых силы духа поменьше, а неуверенности в своих силах побольше. С Филадельфией нашу удавку мы использовали впервые. Поэтому защитник второпях отбросил шайбу к левому борту, где тут как тут на Гэри Дорнхофера налетел мой друг Стас Микита. Дорнхофер без скорости, без пространства для манёвра резко отпасовал в центр на Бобби Кларка. А своего лучшего в кавычках друга Кларка я в эту же секунду бортанул на лёд. Поэтому шайба, словно подарок от чужого дяди, легла точно мне в крюк! Моментальный пас на правую штангу в направлении Ваньки Болдырева и после простого рабоче-крестьянского проставления красный фонарь во второй раз зажегся за воротами гостей.

— Скооор! — Дружно вскочили с мест болельщики нашего клуба.

* * *

В перерыве после первого периода матча от нашей воинственности не осталось и следа. Парни весело посмеивались, и пили «Пепси колу», чтобы поднять уровень глюкозы в крови. Ведь Филадельфия в первом периоде мало того, что выглядела растерянной командой, она уже уступала нам со счётом — 3: 0. За минуту до перерыва отлился Деннис Халл, оформив дубль. Поэтому одноклубники стали обсуждать, куда пойти после матча, отметить намечающуюся легкую победу.

— Завтра вместе пойдём на телевидение, — сказал я Ване Болдыреву. — Хватит тебе дома страдать, да по кабакам бегать, искать неприятности на свою задницу.

— А что там, на телевидении? Невест будут раздавать? — Засмеялся шутник Стэн Микита.

— Лиза сказал, что познакомит с хорошенькой новой ведущей новостей, — ответил я сразу и Ивану и Стэну.

— У тебя разве по новой с Лизой закрутилось? — Спросил Ваня Болдырев.

— Я пока не знаю, но всё может быть, — хмыкнул я.

— Тогда меня, наверное, тоже надо с кем-нибудь с телевидения познакомить? — Хитро прищурился Микита. — Или мы не три мушкетёра?

— Окей, — кивнул я. — Познакомлю и тебя, и твою жену, и твоих четверых детей, для компании. Как идея?

— Я подумаю, — тяжело вздохнул Стэн и громко заржал, скорее всего, представив подобное знакомство.

* * *

Второй период против «лётчиков» из Филадельфии получился зеркальным отображением первого. «Флайерз» атаковали, мы немного хаотично отбивались. «Хулиганы с Брод Стрит» вспомнили, что они грозные и смелые парни, и стычки с периодичностью в двадцать секунд стали возникать то тут, то там. А на двадцать седьмой минуте матча центрфорвард гостей Рик Маклиш мощным щелчком пробил нашего голкипера Тони Эспозито, и на несколько секунд на «Чикаго Стэдиум» повисла тишина.

— Собрались парни! Собрались! — Потребовал тренер Билли Рэй от команды, когда на табло высветился счёт — 3: 1.

— Кто сейчас не соберётся, того лично разберу на запчасти! — Гаркнул я и со своими парнями выскочил на лёд.

В моих жилах мгновенно закипела спортивная злость, с примесью персональной ненависти к филадельфийской команде. И когда я встал на точку вбрасывания в центральный круг хоккейной площадки, то даже не обратил внимания, что «Кувалда» Шульц, защитник гостей что-то активно показывает мне. «Потом разберёмся, что это за тонкие намёки на толстые обстоятельства», — подумал я и буквально выгрыз шайбу у Бобби Кларка. Стас Микита тут же завладел черным резиновым диском, замороженным до каменной твёрдости, и обыгравшись с нашим защитником, полетел в атаку. На входе в зону соперника он незаметно оставил шайбу под себя. «Играем паровозик», — автоматически я отметил про себя и, резко рванув на свободный клочок льда, завладел шайбой и аккуратненько прокинул её на ход Стасу.

Однако кипер гостей Даг Фавелл так резко выкатился из ворот, что у Микиты просто не осталось места для маневра, и он чисто интуитивно отпасовал на противоположный правый борт, где должен был врываться в зону атаки Ваня Болдырев, и мой тёзка не подкачал. Да на его плечах висел нападающий «летчиков» Билл Барбер, а так же наперерез выскочил защитник «Кувалда» Дэйв Шульц. Но Болдырев как-то ухитрился сделать пас в центр, где я шикарным щелчком вогнал шайбу так, что сетка ворот жалобно заскрипела.

— Бееем! — Раздался сигнал за воротами и зажегся красный фонарь.

— Скооор! — Вновь завелись наши зрители.

И тут же «Кувалда» Шульц зарядил мне с правой руки прямо в челюсть. Лишь чудом я успел мотнуть головой и пропустить удар по касательной. Затем краги и клюшка отлетели в разные стороны и прежде, чем я ухватил «Кувалду» за свитер, просвистел ещё один его подлый удар в лоб. В мыслях сразу же наступила полная ясность и даже некое дзен буддийское просветление. Многое мне захотелось высказать Дэйву Шульцу, про Будду, про Иисуса, про Заратустру, а так же про Карлоса Кастаньеду, и про пагубное использование для психики кактуса пейот. «Но лучше слов могут быть только звёзды, те которых ещё не видал», — подумал я и, качнув Шульца левой рукой, которой сжимал его за свитер, свободным правым кулаком впечатал мощнейший апперкот в «бороду». И судя по изменениям в лице и в настроении филадельфийского забияки, «Кувалда» Шульц увидел не только звёзды, но и редкое Северное сияние, и даже упряжку северных оленей, которых погонял весёлый эскимос. А после второго правого бокового выстрела в голову Дэйв рухнул и поцеловал окровавленный лёд нашего гостеприимного чикагского хоккейного стадиона.

— Таф! Таф! Таф! Таф! — Скандировали болельщики, гораздо громче, чем трудовые коллективы, подогретые спиртиком, на первомайской демонстрации.

Я поднял две руки вверх, как боксер на ринге, и покатил на скамейку оштрафованных сам, чтобы не злить представителей судейского корпуса на этой непростой игре.

* * *

Весь матч режиссёр местного 44-го телеканала Лиза Савьер провела, словно на иголках. Сначала команда, за которую отчаянно болели все жители города и сама Лиза, повела — 3: 0. Затем во втором периоде после жестокой драки счёт стал — 4: 1 и Большому Тафу, точнее русскому Ивану Тафгаеву, за которого персонально переживала девушка, дали целых пять минут штрафа. Гости, пока Таф сидел на скамейке штрафников, сделали счёт — 4: 2, но вышел Иван и тут же вколотил пятую шайбу — 5: 2. Стадион в прямом смысле слова кипел от восторга, а Лиза тихо молилась про себя, чтобы дальше игра прошла спокойно, по тем правилам, что были прописаны на бумаге, а не по законам подворотни, где кто сильнее, тот и прав. Однако в третьем периоде русский Иван подрался ещё дважды. И хоть поединки были больше похожи на борьбу, и кровь не летела во все стороны, Лиза всё равно очень сильно волновалась. А под занавес матча сникшие филадельфийские «летчики» пропустили ещё две шайбы, поэтому Лиза Савьер до финальной сирены поспешила в подтрибунное помещение, куда её пропустили охранники, так как знали девушку по работе с местной группой поддержки.

— 7: 2, нормальный счёт. Как считаешь, «Кувалда» Шульц в этом сезоне появиться на льду? — Посмеивался один из хоккеистов Чикаго, проходя мимо Лизы.

— Да по барабану, нам с «лётчиками» играть больше не придётся, ха-ха! — Ответил ему другой игрок команды. — Чётко ему Таф пробил! Ха-ха!

Лиза не знала всех парней чикагской хоккейной дружины, поэтому кто с кем обсуждал сегодняшний кровавый поединок, её не заинтересовало. Она ждала в подтрибунке своего русского Ивана Тафгаева, который неожиданно выплыл, словно кусок большого здорового камня в окружении Стэна Микиты и Ивана Болдырева.

— Лиза? — Удивился Иван и, улыбнувшись, добавил. — Я же говорил, что сегодня для телевидения не лучший день.

— Это кровь? —