Эдди Ирвайн - Зеленый на красном Страница 13

Одной из неприятных особенностей моей работы является необходимость поддерживать хорошую физическую форму, то, что никогда не приводило меня в восторг, даже в детском возрасте. Раньше я очень много занимался плаванием, каждый день час до и час после школы, но я не особо сильно старался, потому что не получал от этого особого удовольствия. Но, в принципе, я был достаточно хорош. Я стал чемпионом района, вторым в Ольстере, шестым в Ирландии, победителем большого количества соревнований. Но, несмотря на все это, я не получал особого удовольствия.

Куда больше мне нравилось гонять на велосипеде. Я катался вместе со своим приятелем по имени Вильям, с которым у нас было очень много общих интересов, и мы могли всю ночь гонять по маленьким тропинкам, элегантными бросками вписывая велосипеды в повороты. Благодаря этому, я был в прекрасной форме. Когда ты находишься в нежном возрасте, вся та энергия, которую ты не знаешь куда девать, переполняет тебя. Свою я сжигал либо в бассейне, либо на велосипеде, но только не на школьных игровых полях. Я, конечно, бегал кросс, играл в регби, но не тащился ни от того, ни от другого. Если говорить начистоту, я не люблю никакие упражнения.

Даже придя в гонки, я не уделял своей физической подготовке никакого внимания. И оглядываясь в те времена, я понимаю, что был крайне неподготовленным. Когда я начал заниматься, то помню, решил пробежать три мили, и мне пришлось пять раз остановиться. На следующий день я останавливался дважды, день спустя — один раз, а затем не останавливался совсем. Моя фитнесс-программа началась только, когда я пришел в Формулу 3. Мне было сказано, что следует лучше готовиться к гонкам. Говорили, что раз я встал на путь профессионального гонщика, то мне нужно соответствующе себя вести. А затем я встретил Джеймса Ханта…

Глава 7. The Drop of the hard stuff

Впервые я встретил Джеймса Ханта, когда он выступал в роли консультанта Мальборо. Я, конечно, видел его выступления в гонках. Однажды я даже умудрился забраться на вершину контрольной башни на трассе Бренд Хэтч в тот знаменательный день в 1976 году, когда он попал в ту известную заварушку на старте Гран При Великобритании. Организаторы хотели исключить его из гонки, но зрители стали возмущаться и, достаточно мудро, судьи позволили выйти ему на повторный старт. Гонку он выиграл, после чего был дисквалифицирован, но позже все-таки стал Чемпионом Мира с отрывом в одно очко.

Я был его поклонником. Мне нравилось его поведение; Джеймс был крайне самостоятельным в своих поступках. Когда меня пригласили принять участие в тестах Мальборо Формулы 3 в 1988 году, я на самом деле сначала хотел испробовать свои силы в Формуле Форд 2000. Но тут подвернулось это предложение, и Джеймс, и все остальные стали убеждать меня принять его и пойти сразу в Формулу 3, что стало бы для меня гигантским шагом вперед.

Я принял это предложение, и оказался в команде руководителем которой был Дик Беннетс. Выиграв место в команде Мальборо я заработал некоторое уважение, а также парочку комплектов одежды красного цвета! Все более или менее было оплачено, хотя предполагалось, что я принесу некоторое количество денег, чего, правда, я так и не сделал. В моем распоряжении была лучшая машина, лучшие инженеры — но не лучший двигатель. Альфа Ромео была не столь хороша, как Тойота, на которой Джей Джей Лехто выиграл титул. Я шесть раз приезжал вторым, но, несмотря на трудности в гонках, получал огромное удовольствие. В команде Джека Беннетса работали хорошие парни, и я очень многое узнал о том, как настраивать машину, и как гоняться. На самом деле, я понял, сколь многому мне еще предстоит учиться.

В конце сезона я отправился в Макао на самую важную гонку сезона Формулы 3. Гран При Макао — очень помпезное мероприятие, а для меня оно стало хорошим предлогом отправиться в заграничный вояж. До этого я лишь однажды в течение уикенда побывал во Франции, а еще раньше в восьмилетнем возрасте скатался в Канаду. И только-то. А сейчас я собирался предпринять настоящее путешествие.

Посадка в гонконгском аэропорту Каи Так, когда самолет скользит над самыми крышами, являет собой крайне захватывающее зрелище, особенно, если весь твой предыдущий опыт сводился к аэропортам Белфаста и Хитроу. Затем часовая поездка до Макао, которое в то время было магическим местом. Со временем оно, конечно, испортилось, но тогда, в 1988 году, оно мне казалось удивительным. Трасса Гуия длиной в 3.8 мили некоторым образом напоминает Монако, только намного быстрее. На ней есть небольшой отрезок, идущий вдоль побережья, затем дорога удаляется вглубь, проходя сквозь холмы — потрясающее место для сражений. Организацией гонки ведает Тедди Йипп, очень солидный бизнесмен, большой поклонник автоспорта, и все проходит на самом высшем уровне. Все расходы оплачены.

Я ехал на стандартном автомобиле, подготовленном Томом Беннеттсом под вывеской Тейлор Рейсинг. Начальником команды у нас был Сидней Тейлор, ирландец, варившийся в автоспорте уже более двадцати лет. Сиду выпала сомнительная честь стать первым человеком, который когда-либо платил мне за выступления в гонке. Я получил 1000 фунтов стерлингов, в то время, как лучшие парни, типа Бертрана Гашо и Мартина Донелли, зарабатывали около 8000 фунтов, а Лехто в районе 5000 фунтов. Несмотря на дискриминацию в зарплате, я взял поул-позишн.

Внезапное появление скорости у нашей Ральт-Альфы Ромео можно объяснить тем, что в Макао мы получили возможность использовать авиационный бензин. В Британии всем был предписано топливо с октановым числом, равным 99, а мы обнаружили, что нашей Альфе Ромео определенно больше по вкусу 106-й! Впервые в сезоне я почувствовал, что могу ехать так же быстро, как и все остальные!

В первый день практики никто не обратил на меня никакого внимания, в основном потому, что я был семнадцатым, и отставал от лидера на три секунды. Помнится, я думал: «Боже, три секунды! Где же мне их взять?» Мы смягчили настройки автомобиля — он слишком жестко реагировал на кочки — и на следующий день я одел новые покрышки. И это сработало: поул-позишн в свой первый же визит на трассу со временем на круге, равным 2 мин. 22.99 сек. А затем я разбил машину.

Я как раз проезжал мимо боксов, когда Сид Тейлор вывесил доску, на которой было написано 2:32.1. В действительности, таково было мое время на самом первом круге по выезду из боксов — никому не нужная информация! Не поняв этого, я не правильно воспринял увиденное и подумал: «два двадцать-два точка один… кто-то опередил меня! Мне нужно проехать еще один круг!» Я влетел в первый поворот и зацепил барьер на выезде из него. Бац, и все! Я очень сильно расстроился, поскольку до того момента за весь сезон я ни разу машину не повреждал.

Гонка состояла из двух частей, первую из которых я легко выиграл. В начале второго заезда я не очень хорошо стартовал и Жан Алези, чье место в Феррари я займу семь лет спустя, вошел со мной вместе в первый поворот. Туда же втиснулся Рикард Райдел, попытавшийся извлечь из моего плохого старта максимум. Мы с Райделом вошли в контакт, и меня развернуло в барьер. Гонка моя на этом была закончена. Но, по крайней мере, я занял поул-позишн, и время моего быстрейшего круга во втором заезде побито не было. И несмотря на то, что я был разочарован конечным результатом, под конец этого унылого в целом сезона мне удалось произвести впечатление.

За несколько недель до поездки в Макао я получил приглашение на тесты Формулы 3000 в Имоле, организованные Мальборо. Я должен был соревноваться с Эмануэлем Наспетти и Эриком Кома, итальянским и французским чемпионами. Я видел эту трассу впервые, в то время, как Наспетти жил неподалеку от нее в Анконе. Ставки были высоки, поскольку разыгрывалось всего одно место в команде Пасифик, команде, приходившей в Ф3000 после того, как Лехто принес ей победу в Формуле 3. Естественно, Джей Джей поднимался вверх по лестнице вместе с ней.

Мы должны были проехать по 25 кругов, и моя очередь была последней. У меня не возникло никаких проблем при переходе на более мощный двигатель, и, к своему удивлению, я показал наилучшее из нас троих время. Люди из Мальборо сказали: «Поезжай в Макао; конечно, та гонка сродни лотерее, но если ты покажешь хорошие результаты в квалификации, то окажешь себе хорошую услугу.» И вот я еду Макао и беру поул. К концу ноября 1988 уже было более или менее ясно, что на следующий сезон я получил место в команде Пасифик.

Помимо тестов мой опыт Формулы 3000 сводился к наблюдению этих гонок в качестве зрителя финальной гонки сезона в Дижоне, что во Франции. Извлечь какую-либо пользу в тот уикенд мне практически не удалось, а все из-за моего учителя и наставника Джеймса Ханта.

Я встретил его в Хитроу. И первое, что он сделал, это пошел в магазин Дьюти Фри и купил бутылку водки. Приземлившись в Париже, мы обнаружили, что железнодорожный экспресс TGV был отменен из-за забастовки, и нам не оставалось ничего иного, кроме как погрузиться на обычный пассажирский состав, забитый морячками-призывниками, направлявшимися в Марсель. До Дижона мы добирались часов пять — и к этому времени от водки не осталось уже ничего.