Гагик Карапетян - Мяч, пробитый им, и теперь летит над землей. Древо памяти Валентина Бубукина Страница 13

– Как футболист известен мне давно, а лично – недолго, с 2005-го нас некоторые вопросы объединили. Поэтому в последние годы его жизни часто виделись. И дружили. А познакомились на матче за Суперкубок УЕФА в Монако в 2005-м.

– Сколько там общались?

– Примерно неделю. Почти каждый день встречались, гуляли по городу и вокруг. Причем, Бубукин находился в великолепной физической форме. Мыто достаточно молодые, но он наравне с нами лазил по горам.

…Валентин Борисович работал в ЦСКА, а меня, армейского болельщика (правда, теперь работаю на спартаковском стадионе), интересовало все, что связано с «моим» клубом. А на Суперкубке, куда я поехал с друзьями – бывшими игроками ЦСКА (олимпийский чемпион–1988 Татарчук, игравший под руководством Бубукина, Кузнецов…) случайно встретились с ним и его сыном Сашей.

– Каким оказалось первое впечатление?

– В принципе любой хочет познакомиться со своим кумиром. Поклонники делятся на две категории: одни ведут себя стеснительно, иные – чересчур навязчиво. Для меня Бубукин был/остается кумиром, и я на него смотрел на нечто далекое. Поэтому общался с удовольствием. И он оказался прост. Думаю, все, с кем вы беседовали, в один голос отзывались о нем: открытый человек, отличный рассказчик с прекрасным чувством юмора… Когда я находился с ним в компании, получал шанс услышать байки, интересные истории…

– Знаком с Бубукиным последние 20 лет его жизни. Столько же дружим. Он для меня живой и рядом всегда.

– Познакомился с Бубукиным, после того, как в 2002-м олимпионик Парамонов с друзьями организовал турнир «Негаснущие Звёзды». Кому за 50», где я возглавлял пресс-службу. Валентин Борисович считался VIP-гостем. Иначе и быть не могло. В СССР футболисты не баловали нас победами, а теперь их нет. Бубукин из тех, кто покорил Париж, где даже дворники говорят по-французски!

– К сожалению, я только на фотографиях видела, как он играл. Ведь мы стали общаться, когда Валентин Борисович достиг солидного возраста. Зато застала его молодым (имею в виду душевную энергетику). Наконец, я занималась организацией личных и семейных праздников прославленных ветеранов советского футбола, в частности, супругов Бубукиных и Ивановых, Симоняна, Парамонова…

– Мы дружны семьями – через чету Ивановых (с Лидой общаюсь более полувека), а они часто нас с мужем приглашали на встречи с футболистами. Мы общались на встречах в честь 8 марта, семейных праздниках, всевозможных сходках ветеранов. Бубукин всегда был душой «команды».

– Семью Бубукиных знаю почти 50 лет. С тех пор, как они переехали в наш дом на Соколе. Юра познакомил меня с Валей в соседнем переулке. И я обратила внимание на его красивые глаза. Живые, глубокие. А еще взгляд веселый, замечательный… У нас дети почти одного возраста. Старшие вместе («моя» Наташа) пошли учиться во французскую школу, затем наступила очередь младших («моя» Татьяна)…

– На основе чего сблизились с Бубукиными?

– Мы все – Валя, Зоя и я – в один год родились. Во дворе, гуляя со вторыми детьми в колясках, Валя Федотова познакомила меня с Зоей.

«…Тарасов во главу угла ставил характер парня. У него даже термин был: «игровой бандюга». Говорил: «У меня Юрка Пантюхов игровой бандюга. Ему только скажи: Юханссон. И он начинает его «печатать», где только попадется…»

– Дядя Валя еще до совместной работы с отцом вошел в нашу семью – мы жили в соседних подъездах армейского дома. Что, думаю, не имело значения для отца, которого прежде интересовали профессиональные качества коллеги, а потом человеческие. Нам всем было легко общаться с Бубукиным, учитывая его мягкий характер, смешливость и коммуникабельность. Дядю Валю мы безгранично любили, а считая его родственником, приглашали на дни рождения родителей и мои. Словом, на все мероприятия, проходившие дома или на даче. Те же теплые чувства остались к его родным. Дядя Валя – прекрасный человек. К нему можно было прислониться, когда возникали проблемы. Наконец, он сильно любил отца…

– Ты откровенно переоцениваешь мою роль в создании книги о Бубукине, называя меня членом авторского коллектива. Соавторами мы были, когда писали о наших «Известиях». Но это совсем иная степень совместной работы, совсем иная мера творческого содружества. Если помнить, что и будущая книга – о спортсмене, о спорте, то я бы сравнил свое участие в ней с появлением в ответственном футбольном матче дублера, которого выпускают на поле в заключительные секунды компенсированного времени. Его нельзя считать соавтором достигнутой победы, да и любого другого результата. Словом, нет смысла так преувеличивать мою роль. Это не нужно ни тебе, ни мне. А меньше всего это нужно читателю…

…Признаться, твой вопросник порядком озадачил меня. Вопросы, как общие, так и предельно конкретные – все без исключения – требуют близкого, а то и многолетнего знакомства с Бубукиным, тесного общения с ним, детального знания характера, профессиональных и человеческих особенностей этой, судя по всему, весьма симпатичной личности. Я же, к сожалению, не имел удовольствия состоять ни в его близких друзьях, ни даже в далеких знакомых. Всего-то несколько раз, исключительно как болельщик и зритель, видел его в деле – на футбольном поле. Он, несомненно, был заметной фигурой, выделяясь не только колоритной внешностью…

– Помните первое детское восприятие отца?

– Самое нежное. Папа, конечно, самый большой (смеется) и интересный человек.

Сюжет третий

«Спица в пятом колесе московской телеги»

Вместо эпиграфа фрагмент из «Вечнозеленого поля жизни»:

«…Команда наша была крепким середняком. Однако часто говорили, что у «Локомотива» нет слабых мест… Даже в командной игре личное трудолюбие всегда будет оценено по заслугам. Кто не верит, откройте справочники: 1956-й год. «Локомотив» – 10-е место. Бубукин – 3-й в списке «33 лучших игроков»…

После «дыр-дыра» в улочках старого Тбилиси мое юношеское приобщение к футболу проходило в начале 1960-х, когда накануне матчей «Динамо»-«Арарат» к нам приезжали родственники из Еревана. Для сохранения машин от вандалов, которых спустя десятилетия стали называть фанатами, гости загодя снимали регистрационные номера с армянскими кодами. И правильно делали. Как-то после одной из встреч команд «братских» республик чей-то автомобиль, припаркованный за углом нашего дома, оказался без… колес, под которые подложили кирпичи.

Школьные задания и занятия фехтованием во Дворце пионеров не позволяли мне настолько увлечься футболом, чтобы ради посещения матча «Динамо» одному отправиться в противоположный район города. «Одному» – потому что отец оказался индефферентен к спорту, хотя вроде целый курс проучился в Ереванском институте физкультуры. Однако репортажи, которые вели пионеры грузинского футбольного ТВ Эроси Манджгаладзе и Котэ Махарадзе, оба – театральные актеры, я почти не пропускал.

А увидеть Валентина Борисовича не на «голубом экране», а живьем, в деле не хватило чуть-чуть. Например, на лужниковском поле. Лето 1967-го. Впервые прилетел в Москву с папой. Съемная комната в переулке Сивцев Вражек, ритуальное посещение Мавзолея, объезды мебельных магазинов для покупки гарнитура из Румынии… На «десерт» – Футбол. Пригласивший нас отцовский приятель – розовощекий Володя Широков, работавший на ликеро-водочном «Кристалле», кажется, болел за «Спартак». Наверняка, мы наблюдали встречу «красно-белых». Потому что болельщики на трибунах приняли отца за нашего земляка Тиграна Петросяна, чемпиона мира по шахматам. А «король» № 9, как говорится, с головы до пят считал себя спартаковцем. А еще он учился в Тбилиси в одном классе с моим родным дядей.

Став студентом МГУ, я тем более не мог выкроить пару часов на поход, допустим, в Лужники, до которых от университетской общаги рукой подать. Правда, на 1-м курсе почти каждый вечер добирался чуть ли не до стадиона Черкизово, где на Преображенке в съемной квартире жила «школьная любовь». Так что в 1970-е мои познания Игры ограничивались чтением популярного еженедельника «Футбол». Что происходило по причине моих публикаций на его страницах. Чтобы остаться до конца честным, сообщу: впервые оказался на территории «Локомотива» весной 2011-го, когда из издательства привез в клубный офис несколько десятков пачек книг для соавтора – врача «машинистов» С. Мышалова. Но это другая история, о ней чуть ниже.