А. Алексеев - Преодолей себя! Психическая подготовка в спорте Страница 16

Известно, что сейчас даже высококвалифицированные спортсмены расходуют в процессе соревнований лишь немногим более 60 процентов своего физического потенциала. Процент использования нервной энергии значительно меньше. И не потому, что она не требуется, а потому, что ее не умеют использовать. Так почему же не мобилизовать психику спортсмена с помощью гипноза? Кому будет плохо, если после гипнотического внушения один прибавит к своему результату 10 – 15 сантиметров, прыгая в длину; другой – 5 – 10 килограммов, толкая штангу; третий – 5 – 10 очков, стреляя из пистолета?

Но, может быть, такое воздействие вредно? Может быть, оно (как думают некоторые) ведет к чрезмерному расходу нервной энергии? Если и ведет, то, во-первых, не к чрезмерному, а во-вторых, только у того, кто проводит гипнотическое внушение. Тот же, на кого оно направлено, лишь обретает возможность с предельной эффективностью использовать все свои силы – психические и физические.

Эффективность эта основана на следующем. После направленного гипнотического воздействия все органы и системы человека начинают функционировать в режиме, оптимальном для достижения поставленной цели. Именно в этом – в достижении оптимального психического состояния – и заключаются смысл и польза гипнотического внушения, во многом облегчающего психическую подготовку спортсменов к соревнованиям. Поэтому можно лишь сожалеть, что гипнотическая помощь применяется у нас чрезвычайно редко. Тем более что с 1963 года, после специального совещания Европейского совета по допингам в Страсбурге, гипноз перестали относить к их числу.

Для того чтобы использовать гипноз для мобилизации на достижение предельно высокого результата, необходимо знать особенности личности спортсмена, уровень его тренированности, степень внушаемости; хорошо разбираться в виде спорта, которым он занимается; точно понимать, что мешает ему самому достичь желаемого результата, чего ему не хватает для этого и т.д.

Короче говоря, мобилизация с помощью гипноза – дело весьма тонкое и нелегкое. Поэтому не каждый, кто владеет методом гипнотического воздействия, в состоянии решить подобную задачу: она очень специфична и требует опыта и специального знания спорта.

Для всех гипнологов издавна существует истина: с помощью гипнотического внушения невозможно заставить человека делатьто, чего он по-настоящему не хочет. Поэтому мнение, что под гипнозом спортсмен может дойти до «самосжигания», абсолютно беспочвенно. Кроме того, при любом варианте применения гипноза в этой процедуре участвуют по меньшей мере три человека: гипнолог, спортсмен и обязательно его тренер, который достаточно хорошо знает, что нужно, а чего нельзя его воспитаннику.

Только в теснейшем и систематическом контакте с тренером врач-гипнолог (а не «врач-гипнотизер» – так говорить неверно) сможет проводить свою работу с высокой эффективностью. Более того, я считаю, что врач-гипнолог может обучить тренера некоторым элементам гипнотического воздействия. Занимаются же тренеры, имеющие педагогическое, а не медицинское образование, вопросами физиологии, биохимии, психологии, биомеханики, массажа и т.п.! Почему бы им не овладеть хотя бы основами гипнотического внушения – конечно, для решения чисто педагогических, тренерских (а не медицинских, лечебных) задач? Такие знания позволили бы тренеру, если не окажется рядом специалиста, самому оказать необходимую помощь своему ученику.

С каждым годом результаты в спорте становятся все выше и достигаются все с большим трудом. В борьбе за них изыскиваются все новые и новые средства и методы, среди которых не последнее место занимает разумное гипнотическое внушение.

За рубежом внушение используется все чаще и чаще. Вот один из примеров. Известный мексиканский психиатр доктор Бернардино Варгас, используя гипноз, добился, что футболисты клуба «Пачука» заняли призовое место, хотя класс команды не позволял надеяться на это. «Не подумайте, что это люди с расстроенной психикой. Ничего подобного! – заявил доктор Варгас. – Просто им необходимо решительно переключить свое футбольное мышление на наступательный лад. А гипноз – единственное средство, способное радикально изменить игровую психику и настройку спортсменов» («Советский спорт», 1969, 29 марта).

Конечно, не стоит ставить вопрос столь категорично, как доктор Варгас, ибо гипноз не «единственное средство, способное радикально изменить игровую психику и настройку спортсменов». Есть и другие, тоже весьма эффективные, средства. Но все же у гипноза в спорте большое будущее – так позволяет думать мой личный опыт и практика моих коллег.

Однако, несмотря на все сказанное выше, не представляется возможным рекомендовать гипнотическое внушение как основной метод регуляции психического состояния. Причин тому несколько.

Во-первых, чисто организационный момент: высококвалифицированных спортсменов тысячи, а врачей-гипнологов, знающих спорт и способных оказать необходимую помощь (с учетом особенностей вида спорта), считанные единицы.

Во-вторых (и это главное), гипнотическое внушение ставит спортсмена в определенную зависимость от врача. И, добившись успеха после сеансов гипноза, он нередко начинает уповать только на такую помощь и становится зависимым от гипнолога. А это крайне нежелательно! Ибо нет ничего надежнее, чем уверенная самостоятельность. Ведь во время соревнований ситуация может неожиданно измениться, и никакой, даже очень опытный, гипнолог не в состоянии предусмотреть всевозможные перемены как в обстановке, так и в самом спортсмене. И тогда может произойти неприятность. Скажем, прыгун в высоту с помощью гипноза настроился на состязание в условиях хорошей погоды. Но внезапно пошел дождь – требуется изменить тактику ведения соревновательной борьбы. Но как? Ведь уйти из сектора для прыжков уже невозможно! И получается, что спортсмен, запрограммированный на определенную тактику действий, будет невольно следовать ей, хотя изменившиеся погодные условия требуют существенных изменений в его соревновательном поведении.

Итак, сделаем вывод. Гипнотическое внушение – полезный и сильный метод. Но рекомендовать гипноз как основной метод регуляции психического состояния в спорте не стоит. Лучше использовать его не как гипнотическое воздействие, оказываемое со стороны, а как самогипноз, то есть как самовнушение.

ТРЕТИЙ МЕТОД – САМОВНУШЕНИЕ

Самовнушение является одним из методов, включаемых в рамки более общего понятия – «психическая саморегуляция». Под психической саморегуляцией (ПСР) понимают различные способы самостоятельного воздействия на собственное психическое состояние (и через него – на другие функции организма) путем использования в первую очередь слов и соответствующих словам мысленных образов.

Давайте разберемся в том, что такое «слова и соответствующие словам мысленные образы». Предположим, кто-то произнес слово «стол». И у нас сразу же возникает мысленный образ стола. Мы начинаем как бы мысленно видеть перед собой предмет, именуемый столом. В зависимости от нашего жизненного опыта и круга интересов этот «мысленно видимый» стол может быть большим или маленьким, деревянным или пластиковым, квадратным или круглым, темным или светлым; письменным, обеденным, бильярдным, операционным – то есть каким угодно. Но после слова «стол» мы всегда непроизвольно начинаем «мысленно видеть» именно стол, а не что-либо иное. Так в связи со словами в головном мозгу возникают соответствующие этим словам мысленные образы. В свою очередь, мысленные образы, появившиеся в головном мозгу, как правило, получают соответствующее словесное оформление. Например, мы увидели, что за окном идет сильный дождь. Сразу, уже от непосредственного восприятия, возникает мысленный образ сильного дождя, и мы (подчас невольно) произносим про себя или шепотом соответствующие слова – «сильный дождь». Или говорим их громко. Если хотим сообщить об изменении погоды кому-то, кто еще не смотрел в окно.

О чем бы ни думал человек, нельзя узнать его мысли до тех пор, пока он не начнет говорить. Конечно, можно о чем-то догадываться по выражению его лица, по отдельным движениям головы, рук и т.д., но все это будет только догадками. Лишь после того, как вслух будут сказаны (или написаны) слова, соответствующие мыслям и потому выражающие их, мы сможем узнать, о чем думал человек. «Язык есть непосредственная действительность мысли» – в этой формулировке, принадлежащей К.Марксу и Ф.Энгельсу, предельно коротко и точно определена суть взаимосвязи между мысленными образами, являющимися элементами мышления, и словами, оформляющими эти мысленные образы, – элементами речи.

Правда, иногда жест может быть настолько выразительным, что слов и не требуется. Скажем, если строгий отец грозит пальцем своему непослушному сыну, то слов «смотри у меня, допрыгаешься!» можно не говорить. Сыну и так все будет понятно. Несомненно, «язык жестов» весьма богат. В частности, на его основе построено искусство театра пантомимы, содержание спектаклей в котором понятно всем, хотя в зале могут сидеть люди самых разных возрастов и национальностей. Но все же именно речь, данная природой только человеку, является самым информативным каналом в общении между людьми.