Юрий Коршак - Старый, старый футбол Страница 17

Московский журнал «Русский спорт» язвительно писал: «Свершилось то, чего никто не ожидал. Такой номер для Петербурга можно назвать прямо холодным душем после горячей бани». Пытаясь найти конкретные причины поражения фаворитов, в печати обращалось внимание на непривычные условия игры. Жара, усталость игроков после дороги, жесткое, без травы, поле, на которое петербуржцы вышли играть в бутсах на длинных шипах (одесситы применяли вместо шипов пластины), – все эти обстоятельства, конечно, имели место. А в спортивных кругах поговаривали и о том, что у футбольных премьеров есть привычка коротать дальнюю дорогу в теплой беседе за рюмкой вина. Однажды даже в столичной газете проигрыш международного матча финнам объяснялся тем, что «игроки «Спорта», ездившие в Гельсингфорс, накануне, выражаясь деликатно, злоупотребили спиртными напитками». А путь от Петербурга до Одессы был куда дольше, чем до Гельсингфорса…

Но главная причина заключалась не в этих деталях. Очень точно выразил ее корреспондент «Русского спорта»: «Петербург приехал «поиграть», а надо было сражаться».

Мысль о том, что надо «сражаться», хотя п запоздалая, осенила головы руководителей «Петербургской лиги».

Вечером, когда состоялся пышный банкет, они провели «разведку боем». Гостеприимные хозяева рассказывали футболистам с невских берегов о местных достопримечательностях.

– Знаете, господа, ведь у нас еще играл в футбол и сам Уточкин!

Знаменитого велосипедиста, автомобилиста и авиатора петербуржцы знали. Он и сам, бывало, рассказывал им при встрече:

– Я с-с-страшно п-п-популярен в Одессе. К-к-когда еду на машине, все м-мальчишки кричат: «В-в-вот едет Уточкин, рыжий п-п-пес!»

В сумасшедшей популярности невзрачного с виду заики-спортсмена гости убедились и в его родном городе, посетив кинотеатр с хитроумным названием: КИНО-уточ-КИНО.

Но деятелей лиги слава Уточкина сейчас не занимала. Их больше интересовало другое:

– Какой великолепный у вас центрфорвард!

– Тот, который забил вам два гола? Это Джекобс, англичанин. У них вся семья в футбол играет.

– Ах как интересно! – понимающе переглядывались гости. – Ну а тот, что на краю, тоже нам гол забил?

– Это другой англичанин, Тауненд, – выкладывали свои секреты польщенные хозяева.

– Шикарные игроки!

– Да, это все футболисты из «Британского клуба».

– Знаете, господа, а что если нам завтра сыграть снова. Чтобы определить истинную силу команд. Сегодня все-таки и жара была, да и футболисты с дороги не отдохнули… – попробовали закинуть удочку петербуржцы.

– Нет, завтра никак невозможно. Все англичане работают на фабриках, – сразу разгадали ход гостей одесситы. Проиграешь, а потом разбирайся, какой матч главный.

– Но это уже будет не по-спортсменски.

– Отчего не по-спортсменски? Мы же вам предлагали с самого начала перенести игру. А сейчас никак нельзя. Вот вторая сборная с вами сыграет с удовольствием.

– Ну, тогда пожалуйте к нам весной на реванш, – приглашали вежливые петербуржцы. Банкет затянулся далеко за полночь. Соперники расстались лучшими друзьями.

А на следующий день во Всероссийском футбольном союзе лежал протест – обиженный Петербург возмущенно докладывал о недозволенном количестве иностранцев (четверо вместо трех) в одесской команде и требовал сурово покарать грешников.

Впрочем, это уже была не первая жалоба. Киев взывал к справедливости, считая себя оскорбленным в игре со сборной Харькова. А Харьков, в свою очередь, метал громы и молнии по адресу изворотливых одесситов.

В канун Нового года Всероссийский футбольный союз собрался, чтобы попытаться разрубить этот «гордиев узел». Петербург направил в Москву своего испытанного дипломата Дюперрона. Адвокатом Одессы выступал какой-то храбрый поручик с немецкой фамилией. Главным аргументом поручика было письменное заявление Одесской футбольной лиги, текст которого гласил:

«Петербургская футбольная лига основывает свой протест на правилах, которые для нас мифические. Харьков и Юзовка выставляли до шести иностранцев. Дело с первенством довольно туманное. Секретарь одесской лиги Джон Герд».

«Мифические» правила, как известно, устанавливали ограничение на участие иностранцев в матчах российского первенства. Петербург, кстати, в одесской встрече выставил только русских игроков. В одном был прав англичанин Герд – дело с первенством страны выглядело туманным.

Члены Союза потратили немало времени для разбирательства всех футбольных, казусов, и, по сообщению журнала «Русский спорт», после горячих дебатов был обнаружен и признан ряд таких данных, которые послужили основанием к аннулированию матчей: Харьков – Киев, Харьков – Одесса и Петербург – Одесса.

Что же оставалось после этого делать с первенством России? Союз принял решение считать его неразыгранным…

Так Россия и осталась в том сезоне без чемпиона. Одессу перехитрили. Что же до реванша, то петербуржцы сдержали обещание. Год спустя одесситы, приехавшие на берега Невы, были разбиты наголову.

При всех курьезах и недочетах первых всероссийских турниров их влияние на развитие футбола все-таки сказывалось. Футбол проникал в самые отдаленные уголки Российской империи. В печати уже почти не появлялись «антифутбольные» заметки. Тон ее выступлений резко изменился. Вот как, например, газета «Днестровский край» отметила возникновение футбола в Молдавии. Заголовок заметки о матче команд Бендер и Тирасполя гласил: «Шапки долой – футболист идет!». Сказано громко и не без претензий. Но футболистам России, выражаясь языком этой газеты, пришлось еще немало пройти, чтобы завоевать почет и уважение.

Подарок к юбилею

Всего 8 – 10 лет тому назад мы заговорили о спорте. И только 3–4 года прошло с тех пор, как слово «спорт», сделавшисъ модным, стало понятным всем и каждому…

В 10-е годы увлечение спортом в Петербурге стало настоящей модой. Правда, модным считалось не столько заниматься спортом, сколько посещать различные соревнования. А таких соревнований в северной столице устраивалось все больше и больше.

На Семеновском плацу можно было увидеть оригинальные гонки, в которых знаменитый авиатор Уточкин на своем аэроплане состязался с автомобилем, мотоциклом и… лошадью. А по соседству, на ипподроме, летом и зимой проводились бега.

По аренам цирков и эстрадам садов кочевали турниры борцов-профессионалов, оспаривающих ни больше ни меньше, как титулы «чемпионов мира». Такие «чемпионаты» проходили чуть ли не каждый месяц и разыгрывались по составленным антрепренерами сценариям, где заранее было предусмотрено, кто кому должен был проиграть. Появились даже борцовские турниры с участием женщин. Их выступления собирали немало охотников острых ощущений.

Процветали скэйтинг-ринги, площадки которых посещали многие любители покататься на роликовых коньках. В городе даже открылся трактир под вывеской «Спорт»…

Не мог пожаловаться на внимание к себе и футбол.

В газетах печаталось множество заметок о матчах, публиковались интервью со знаменитостями.

Вот как ответил на вопрос о своем отношении к футболу Федор Иванович Шаляпин. «Некогда почти мне, к сожалению, интересоваться спортом по той простой причине, что двум богам не служат. Театр у меня отнимает столько времени, что нет возможности думать о футболе. Но в свободное время с удовольствием пойду посмотреть состязания футболистов. Кто знает? Может быть, потеряв голос, я и сделаюсь футболистом…».

Шаляпин бывал в числе зрителей на футбольных матчах. Возможно, тут сказалось влияние его личного секретаря, который в свободное время пропадал на полях клубов.

Фрагменты футбольных матчей показывали на сеансах в кинематографах, в витринах магазинов красовались конфеты новых сортов с изображением игроков на обертке, в газетных киосках петербуржцам предлагали газеты «Футболист».

Среди довольно многочисленных, но, как правило, недолговечных спортивных изданий появились первые футбольные газеты. Под одинаковым названием «Футболист» они почти одновременно начали выходить в Москве и Петербурге. Печать, отмечая этот факт, писала, что популярность футбола вполне понятна, ибо эта игра сродни старинным народным забавам. Ведь в деревнях Новгородщины и Псковщины издревле знали игру в мяч, именовавшуюся «шалыгой».

Не отстал от моды и московский журнал «К спорту», финансируемый коннозаводчиками. Он стал именовать себя официальным органом «Московской футбольной лиги». Впрочем, любители бегов от такой метаморфозы нисколько не пострадали. Они по-прежнему получали исчерпывающую информацию о скачках и розыгрышах призов.

А у петербургского футбола нашлись почитатели даже в царском семействе. Великий князь Борис Владимирович взял под свое «августейшее покровительство» столичную лигу, о чем гласили надписи на обложках всех программ и календарей соревнований. Это обстоятельство не помешало однажды мелким чинам петербургской полиции запретить проведение матча во время какого-то церковного праздника. Полиция посчитала, что футбол – это зрелище, а театры в тот день были закрыты. Но этот факт скорее тоже свидетельствует о своеобразной популярности новой игры.