Анатолий Тарасов - Настоящие мужчины хоккея Страница 17

Высокая техническая оснащенность, творческое понимание хоккея не позволяли Альметову создавать наилучшие условия для действий партнеров. Предугадать следующий ход сопернику Александра было почти невозможно, ибо в игре этот центрфорвард не был однотипен. Он вообще был способен преображаться: в обороне – спокоен, в развитии атаки – быстр и до мелочей внимателен к партнерам, в завершении же ее становился хитрющим и в скоростном вихре не жалел себя ради гола. Мы диву давались, как в сложном единоборстве этак элегантно обыгрывал Альметов соперников физически крепких и злых. Обыгрывал и забивал голы. Причем мне всегда казалось, что в этом преодолении соперника главенствующую роль играли не столько мышцы, сколько ум, интеллигентность в толковании хоккея.

В жизни с партнерами – и ветеранами и молодыми – держался, несмотря на свои титулы, просто, словом, был симпатичным и искренним другом, готовым не пожалеть для ближнего рубашки. Не было случая, чтобы в своей ошибке, промахе винил кого-либо другого, и не случайно в команде при разрешении каких-нибудь споров слово Альметова звучало весьма весомо. Не только для партнеров, но и для нас, тренеров. А может ли быть больше счастья для тренера, если рядом такой благородный, многознающий и все-то умеющий спортсмен – единомышленник?! Увы, Александр рано ушел из хоккея – ему только исполнилось 27 лет.

«Не любил ваши сложные тренировки – они всегда мне трудно давались», – сказал мне при расставании Александр. И на мой вопрос: «А что же ты раньше молчал?» – ответил: «Другим-то они нравились, и я не хотел, не мог быть в команде белой вороной». А ведь и мальчиком, и будучи взрослым, именитым спортсменом, тренировался Альметов просто здорово. Не то что словом, даже жестом не давал повода заподозрить его в таком отношении к тренировкам. Что ж, спасибо тебе, Александр, за терпение. Спасибо и за то, что понимал главное: каждый – да, да, каждый, оказавшись в боевом спортивном строю, обязан все подчинить высокой цели, поставленной коллективом. Без этого не может быть больших побед.

Носители спартаковских традиций

Бесспорно, наиболее ярким звеном в истории хоккейной команды «Спартак», да и одним из лучших в стране была тройка Евгений Майоров – Вячеслав Старшинов – Борис Майоров. Но прежде чем начать разговор о них, автор считает своим долгом вспомнить другое первое звено спартаковского клуба, которое в конце 40-х годов весьма успешно осваивало новый для нас вид спорта.

Юрий Тарасов – Зденек Зикмунд – Иван Новиков – это были разные по характеру и двигательным способностям спортсмены. Зикмунд и Новиков пришли в хоккей из тенниса, и потому слово – заслуженному мастеру спорта Николаю Николаевичу Озерову, который с Новиковым не раз встречался на кортах, а вместе с Зикмундом не один год выступал в парном разряде. И не просто выступал: шесть лет подряд они были чемпионами СССР.

– Зденек, – вспоминает Николай Озеров, – был выдающимся и разносторонним спортсменом. Хорошо играл в футбол, великолепно – в хоккей с мячом, в теннисе же… Зикмунд. был прирожденным парным игроком – могу засвидетельствовать это как его бессменный партнер. Он и из жизни ушел непобежденным, чемпионом СССР.

Зикмунд и его партнеры погибли в авиакатастрофе в 1950 году.

В хоккее Зденек (чех по национальности) был душой тройки, организатором атак. Рядом с ним на льду действовали Иван Новиков, быстрый, с броском, которому тогда могли позавидовать многие, и бесстрашный, всегда с увлечением сражавшийся до последней секунды игры младший брат мой – Юрий. Но, увы, недолгой была их жизнь…

Автору остается добавить, что звено Зикмунда в 1947–1948 годах приводило «Спартак» к призовым местам в чемпионатах страны. И понадобилось 14 лет, чтобы спартаковцы вернулись в призовую тройку – причем сразу же на первое место (в 1962 году). Новыми же носителями спартаковского духа стали форварды звена Старшинова – братья Майоровы и сам Вячеслав.

Спортсмены умелые, фанатично преданные хоккею и честолюбивые, они принесли в служение шайбе высокую культуру. Они были игроками-импровизаторами и дарили зрителю выдумку, новые интересные решения. Евгений Майоров ушел из сборной, а потом и со льда раньше партнеров и нашел себя в роли телекомментатора.

Борис же и Вячеслав еще не один год прославляли наш хоккей.

Майоров Борис Александрович. Родился 11 февраля 1938 г. Заслуженный мастер спорта. Заслуженный тренер РСФСР.

С 1956 по 1969 г. выступал за московский «Спартак». Чемпион СССР 1962, 1967 и 1969 гг.

Чемпион мира и Европы 1963–1968 гг. Олимпийский чемпион 1964 и 1968 гг.

Награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета».

В сборной всегда шло этакое рабочее соревнование между звеньями – по числу голов, количеству и качеству передач, силовых единоборств, приемов обводки… И никто так ревностно, пожалуй, не следил за точностью в подведении итогов этого соревнования, как Борис Майоров. И «болел» он не за себя – за звено, спартаковское звено. Крепко переживал, когда они, спартаковцы, уступали – а в те годы в сборной было немало сильных звеньев, укомплектованных именитыми хоккеистами, и, не скрывая, гордился, если удача приходила к ним, если в каком-нибудь матче звено форвардов из «Спартака» становилось сильнейшим.

Замечательным игроком был Борис. И, как говорится, ко времени пришелся. В начале 60-х годов мы, тренеры сборной, круто повысили ответственность спортсменов за самодисциплину, добиваясь абсолютно честного выполнения ими долга. И такой игрок-вожак, как Майоров – а мы со временем рекомендовали ребятам избрать его капитаном, – был необходим: спорт, как и сама жизнь, нуждается в живых примерах. Тем более что кроме качеств вожака у Бориса было немало и других чисто человеческих достоинств.

Надо сказать, сначала приобщение к сборной давалось Майорову и другим спартаковцам нелегко. Они привыкли у себя в клубе играть только на импровизационной основе, а здесь понадобилось еще и точное выполнение тренерских заданий. Такая перестройка плюс огромные физические нагрузки на тренировках – было трудно. Однако, уверовав в необходимость этого, Борис не только усердно трудился сам, но и стал примером для многих.

Хоккей он любил истово. Никогда не сидел на скамейке спокойно – постоянно рвался в горнило борьбы. А когда выпускали мы его на лед, не выходил – вылетал как на крыльях. Был азартен и самолюбив – уступать ни в чем не хотел никому. В том числе и арбитрам – хоть удаляли Бориса довольно редко, но, по-моему, ни разу в жизни он с их решением не согласился. К сожалению, эта черта сохранилась и у Майорова-тренера: в прошедшем чемпионате «Спартак» не раз наказывали «за вмешательство (Майорова) в действия судьи».

В игре любил получить от защитника шайбу на ход и, быстро разыграв ее с партнерами в средней зоне, атаковать соперника на вихревой скорости. И все это делал Борис не только страстно, но и удивительно красиво, что не могло не импонировать зрителю.

Сам забивать любил, но никогда не жадничал – передачами обеспечивал партнеров щедро. Порой, казалось, умышленно ставил себя в сложные ситуации, чтобы облегчить жизнь товарищам по звену.

Оставив лед в 1969 году, Борис Майоров не устоял перед соблазном, – ему, великому, в ореоле славы хоккеисту предрекали сразу же большое тренерское будущее, обещали поддержку, доверие. Я тогда порекомендовал Борису воздержаться от заманчивых предложений – повременить два-три года, поработать с юными, набить руку в новой роли. Однако он не прислушался к совету, и тренерский дебют кончился неудачей. В 1986 году Майоров на радость почитателей «Спартака» вновь встал на эту стезю и привел команду к бронзовым медалям.

Однако – вновь предостерегу Бориса – это только первый шаг…

Старшинов Вячеслав Иванович. Родился 6 мая 1940 г. Заслуженный мастер спорта.

В 1957–1972 и в 1974–1975 гг. выступал за московский «Спартак». Чемпион СССР 1962, 1967 и 1969 гг.

Чемпион мира 1963–1971 гг. Чемпион Европы 1963–1970 гг. Олимпийский чемпион 1964 и 1968 гг. Лучший нападающий чемпионата мира 1965 г.

Награжден орденами Трудового Красного Знамени и «Знак Почета».

В жизни богатырь – широченнейший в плечах и спокойный, внешне чуть неуклюжий, на льду Вячеслав преображался. Становился злым, беспощадным – и к сопернику и к себе, поражал неуемной силушкой, желанием во всем быть первым. Причем не только в матчах, но и на тренировках.

В сражениях перед воротами соперника был неудержим. Уж на что канадцы, казалось, умеют чужих форвардов и близко к своему «пятачку» не подпускать, а со Старшиновым и они ничего поделать не могли. С железным хватом клюшки, крепко стоящий на ногах Вячеслав своих намерений никогда не скрывал – бросал сопернику открытый вызов и рвался к цели по прямой. И этой своей прямотой действовал на защитников, как удав на кролика.