Чак Норрис - Всем бедам назло Страница 18

Я очень восхищался Стивом. Он был человеком моего склада, у которого было дело всей жизни. Он излучал силу. Кроме того, я знал, что в реальной жизни Стив не только увлекался мотогонками, но также участвовал и в автогонках, и это меня интриговало.

Боб кивнул, соглашаясь со мной, и мы сменили тему разговора. Ну да, как же! Познакомиться со Стивом Маккуином! Несмотря на то, что мы жили в Лос-Анджелесе, где обитали многие кинозвезды, познакомиться со знаменитым актером в Голливуде было довольно сложно.

«Может, когда-нибудь…подумал я.

Вернувшись домой, я узнал, что мой отец погиб в автокатастрофе в Оклахоме. Я отправил телеграмму Аарону, который все еще служил в армии в Корее. Он получил срочный отпуск, и мы с ним встретились на похоронах в Уилсоне, штат Оклахома. Только тогда мы узнали, что у отца был рак. Ему удалили часть горла и подбородка, а в трахею вставили трубку, чтобы он мог дышать. При аварии его выбросило из машины, и трубка вылетела из трахеи. Он выжил в столкновении, но умер на земле от удушья, потому что никто из оказавшихся на месте происшествия не знал, что валявшаяся на земле трубка была жизненно необходима моему отцу для дыхания.

После похорон я вернулся домой, в Калифорнию, а Аарон отправился обратно в Корею. Каждому из нас было о чем подумать в ту ночь в самолете.

Глава 12 Настоящие друзья

Однажды, перед самым началом занятий, у меня зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал: «Здравствуйте, это Стив Маккуин. Я бы хотел привезти к вам своего сына Чада, чтобы вы дали ему несколько частных уроков». Сперва я подумал, что это чей-то розыгрыш, хотя голос и трубке казался знакомым. Как бы там ни было, я предложил Стиву приехать завтра с сыном в школу в Шерман-Оукс.

Я не стал никому говорить о звонке, потому что не был уверен, что Маккуин действительно приедет. Однако в назначенный час я услышал на улице рев мотоцикла. Один из моих «черных поясов», стоявший у окна, повернулся ко мне и восхищенно воскликнул:

— Только что на мотоцикле подъехал Стив Маккуин!

Стив в костюме мотоциклиста вошел в зал. За ним шел его сын Чад, которому на вид было лет семь. Мальчик был одет почти в точности, как его отец. Под мышками оба несли мотоциклетные шлемы.

Стив представился и без промедления перешел к делу. Оказалось, что Чад подрался в школе, и отец хотел, чтобы сын научился защищаться. Я немного поговорил с Чадом, чтобы оценить его готовность заниматься. Мальчик произвел на меня хорошее впечатление, и я согласился учить его.

Чад все схватывал быстро и вскоре уже овладел основными приемами каратэ. Иногда Стив приходил и наблюдал, как Чад тренируется. Однажды Стив признался, что хотел бы и сам взять несколько частных уроков. Он тоже быстро освоил основы каратэ, потому что обладал превосходными рефлексами и природными способностями к спорту. Стив был прирожденным бойцом и ни с кем не боялся выяснять отношения.

I хли он принимал решение чем-то заниматься, то выкладывался полностью. Самой большой проблемой Стива во время тренировок была недостаточная гибкость, также он испытывал определенные трудности при выполнении высоких ударов ногами. Мы довольно долгое время работали над этими двумя проблемами, и однажды у нас родилась идея, которая, как мы надеялись, должна была помочь Стиву.

Жена Стива, актриса Эли Макгроу, пригласила нас со Стивом на занятия своей группы в Беверли-Хиллз.

— Мы много занимаемся растяжками, — сказала она.

Когда мы пришли, там уже присутствовали Ширли Джонс и Сюзан Дей, звезды телесериала «Семья- Партридж». Инструктор Рон Флетчер выдал нам со Стивом пару тонких трико — синее и розовое. Я сразу же схватил синее, и мы пошли переодеваться в раздевалку.

Сказать, что у нас был смешной вид в этих нарядах, значило бы не сказать ничего. Кроме того, в туго обтягивающих трико мы выглядели весьма откровенно. Стив взглянул на себя в зеркало и проговорил:

— Я в таком виде никуда не пойду! — и стал раздеваться.

— Послушай, — возразил я, — если мы просто войдем в зал и будем себя вести так, словно мы всю жизнь ходили в таких трико, на нас никто не обратит внимания.

— Ну, ладно, — неохотно согласился Стив.

Он опять натянул розовое трико и вышел из раздевалки первым. Как только он вышел, я захлопнул за ним дверь и закрыл на замок. Стив, услышав звук закрывающейся двери, вернулся и стал барабанить по ней кулаками, но я его не пустил. Я рассудил, что девушки вдоволь насмотрятся на Стива и насмеются, а на меня уже не обратят внимания.

Спустя несколько минут я услышал, что смех утих, и вышел из раздевалки. Стив сидел на полу зала и разговаривал с женщинами. Я непринужденно подошел и сел рядом с ним. Я оказался прав — единственным, кто вообще посмотрел на меня, был сам Стив. Но если бы взгляды могли убивать, я бы точно упал замертво!

Для меня занятия не представляли сложности, потому что мое тело уже было гибким, а Стив еще не один день жаловался на свою скованность и, конечно, на то, что я его перехитрил. За то время, пока Стив брал у меня уроки, мы стали хорошими друзьями. Часто оставались после занятий, чтобы просто посидеть и откровенно поболтать. Однажды вечером Стив удивил меня вопросом:

— Чак, как ты различаешь, когда ты нравишься человеку из-за того, какой ты есть, а когда — из-за того, что ты звезда?

— Ну, я не такая звезда, как ты, — ответил я, — но если мне приятно проводить время с этим человеком, я не задумываюсь о том, есть у него какие-то тайные мотивы или нет. Если ты будешь переживать по этому поводу, это будет угнетать только тебя одного.

Стив Маккуин, наверное, был со мной более открытым, чем с большинством людей, но та эмоциональная стена, которую он в попытке защититься возвел вокруг себя, препятствовала настоящей искренности в наших взаимоотношениях. Несмотря на то, что мы были хорошими друзьями, наши разговоры редко касались чего-то, кроме гонок, машин, мотоциклов и боевых искусств.

Впрочем, мы оба любили проводить время с нашими мальчишками. И когда моим сыновьям Майку и Эрику было, соответственно, одиннадцать и восемь лет, мы со Стивом повезли их на Индейские дюны, что не- I юдалеку от Лос-Анджелеса. Там мы научили ребят кататься на мотоциклах, но взяли с них обещание, что они будут носиться только на пустырях и никогда — по улицам. Мальчики согласились, хотя и неохотно. Эрик особенно увлекся мотогонками. Когда он стал старше, его страсть к гонкам проявлялась по-разному: то в виде мотогонок по пересеченной местности, то гонок на легковых автомобилях и грузовиках и даже участия в гонках западной серии NASCAR, в которых он победил в 2002 году.

Я наслаждался своей ролью учителя боевых искусств и считал, что новые владельцы хорошо заботятся о нашем финансовом состоянии. К сожалению, я ошибался — наш бизнес находился на грани краха. Хотя компания, купившая мои школы, и увеличила их количество, ее сотрудники не имели ни малейшего представления о том, как вести дела в сфере персонального обслуживания, когда решения приходится принимать немедленно. Мы с моим партнером Бобом Уоллом пытались объяснить новым владельцам, в чем они ошибаются, но они не захотели прислушаться к нам. В конечном счете Бобу надоело стучаться в закрытую дверь, он продал свою долю в школах и занялся торговлей недвижимостью.

К 1973 году владельцы наших школ оказались в весьма затруднительном финансовом положении и потеряли более миллиона долларов. Они продали школы другой группе, которая, в свою очередь, перепродала их человеку, который был больше заинтересован в выкачивании средств, чем в увеличении прибыли. Он сообщил мне, что через несколько месяцев школы обанкротятся.

Хотя на тот момент я не нес никакой финансовой ответственности, однако не хотел, чтобы школы, носившие мое имя, оказались запятнаны банкротством. Я спросил у нового владельца о сумме долга. Он признался, что задолжал 140 тысяч долларов — огромную сумму для 1973 года.

— Если ты возьмешь на себя этот долг, можешь забрать оставшиеся семь школ, — сказал он мне.

Я заключил с ним договор, но из-за недостатка деловой смекалки не вписал в него пункт о том, что буду нести ответственность только за долги, упомянутые в купчей. Это оказалось большой ошибкой.

Затем я взял блокнот и стал составлять план действий. Выходило, что если я продам пять школ за 25 тысяч долларов каждую, я выручу 125 тысяч долларов. С помощью своих небольших сбережений я смог бы покрыть разницу, и тогда у меня еще остались бы две «Школы каратэ Чака Норриса», и мой бизнес остался бы на плаву.

Я связался со своими «черными поясами», руководившими теми пятью школами, предназначенными на продажу, и спросил каждого из них, хотел бы он выкупить ту школу, которой руководил. Все пятеро обрадовались такой возможности стать владельцем школы каратэ, и каждый из них пообещал заплатить первый взнос — пять тысяч долларов, а затем выплачивать оставшуюся сумму по пятьсот долларов в месяц.