Игорь Фесуненко - Пеле, Гарринча, футбол… Страница 19

Пеле улыбался, слушая взволнованное письмо из Харькова, а потом сказал:

– Передайте ему, что мы стараемся не думать о прошлом, а с надеждой смотреть в будущее, где нас, как я верю, ожидают еще немалые победы… Это очень трогательное письмо. И я хотел бы обнять этого человека и поблагодарить его за теплые слова…

Потом я долго расспрашивал Пеле о его жизни, о фут боле. О самых памятных матчах. О «Сантосе» и о сборной. О семье и дочке. О внефутбольных «деловых» заботах «короля» и о песнях, которые он сочиняет в редкие свободные от футбола минуты. Потом были новые встречи и новые беседы.

Однажды я рассказал одному из своих друзей – директору музея изображения и звука в Рио-де-Жанейро Рикардо Краво Албину о том, что собираюсь написать о Пеле. Рикардо загадочно улыбнулся и потащил меня в свой музей. Усадив за стол, за которым стоял громоздкий магнитофон, он исчез, попросив подождать минутку. За окном серого особняка шумела площадь маршала Анкора. Пахло свежей рыбой и плесенью: совсем рядом искрилась солнцем волнистая бухта Гуанабара.

Гудели автобусы, пыхтели буксиры, истерично визжали свистки полицейских, а в прохладной комнатке музея было тихо и уютно.

Спустя несколько минут Рикардо вернулся, торжественно потрясая коробками с магнитной пленкой. На каждой из них было выведено: «Эдсон Арантес до Насименто – Пеле». Это была запись воспоминаний Пеле о себе самом, сделанная музеем для потомков.

Я прослушал, а затем и скопировал ее. В этой пленке нет никаких сенсационных сообщений или ошеломляющих открытий. Кроме некоторых курьезных фактов и подробностей, в ней нет ничего, что не было бы в той или иной степени уже известно многочисленным биографам Пеле, посвятившим ему нескончаемые газетные очерки и тома воспоминаний.

И все же эта звукозапись показалась мне необычайно интересной. Не только для будущего историка мирового футбола или какого-нибудь болельщика-дилетанта, фанатичного поклонника выдающегося таланта Пеле. Записанный на пленку рассказ Пеле о себе самом оказался портретом не столько Пеле, сколько Эдсона – простого бразильского парня, прошедшего все ступеньки своей необычной жизни: от босоногого мальчишки – чистильщика ботинок до лучшего футболиста мира и самого популярного бразильца и сохранившего при этом все свои лучшие человеческие качества – скромность, трудолюбие, сердечность, необычайную душевную щедрость и доброту…

Поэтому рассказ о Пеле мне хочется начать с нескольких отрывков, взятых из этой пленки. Пусть Пеле сам рассказывает о себе. А там, где он по скромности или забывчивости будет что-либо упускать или умалчивать, можно будет дополнить его рассказ сведениями, почерпнутыми от его друзей. И не только друзей, но и у тех, кто его видел лишь с трибун стадионов, но все равно считает его своим близким человеком. Потому что для каждого бразильца Пеле – это что-то свое, бесконечно дорогое. Это символ родины, воплощение лучших качеств своего народа.

Итак, предоставим слово Пеле:

«Я родился в маленьком селении „Трес корасоэс“ – „Три сердца“ в штате Минас-Жерайс 23 октября 1940 года. Отец мой – его зовут Дондиньо – был в молодости профессиональным футболистом. Мать никогда не работала. Детство мое было такое же бесхитростное и хорошее, как у всех детей в простых бедных семьях: мы играли во всевозможные игры, но больше всего, конечно же, гоняли футбольный мяч. Правда, его трудно было назвать футбольным – тот мяч, которым я играл в детстве! Это был мяч из бумаги или из тряпок, из соломы или еще из чего-нибудь. А иногда мячом служил простой мандарин… Впервые начал играть в команде, которая имела название, в семь лет. Это была команда „7 сентября“ в городке Бауру, куда мы переехали всей семьей. К сожалению, в той же команде я испытал и первое жестокое разочарование в своей жизни. Меня пригласили участвовать в настоящем турнире, но я не смог: у меня не было бутсов, а мои родители не имели денег, чтобы их купить… Так я и не участвовал в том первом турнире…

Когда я поступил в колледж, пришлось сократить часы, отведенные футболу: с двух до пяти дня я должен был сидеть за партой. Но остальное время почти все – с утра до полудня и с полшестого до восьми – продолжал гонять мяч.

Там же, в Бауру, родилась моя кличка, ставшая моим вторым именем, – Пеле. Ее происхождения никто не знает. Говорят, что в команде отца был вратарь Биле, и я вроде бы пытался ему подражать. Но это все догадки…

Мне всегда нравилось играть в футбол, но, по правде говоря, я отнюдь не стремился стать „звездой“ футбола. Я мечтал выучиться пилотировать самолеты: у нас, в Бауру, неподалеку от дома, был аэродром, и мы бешено завидовали летчикам…

Еще в детстве я любил плавать, хотя никогда не занимался плаванием профессионально: речушка в Бауру была не из полноводных. Метр шириной, полметра глубиной…»

Там, в Бауру, прошли детство и юность Пеле. Там он стал играть в дворовых командах, там стал тренироваться в детской команде местного футбольного клуба, где он с 13 до 15 лет был постоянным «артиллейро» – лучшим форвардом, забивавшим наибольшее количество голов. Отец не мог нарадоваться на своего сына. А мать горестно качала головой. Особенно обострились споры, когда один из приятелей отца предложил отвести мальчишку в Сантос и показать тамошним тренерам. Несмотря на протесты матери, отец принял решение отправить сына на поиски футбольного счастья… Эдсон приехал в город Сантос, приятель отца привел его на «Вила Бель миро», стадион легендарного «Сантоса» – лучшей футбольной команды Бразилии…

«Я жил в Сантосе в одной комнате с игроком Васконселосом. Почти не выходил на улицу. Плакал, тосковал, хотел вернуться домой. Однажды даже сбежал ночью, но меня поймал и привел обратно один из служителей клуба… После первой же тренировки со мной заключили контракт. Первый контракт в моей жизни. Мне было тогда 16 лет, и я стал получать 5 тысяч „старых“ крузейро в месяц. Большие деньги по тем временам… Половину стал отсылать матери, две тысячи платил за пансион, в котором жил, а пятьсот оставались на карманные расходы… Матери деньги я посылал с особым удовольствием: когда я там, в Бауру, бил мячом стекла, она, помню, ругалась, кричала на меня, и я успокаивал ее такими словами: „Не сердись, мама! Когда я подрасту, стану зарабатывать деньги, куплю тебе дом…“ „Как же! Дождешься! – сердилась мать. – Вон посмотри на отца: тоже обещал мне и дом, и много чего еще. И вот, пожалуйста, полюбуйся сидим нищие“»

Так началась ослепительная футбольная карьера Пеле, приведшая его на пьедестал почета на чемпионатах мира в Швеции и Чили. Там, в «Сантосе», Пеле забил свои первые из тысячи голов, забитых им за четырнадцать лет профессионального футбола.

Армандо Ногейра, спортивный редактор «Жорнал до Бразил», попросил однажды Пеле рассказать о том, что, по его мнению, является самым главным из его детского опыта. Чему он научился в детстве? Каким образом смог он достичь без серьезной помощи тренеров такого уровня мастерства, что оказался, будучи еще мальчишкой, принятым в профессиональный клуб, один из лучших в стране?

Вот что ответил он на этот вопрос: «Главное, чему я научился в детстве, – это дриблинг на ходу, на скорости. Водиться и обыгрывать друг друга любят и умеют все ребята. Но при этом часто забывают, что главное – не просто обвести противника, а сделать это на скорости, выигрывая пространство, наступая. С детства я инстинктивно почувствовал, что нужно стремиться добиваться исполнения всех финтов, любых самых сложных технических приемов в самое короткое время… Пожалуй, именно это я считаю главным, основным в обучении детей футболу…»

Когда он уехал в свой первый отпуск в Б ауру, чтобы навестить мать, отца и сестер, он был уже признанным мастером футбола, хотя со дня его отъезда в Сантос прошло около полутора лет. Там же, в Бауру, по радио он услышал о том, что его зачислили в состав сборной страны, отправляющейся на чемпионат мира в Швецию.

Первую игру на чемпионате мира он просидел на скамейке запасных. Вторую – тоже. Лишь на третью игру под давлением журналистов, врача и ряда игроков тренер Феола согласился выпустить на поле запасных игроков: Гарринчу и Пеле… Это была игра с командой Советского Союза. Что он чувствовал тогда, в тот день, впервые выходя защищать спортивную честь своей страны в матче первенства мира?

«До сих пор, когда я выхожу на поле в составе „Сантоса“ или сборной в международном матче и слышу, как исполняется гимн моей страны, меня охватывает дрожь. А представьте себе 17-летнего парня, впервые вышедшего на поле в столь ответственном матче?… Скажу одно: я всегда пою гимн, когда его исполняют перед началом матча. Но в тот раз не смог. Минут десять меня трясло. И лишь потом я смог успокоиться…»

А свой первый гол в чемпионатах мира Пеле забил в матче против сборной Уэльса. Десять лет спустя – в 1968 году – он сказал мне, что продолжает считать этот гол самым памятным, самым важным, а может быть, и самым красивым в своей футбольной биографии.