Джим Вайпонд - Горди Хоу, номер 9 Страница 19

В первый год работы с «Ред уингз» Эйбл учредил своего рода консультативный совет в помощь трекеру. В него вошли капитан команды Алекс Дельвеккио, Хоу и Билл Гэдсби. Хоу и Гэдсби собирались достичь рубежа в 20 сезонов в НХЛ. Они уже играли почти столько же, сколько сам Эйбл, который высоко ценил их опыт. Тренер часто обращался ко всем троим за советами по поводу изменений в составе и других проблем, с которыми сталкивается профессиональный клуб. Эта система консультаций работала несколько лет, но была отменена, когда Билл Гэдсби ушел со льда.

Появление в команде в качестве тренера База Бастьена на первой тренировке осенью 1967 года было встречено игроками с настороженностью. Он занимался административными делами, тренерской и селекционной работой в младших лигах столько же, сколько Хоу выступал как игрок за старшую – Национальную. Обычно из года в год Бастьен появлялся на пару недель в тренировочном лагере «Ред уингз», а затем удалялся на весь сезон с каким-либо клубом-филиалом. Хоу он едва знал.

И вдруг его назначают помощником тренера, поручают все больше времени проводить с игроками на льду, пока, наконец, Сид Эйбл не передает ему фактическое руководство командой с тренерскими полномочиями.

«Мне не о чем было беспокоиться.– вспоминает Бастьен, – Горди мне все максимально облегчил. Он первым выходил на лед, был первым на тренировках и тактических занятиях и ни одного заданного мною упражнения не делал вполсилы.

Мы сыграли два товарищеских матча со сборной Канады в Виннипеге (национальная любительская сборная Канады на Кубке столетия в 1967 г. – Д. В.), выиграв оба со счетом 5:1 и 2:0. Горди творил на льду нечто феноменальное. Он сказал мне перед первой игрой, что чувствует такое же волнение и ответственность, как перед календарной встречей чемпионата НХЛ. Я думаю, что, как и другие наши игроки, он твердо решил, что профессионалы просто должны победить».

Подобно всем людям из организации «Детройт ред уингз», Бастьен не устает говорить о теплоте и отзывчивости ветерана вне игры. Как он дружелюбен с другими в гостиницах, как он разговаривает и шутит с людьми, подходящими к нему за автографами, как он добр с детьми.

Бастьен сошелся с Хоу совсем близко. Он остался в клубе помощником тренера по подготовке молодежи к карьере профессионального хоккеиста. Осенью 1968 года Эйбл окончательно сконцентрировался на административных делах, а Билл Гэдсби вернулся в команду тренером. Дельвеккио был все еще капитан, но ожидал по собственной просьбе замены на этом посту более молодым игроком. Алекс провел на льду уже 17 сезонов и хотел дотянуть до 20. И только Горди Хоу по-прежнему был мотором команды «Детройт ред уингз».

Осталось рассказать лишь о его первом тренере, Джеке Эдамсе. Биография Эдамса неразрывно связана с биографией Хоу. В прошлом хоккеист-любитель, а затем профессионал, Джек Эдамс закончил играть в хоккей в 31 год. В это время освободилось место менеджера в Детройте, и Эдамс решил попытать счастья на новом поприще.

Перед тем как туда пришел Эдамс, «Детройт кугэрз» – под этим именем городская команда вошла в НХЛ– за год сменила двух менеджеров и понесла убыток в 84 тысячи долларов. Это был первый сезон клуба. В первый же год под руководством Эдамса эта профессиональная команда принесла 175 тысяч долларов прибыли. Но разразился Великий кризис, и излишки на банковском счету быстро растаяли.

В 1933 году командой заинтересовался покойный Джеймс Норрис. Он сам играл в хоккей в юности и даже выступал за монреальский клуб «Уингд уилерс», сохранив и в зрелые годы любовь к этому спорту. Норрис, и тому времени создавший целую империю в области торговли зерном, купил на корню детройтский клуб. В память о своих юношеских подвигах на хоккейной площадке он решил изменить название команды «Кугэрз» на «Ред уингз» («Красные крылья»). Официальной эмблемой стало заимствованное из монреальского прошлого красное крылатое колесо, что было как нельзя более подходящим символом для команды Города моторов.

В день, когда Норрис приобрел профессиональную хоккейную команду, он вызвал Эдамса и сказал, что дает ему испытательный срок в один год. Менеджер вызов принял, и в результате испытательный период перешел в более чем двадцатилетний срок, в течение которого между двумя этими людьми установились отношения подлинного взаимопонимания и сотрудничества.

Эдамса часто сравнивали с Бранчем Рикки, которого называли «магараджей бейсбола». Эти двое никогда не были знакомы, но были поразительно схожи в манере вести дела. Оба необычайно точно чувствовали и понимали, когда игрок подходит к концу периода максимальной отдачи или, если использовать трафаретное выражение спортивных журналистов, переходит вершину холма. «Если игрок становится слишком велик для клуба, он перестает быть его частью», – говаривал меняла Эдамс, и это было его кредо преуспевающего администратора.

Рикки и Эдамс имели еще одну общую черту – заботу о постоянном притоке новой крови в команду с помощью разветвленной системы клубов-филиалов – «ферм», как их называют в Северной Америке. Оба менеджера весьма преуспели в этих начинаниях.

Эдамс создавал целые команды вокруг талантливых молодых игроков. Он сколотил такую молодежную команду вокруг Хоу, когда тому было всего 16 лет, а в 17 сделал его игроком большого профессионального клуба. И не ошибся. Двенадцать раз команда, руководимая Эдамсом, была чемпионом НХЛ и семь раз получала Кубок Стэнли.

В течение 21 года, начиная с сезона 1938/39 года, клуб Эдамса ни разу не пропустил кубковых финалов. Да и перед этим он трижды был первым в чемпионатах и дважды завоевал Кубок Стэнли.

До конца дней своих Эдамса раздражала манера Хоу играть расчетливо и внешне неторопливо, как бы прогуливаясь по льду. Его кровяное давление часто достигало опасного предела, когда он следил за действиями своего воспитанника на площадке. Однажды в самом начале своей карьеры Горди в матче с «Чикаго блэк хоукс» получил пас в средней зоне и ворвался в зону противника. «Бросай, бросай, бросай!!» – орал Эдамс. Но Хоу методично продолжал свое. Он свернул в сторону и был уже явно не в позиции, удобной для броска. Шайба была по-прежнему у него, и он обводил соперников одного за другим, пробираясь на точку, откуда бросить было бы удобно. Эдамс в оцепенении глядел одним глазом на шайбу, которую контролировал Хоу, а другим на секундную стрелку часов, Матч заканчивался, и «Ред уингз» проигрывали одну шайбу. Им нужен был гол, чтобы свести игру к ничьей. Вдруг Хоу тормознул, защитник попался на финт, а форвард Детройта сделал полшага вбок и без подготовки пустил шайбу низом со страшной силой. Она оказалась а сетке, и немедленно зазвучала сирена, возвещая окончание встречи.

Для Эдамса это было выше его сил, Отдышавшись и все еще отирая лоб, он ворвался в раздевалку «Ред уингз».

– Горди, у тебя было два верных шанса для прицельного броска! Почему ты их не использовал? Чего ты ждал? – волновался он.

Сидя на скамье в пропитанной потом форме и опустив г изнеможении голову между коленями, Хоу сосал дольку апельсина. Он поднял наконец голову, посмотрел на менеджера и сказал спокойно:

– Мне просто хотелось быть полностью уверенным в броске.

В 1950 году, на пятом году своей работы в высшей лиге, Хоу был признан звездой. Весной следующего года ему был вручен его первый приз – Приз Харта, а незадолго до этого Эдамс произнес свою знаменитую тираду о Горди, ставшую памятником его хоккейной проницательности и подтвержденную двумя десятилетиями игры выдающегося хоккеиста.

«Просто и безоговорочно, – заявил Эдамс, – Горди Хоу – лучшее, что знает хоккей за последние двадцать пять лет. Он столь же хорош, как Хауи Моренц, а я, как вы знаете, не пытаюсь принизить современное, взывая к старым добрым временам. На мой взгляд, Хоу еще не достиг вершины».

Этот комментарий часто повторяли и много лет спустя, когда пути Эдамса и «Детройт ред уингз» разошлись, В том, 1950 году Хоу забросил 43 шайбы, а через 17 лет он забил 39 голов за сезон.

В 1955 году Эдамс потряс мир профессионального хоккея, выменяв восьмерых своих игроков, которые помогли клубу семь раз подряд победить в первенстве лиги. Но принцип Эдамса никогда не сохранять чемпионский состав команды был важнейшей частью его успешной политики как администратора. Он совершал сделки, особенно часто с Чикаго, что навлекало на него огонь со стороны критиков, но именно массовые обмены летом 1955 года, которые меняла Эдамс совершил с клубами Чикаго, Бостона и Нью-Йорка, дают полное представление о неугомонном характере неистового хоккейного дельца. Он всегда говорил, что необходимо давать место в команде молодым игрокам, и никогда не колебался подтвердить свою правоту действиями.

Неизбежно как с командой, так и с отдельными игроками случаются спады в течение сезона, в котором более 70 календарных матчей. Опытный тренер должен быть более или менее подготовлен к этому. Но темпераментный Эдамс давал волю своему гневу в минуты спада в игре, швыряя в хоккеистов в раздевалке кусками апельсинов. И Горди на собственной шкуре убедился, что с такой рукой Эдамс должен был стать подающим в бейсболе – настолько сильными и точными были его броски. На долю Хоу пришлось немало апельсинового сока, который ок вытирал со своей головы после «подач» раздосадованного Эдамса. Ореол величия не был защитой Хоу от этой формы выражения неудовольствия.