Игорь Бойко - Бей-беги: Наше время. История английского футбола: публицистические очерки Страница 20

Невзирая на поддержку норвежцев, «Уимблдон» после успешного сезона 1996/97 увяз среди претендентов на вылет. В январе 1999 года Джо Киннейр потратил 7,5 млн фунтов на приобретение форварда «Вест Хэма» Джона Хартсона. Это произвело сенсацию, потому как доселе Джо за все годы работы едва ли потратил больше 12 млн фунтов. Продавал «Уимблдон» на большую сумму, иначе выживание вообще было бы невозможным, а вот покупать клуб предпочитал «неограненные алмазы». И тут — такие деньги… Хартсон имел репутацию игрока свирепого, что, в принципе, было нужно Киннейру после того, как Винни Джонс стал играющим тренером «Куинз Парк Рейнджере». Однако на закате карьеры в «Вест Хэме» Джон оказался замешанным в неприятный скандал, когда игровой инцидент на тренировке, заснятый болельщиками, стал достоянием общественности. Она содрогнулась, увидев, как валлиец с размаху ударил ногой по голове своего товарища по команде Эйяла Берковича. Но Киннейр не колебался ни секунды, он был уверен, что валлиец поможет команде стать лучше, чем в прошлом сезоне (16-е место). И хотя Хартсон только ближе к концу турнира забил два мяча, долгое время именно так и было: «Уимблдон» держался в районе пятого-шестого места, то есть претендовал на зону еврокубков, когда случилась трагедия.

Третьего марта 1999 года «банда психов» играла на поле «Шеффилд Уэнсдей». Еще в автобусе по дороге на стадион клубный врач Стив Аллен заметил, что Джо Киннейр неестественно сильно потеет. Он дал менеджеру таблетку, но когда Джо после разминки шел в раздевалку, чтобы сделать установку на матч, с ним случился сердечный приступ. Киннейру повезло, что рядом оказался доктор «Уэнсдей», который мгновенно разобрался в ситуации, сделал укол, дал кислородную подушку и вызвал скорую помощь. «Донс» кое-как выиграли тот матч (2:1), но эта победа стала для них последней в сезоне — в оставшихся одиннадцати турах без своего менеджера команда набрала только два очка и скатилась на то же 16-е место. Летом Джо попросил Сэма Хаммама подыскать ему замену — на тренерский мостик он сможет вернуться только два года спустя. Хаммам был в растерянности, ведь для него Киннейр был не просто менеджером команды, а «другом, лучшим другом на всю жизнь».

На бумаге назначение Эгила Ольсена казалось оправданным решением. Под руководством этого специалиста сборная Норвегии в середине 1990-х годов из аутсайдера превратилась в одну из самых успешных сборных Европы. Демонстрируя стиль игры, близкий к стилю «банды психов», норвежцы при Ольсене выиграли 47 матчей из 89-ти. Они пробились через сито отборочных матчей к ЧМ-1994, оставив за бортом сборную Англии, а спустя четыре года даже вышли в плей-офф Мундиаля. Норвежские владельцы одобрили выбор Хаммама. Бьорн-Руне Гьелстен заявил, что результаты Ольсена говорят сами за себя, а самое главное — ему близок стиль «Уимблдона».

Однако уже с самых первых дней в клубе Эгил вызвал совсем не ту улыбку, к которой привыкли в клубе. Жалуясь на артрит и боясь промочить ноги, он везде ходил в резиновых сапогах. Пресса потешалась над ним сначала сдержанно, а затем, когда результаты становились все хуже и хуже, в открытую. Хотя Ольсен отдавал предпочтение длинным передачам, его подход к моделированию игры в корне отличался от привычного в «Уимблдоне». Например, он отказался от персональной опеки в пользу зонального построения обороны. Потом неожиданно перевел на фланг полузащиты высокого форварда Карла Корта и перешел к схеме с одним нападающим. Ольсен требовал от команды действовать осторожно и наверняка, но такая манера игры на фоне интенсивного футбола в Англии означала, что «Донс» попросту отказались от атаки, и отрезанный от команды единственный форвард был беспомощен. Пытаясь заставить свою систему работать, Ольсен начал массовые закупки скандинавских игроков. За короткий срок в «Уимблдоне» появились Торе Педерсен, Тронд Андерсен, Мартин Андресен, Хер-манн Хрейдарссон, Чьетиль Велер и Андреас Лунд. Иностранцы не смогли влиться в «банду», и внутри команды возник раскол. Когда составу, особенно такому специфическому, как «банда психов», нужна была сильная эмоциональная встряска, Ольсен предпочитал читать команде научные лекции о системе игры. «Мы просто не поняли, что начались проблемы, — делится Карл Корт. — Джо Киннейр всегда умел поставить каждого из нас на место, указать на наши ошибки, а теперь мы стали привыкать к поражениям и спокойно говорили о вылете».

Ситуация осложнялась конфликтом между Сэмом Хаммамом и норвежскими владельцами. Сэм понимал, что вылет из Премьер-лиги станет для такого маленького клуба смертельным. Пропасть между элитой и остальными дивизионами Футбольной Лиги неумолимо увеличивалась, а потеряв около 10 млн фунтов в год от телевидения и спонсоров, «Уимблдон» просто не смог бы эту пропасть перескочить. Он требовал, чтобы все усилия были брошены на спасение, тогда как Рокке и Гьелстен говорили о необходимости залатать прорехи в клубном бюджете. В декабре 1999 года Рокке назначил исполнительным директором Свейна Бакке, который, изучив счета «Уимблдона», объявил, что сумма долгов составляет 3 млн фунтов. Для быстрого решения проблемы он порекомендовал продать ведущих игроков. Джон Хартсон уже готов был перейти в «Тоттенхэм», но его забраковали врачи. Хаммам понимал, что в такой ситуации вылет из возможного станет неизбежным. Непонятно как, но он сумел убедить норвежцев отказаться от совета Бакке. Сэм заявил, что готов выкупить долги клуба и настаивал, чтобы Рокке с Гьелстеном поступили точно так же. Вместо этого норвежцы отказались от банковского кредита, а заняли клубу свои средства под еще большие проценты.

Тринадцатого февраля 2000 года Сэм Хаммам со слезами на глазах объявил, что за 1,2 млн фунтов уступает оставшийся у него пакет акций Гьелстену и бизнесмену из Южной Африки Чарльзу Коппелу. «Банда психов», вернее, то, что от нее осталось, на прощание на тренировочном поле вываляла в грязи своего лидера, но это была последняя ее проделка — легендарная Crazy Gang стала историей. «Без Сэма этот «Уимблдон» больше не будет таким, каким мы его знали все эти годы», — в голос твердили ветераны прежних сражений. В мае 2000 года «Донс» расстались с Премьер-лигой. Новый менеджер Терри Бертон заявил, что «Уимблдон» должен покончить с практикой «банды психов», «потому что, валяя дурака, они принижали успехи клуба». Сказка закончилась, а то, что случилось в последующие три года, стало настоящей трагедией для верных болельщиков клуба из Юго-Западного Лондона.

Разные дороги к новой мечте

Сразу после вылета из Премьер-лиги стало понятно, что норвежцы вместе с Чарльзом Коппелом самым верным вариантом вернуть свои деньги считают переезд команды. Вскоре появилась информация, что «Уимблдон» обратился к Питу Уинкелману, музыкальному продюсеру и главе консорциума «Стадион Милтон Кейнса».

В пятидесяти милях к северу от Лондона располагается один из самых молодых и быстро растущих городов Англии. Он вдвое больше Ипсвича, однако своей команды в Футбольной Лиге не имеет. Местная команда еще в конце 1970-х годов появилась в одной из любительских лиг, но в городе, для которого понятие «коренной житель» еще не скоро станет актуальным, она не представляла ни малейшего интереса. Новые жители нового города предпочитали поддерживать свои старые команды. Их могла разве что заинтересовать готовая команда в Футбольной Лиге. Расчет Уинкелмана был прост: построить в Милтон Кейнсе комплекс, в который, помимо офисов, отеля и супермаркета, вошел бы 30-тысячный современный стадион, а потом пригласить одну из лондонских команд (благо их в столице предостаточно), имеющую место в Футбольной Лиге. Уинкелман сделал предложения трем клубам — «Кристал Пэласу», «Лутон Тауну» и «Барнету», но наиболее остро проблема нового стадиона стояла в «Уимблдоне». Тем более что новый вариант объединения — на этот раз с «Куинз Парк Рейнджерс» — натолкнулся на привычное для Англии неприятие со стороны болельщиков обоих клубов.

Но для Рокке, Гьелстена и Коппела не имело никакого значения, где будет играть их клуб, им было наплевать, что думают по этому поводу болельщики. В конце концов они искали других болельщиков, которых было больше и которые могли принести больше денег. Призывы мэра Лондона и мэра Мертона учитывать чувства болельщиков «Уимблдона» никого не могли заинтересовать. Пита Уинкелмана эта тема вообще не волновала, впрочем, как и прошлое «Уимблдона», ему было нужно место в Футбольной Лиге, а новых болельщиков он обещал завербовать в Милтон Кейнсе. Норвежцы вместе с Коппелом проигнорировали встречу с активистами Независимой ассоциации болельщиков «Уимблдона», назначенную на 1 июля 2001 года, а спустя месяц уведомили всех владельцев сезонных абонементов о скором переезде клуба в Милтон Кейнс.

Ситуация с переездом была тщательно рассмотрена Футбольной Лигой. Специальный комитет из девяти членов изучил обстоятельства дела и заявил, что не станет санкционировать смену места дислокации футбольного клуба «Уимблдон». Исполнительный директор Лиги Дэвид Берне заявил, что в уставе ФЛ четко прописано: клубы должны представлять местность, имя которой носят или с которой традиционно связаны, если на то нет особого одобрения правления.