Александр Мостовой - По прозвищю "Царь" Страница 22

Многие в шутку называли Шалю клоуном. Он был очень смешным чисто внешне. Худющий, с длинными кучерявыми волосами… Это сейчас он лысый стал. А тогда, в «Спартаке», мы придумали ему кличку Донадони — в честь футболиста итальянской сборной, тоже кудрявого. Без Игоря не обходилась ни одна веселая история — на базе или в автобусе. Все знали: где он, там всегда смех.

У него была одна фишка, над которой многие шутили. Когда мы садились в столовой, он всегда очень медленно ел. Мало того что Шаля приходил в столовку одним из первых, так и сидел там до тех пор, пока его сами повара чуть ли силой не выгоняли. На самом деле никто не знал, что у него проблемы с зубами. Из-за этого он очень медленно жевал. Вдобавок Игорь очень любил поболтать за столом. Поэтому ему всегда не хватало времени. Люди уже по пять раз сменялись, приходили и уходили, а он все сидел, с кем-то разговаривал. Пацаны ухохатывались:

— Шаля, ну сколько можно жрать? А он делал серьезное лицо:

— Вам что, не нравится, как я ем?

…За победу в чемпионате-89 я получил «шестерку» «жигулей», а он — «москвич» последней модели. Тогда он казался нам чуть ли не иномаркой. Но Шаля не умел водить. Я в этом плане был более продвинутым, в свое время вместе с отцом катался. И стал учить Игоря вождению. Мы объездили чуть ли не все соседние с Тарасовкой деревни. При этом Шаля постоянно что-то забывал: то скорость переключить, то с ручника сняться. Для него главным было, чтобы в машине играла музыка. Врубит магнитолу на всю катушку — и покатился. Я говорю:

— Шаля, что ты делаешь? Ты же по встречке едешь!

— Да какая разница, машин все равно же нет!

В то время движение на самом деле было не ахти какое: три машины на деревне. А Шаля улыбается, доволен: музыка гремит, жизнь прекрасна.

И однажды с этой музыкой он так увлекся, что не заметил, как наехал на бугор и его «москвич» встал днищем — как корабль на мели. Колеса крутятся, но машина не едет — а он этого даже не ощущает. Сидит себе, поет чего-то. Я говорю:

— Шаля, куда ты заехал?

— Чего такое? — удивляется. — Все вроде нормально.

— Нормально? Ты посмотри: мы стоим, а не едем.

У него уже все заглохло, одна музыка играет. Тут он с удивлением замечает:

— Ой, действительно стоим,

Дословно Мостовой о своей первой иномарке

— В 1990 году мы с Игорем Шалимовым купили себе два одинаковых «мерседеса» — он синий, я белый. Пригнали их нам прямиком из Германии. И мы были самые козырные люди в Москве. Хотя по нынешним меркам — это допотопные модели. Такие, знаете, с двумя глазами.

…Со временем мы настолько сблизились, что я стал жить у Игоря дома. Мы, правда, много времени проводили вместе на базе в Тарасовке. Но если выдавался выходной, я всегда старался приехать к нему. Тем более что он жил на Преображенке, а оттуда до Сокольников, куда приезжал спартаковский автобус, отправлявшийся в Тарасовку, рукой подать. И мы всегда вовремя успевали на тренировку. Мы с Игорем были в то время как братья. Его мама относилась ко мне как к родному. Она спокойно воспринимала, что приходили домой то ночью, то под утро. Набродимся, и домой спать, в его комнату.

В отличие от меня, Шале часто доставалось на бесковских разборах. Впрочем, зная, какой он смешной, Бесков над ним больше подтрунивал. Но за курение Игорю попадало. Тренерский состав у нас прекрасно знал, кто из ребят балуется сигаретами, кто выпивает. Понятно, в открытую никто не курил. Закрывались в номере, выходили на балкон и там дымили. У нас в команде из тридцати человек футболистов пять были, кто не курил …

Разумеется, мы с Игорем следили за модой и в любой заграничной поездке первым делом бежали по магазинам, Там, как правило, покупали одинаковые вещи, только разных цветов. Если же цвет имелся только один, мы до хрипоты спорили, кому покупать. Мы же каждый день проводили вместе и не могли появляться в одинаковых куртках или ботинках. Поэтому по возможности старались договариваться: «Давай ты возьмешь эти брюки, а я те».

Вечерами маршрут у нас пролегал по одним и тем же местам. Мы шли или в гостиницу «Россия» или в «Космос» — там можно было хорошо посидеть, поесть, отдохнуть. Ну а деньги у нас по тем временам какие-никакие, а водились. Надо же их на что-то тратить. Правда, за нами все время следил Жиляев — он не давал расслабляться. Всегда знал, где мы находимся. Допустим, назначали тренировку на одиннадцать часов. Он подходил к нам и говорил:

— Так, чтобы в десять завтра были. Вечером обязательно позвоню вам на базу, проверю, как вы там.

И действительно звонил, и если нас там не было, сразу же перезванивал Шале домой. Если и там нас нет, то сразу начинал нас искать. Да мы и сами перезванивали на базу, спрашивали, не звонил ли нам кто. Там отвечали:

— А как же — Жиляев. Просил перезвонить, Перезванивали. Владимирыч сразу:

— Вы где?

— Да тут, в одном местечке.

— Срочно домой, завтра тренировка.

Кто из нас с Игорем вызывал больший интерес у представительниц противоположного пола? Наверное, я. Хотя в плане девушек у нас были разные вкусы. Шале нравились шебутные девчонки — такие же, как и он сам. А я больше любил скромниц, которые сидели в сторонке и молчали. Так что особых проблем в плане «дележа» у нас не было. Если девчонка задорная и веселая, я сразу понимал, что на нее клюнет Шаля, потому что это его тип. Мне не нравится, когда девушка слишком активная. А если она была скромной, Игорь сразу говорил:

— О, Мост, это твоя!

Проблем, куда водить девушек, у нас тоже не было. Всегда имелись свои места.

А потом мы с Шалей получили квартиры в одном доме в Сокольниках, и даже в одном подъезде. Только этажи разные — он на одиннадцатом, я на седьмом. И многие вечера мы проводили уже здесь. Здесь же стали плотнее общаться с Колькой Писаревым.

Иногда Шаля мог и не заходить в свою квартиру. У меня все было. И холодильник в том числе постоянно был полон (спасибо маме). Заскакивали, перекусывали и опять убегали.

Если Шалимов находился в плохой форме, бывало, что тренеры говорили мне: ну что ж ты, Мост, не уследил? Иной раз ударит Игорь на тренировке пару раз подряд «в молоко» — гораздо выше ворот, и меня сразу спрашивают:

— Вы где вчера куролесили-то? Что Шаля там ел? И главное, что пил?

Но что любопытно, Шаля был в том «Спартаке» одним из немногих, на кого все эти гулянки практически не влияли. Он казался двужильным. И на тренировках носился без остановки столько, сколько нужно. Недаром худой был и весил при своем высоком росте всего 60 килограмм. Все уставали, а он нет. И не скажешь, что ночью гулял. Я иногда даже возмущался:

— Сколько ты можешь бегать? Как тебе это удается?

— Ну а что? — удивлялся он. — Если сказали надо, значит, надо.

Бывало, что мы и ссорились с Игорем. Но эти ссоры были не злыми. Допустим, на тренировке он не отдает мне пас, и я заводился:

— Ты что, блин, мячом не делишься?

— Да пошел ты!

— Чего?

— Да ничего. Тренируйся себе.

Впрочем, мы сразу забывали о таких эпизодах. Отходил я тоже легко. Иной раз разозлишься, начнешь кричать, а потом словно сигнал к тебе приходит: все, хорош, успокойся, И все снова забывалось. До драк дело не доходило. Впрочем, Шаля и сам понимал, что со мной лучше не схлестываться - Я был известный драчун. Хотя пару сильных конфликтов на тренировках у нас все-таки случилось. Однажды играли друг против друга в двухсторонке, а Шаля, как обычно, бегал без остановки. В один из моментов мне это надоело:

— Хорош уже носиться, остановись! А он в ответ:

— Чего кричишь-то? Давай лучше догони, отними мячик!

Завелся. Бегу за ним. Догоняю. И как дам сзади по ногам! Даже тренировку прервали. Был еще случай — играли в квадрат в манеже. Я долго находился в центре и не мог отнять мяч. В итоге разозлился и снова въехал в Игоря, да так, что Романцев убрал меня с тренировки.

— Иди остынь посиди, — сказал Олег Иванович. Причем Шаля-то как раз не обиделся. Он понимал, что я действительно не могу столько бегать.

Естественно, шутили друг над другом, но опять же по-доброму. Над внешностью прикалывались, над одеждой.

Вырядится он в странный спортивный костюм, и я ему говорю: «Ну, ты прям какой-то Брюс Ли».

Однажды я и сам стал объектом для шуток — и не только со стороны Шали, но и всех остальных футболистов «Спартака». Произошло это после того, как я забил свой знаменитый гол харьковскому «Металлисту» в манеже, обыграв перед решающим ударом шесть человек. «Футбольное обозрение» признало этот гол лучшим в месяце. И мне вскоре сказали, что телекомментатор Владимир Перетурин специально приедет в манеж «Олимпийский», где мы тренировались, — делать со мной интервью.

Но буквально за несколько дней до съемок произошла любопытная история. Анатолий Бышовец, который руководил сборной СССР, строго-настрого приказал футболистам с длинными волосами подстричься.