Тафгай 7 - Владислав Викторович Порошин Страница 24

В раздевалке на минуту повисла тишина, так как каждый подсчитывал свою выгоду. Вообще-то тысяча долларов, когда в месяц средняя зарплата хоккеиста была около четырёх тысяч — деньги были сами по себе не плохие. Просто я понимал — сейчас кому-то элементарно станет обидно, что премия неодинакова для всех.

— Почему премия для всех разная? — Спросил Деннис Халл.

— Потому что одни на льду проводят по тридцать минут, играют через смену, а другие по десять, — ответил я. — И потом те, кто заработают дополнительные деньги, устраивают вечеринку для всей команды за свои деньги в конце чемпионата.

Тут в дверь заглянули старший тренер Билли Рэй наш менеджер Томми Иваныч Айвен, который напомнил, что пора выходить на лёд, ведь все билеты на сегодняшнее хоккейное шоу проданы. И ещё, когда мы в коньках с чехлами на лезвиях топали по резиновому коврику на площадку Иваныч, доверительно заглянув в мои глаза, спросил:

— Что сказали парни?

— Парни сказали, что такого жадину и скупердяя, как ты видели в гробу в белых тапках, — пробурчал я.

— Вот и замечательно, — обрадовался Томми Айвен. — Только сегодня сыграйте повнимательней, что-то бостонцы приехали какие-то злые.

На это я ничего не ответил, так как если соперник, которому кровь из носа нужны очки, приехал злой, а мы только этой ночью прилетели из Сент-Луиса, то тут итак ясно, что игра будет не самой простой.

К счастью, начали матч мы хорошо. Под одобрительное скандирование восемнадцати тысяч человек «Блэкхокс!», моя тройка нападения уже во второй своей смене, прижав гостей из Бостона к воротам, разыграла замечательную комбинацию. Стэн Микита вылез из левого закругления, откинул шайбу на синюю линию защитнику Билли Уайту, и тот щёлкнул так, что Ване Болдыреву оставалось лишь подставить клюшку. Иван так и поступил, ведь хоккей это не шахматы, здесь думать некогда, видишь пустой угол ворот, видишь шайбу, бей, лучшей позиции не предвидится. Но в воротах «мишек» кроме голкипера Эдди Джонстон, неожиданно оказался защитник Бобби Орр и, вовремя сунув ногу под выстрел Болдырева, эту шайбу отбил. Пришлось с лёту, по подлетевшему на высоту бедра резиновому диску шлёпнуть мне самому. И фонарь за воротами гостей уверенно вспыхнул тревожным красным светом.

— Скооор! — Заревел забитый до отказа «Чикаго Стэдиум», а сидящий за органом музыкант врубил традиционную пожарную сирену.

— Что-то меня мутит, — признался Стэн Микита, когда мы поехали на смену.

— Да я и сам уснул лишь под утро, — пробурчал я. — Ничего парни, осталось до апреля потерпеть, а потом плей-офф продержаться.

— Молодцы мальчики, молодцы! — Встретил нас одобрительным похлопыванием тренер Рэй.

— Иван, — обратился ко мне тезка Болдырев, когда мы уселись на скамейку запасных, — давно хотел тебе сказать. В общем, мы с Джессикой решили съехаться. Мы же с тобой уже не студенты снимать домик на двоих.

— Я же вроде не храплю, — хохотнул я. — Ладно, она девушка серьезная, совет вам да морковь.

— Это по-русски значит, чтобы у жениха «погремуха» была как морковь? — Переспросил, заинтересовавшись незнакомой идиомой, словак Микита.

— Примерно, — кивнул я и тут же вскочил на ноги, как и вся команда, потому что бостонцы сравняли счёт.

На пятак ворвался Фил Эспозито и своему же родному младшему брату затолкал ответную шайбу, подтвердив старую хоккейную истину, что в игре ни друзей, ни родственников не бывает, есть лишь твоя команда и команда соперника, которые готовы растерзать друг друга за шайбы, очки и кубки.

Однако, две «барабанные палочки» — 1: 1 не долго провисели на табло. На десятой минуте, опять отличную комбинацию «заварил» в средней зоне наш капитан Стэн Микита, который после травмы обретал наилучшую форму. Он протащил шайбу по левому флангу атаки, и уже на автомате перед зоной гостей прострелил параллельно синей линии. А дальше пришёл черед мне включаться в прорыв к воротам Эдди Джонстона тридцатисемилетнему ветерану, который доиграет в НХЛ до сорока трёх преклонных лет.

Я прикрыл шайбу корпусом, получил от Бобби Орра чувствительный удар в бок, и тут же, пока меня не закопали в лёд, прострелил дальше на правый край. И накативший вдоль правого борта Болдырев вышел на изумительную позицию для броска. Но вместо того, чтобы тупо шлёпнуть в противоход голкиперу ветерану, наверное, из-за уважения к сединам, отдал ещё одну передачу на Стэна, который, наконец-то, тупо воткнул вторую шайбу в сетку ворот «Бостон Брюинз».

— Скооор! — Опять вскричали зрители на трибунах.

— Пижоны, — пробурчал я, поздравляя Болдырева и Микиту с заброшенной шайбой.

— Виданное ли дело, русскому не нравиться комбинационный русский хоккей, — хохотнул шутник Стэн Микита.

— Оканадился, — хмыкнул Иван Болдырев.

— Не люблю, когда играют на моих нервах, — рыкнул я. — Выехал, бросил, забил. Всё — отпуск.

* * *

К сожалению, игра на нервах продолжилась вплоть до конца матча. Первый период так и закончился со счётом — 2: 1, после вторых двадцати минут счёт стал — 4: 3, а в начале третьего периода мы повели — 5: 3, кстати, с моей передачи отличился Болдырев, но дальше силы нашу команду покинули. Скорости, на которых мы старались работать со стартового свистка, моментально упали. Билли Рэй отчаянно тасовал и пары защитников, и тройки нападения, но к 50-ой минуте «Брюинз» полностью завладели инициативой. На состоянии наших парней и меня в частности сказались вчерашняя тяжёлая игра и сегодняшний ночной перелёт. И когда на 55-ой минуте матча Бобби Орр шикарным щелчком от синей линии поразил верхний угол ворот нашего Тони Эспозито, сделав счёт — 5: 4, менеджер Томми Иваныч почувствовал, что «запахло жареным».

— Парни, надо терпеть! Надо бы ещё немного потерпеть! — Принялся он приговаривать, бегая на скамейке запасных за нашими спинами.

— Сто долларов Иваныч, — напомнил менеджеру по небольшую премию Стэн Микита.

— Иди к чёрту! — Отмахнулся от него скупердяй. — Если победим всем по кружке пива!

— Пейте парни пиво пенное, морда будет здоровенная! — Хмыкнул я, немного повеселив команду, и полез на лёд, отдохнув лишь одну смену.

Теперь я уже выходил не только со своими парнями Болдыревым и Микитой, сейчас тренер Рэй требовал, чтобы я в других сочетаниях гарантированно брал вбрасывание, выводил шайбу в среднюю линию и дальше уже не бежал к чужим воротам, а оставался рядом с защитниками, третьим игроком обороны.

— Потрепи Таф! — В десятый раз выкрикнул мне в спину Билли Рэй. — Осталось всего три минуты!

Я выехал на точку вбрасывания в нашей зоне защиты и посмотрел на такого же смертельно усталого центрфорварда гостей Фила Эспозито, тоже игравшего через смену.

— Хау а ю, Феличита? — Буркнул я, и выбил, брошенную на лёд судьёй шайбу своему защитнику.

После чего получил дежурный тычок клюшкой в бок, и открылся в центре своей зоны защиты, чтобы помочь разбить прессинг Бостона. Шайба тут же пошла ко мне, так же как и Эспозито ринулся «рубить меня в капусту». Я резко сделал движение плечом навстречу, и мы со здоровенным центрфорвардом «медведей» полетели вниз. Удачно, что шайбу в последний момент удалось пропихнуть на фланг Деннису Халлу, иначе потеря перед воротами грозила большими неприятностями всем.

— Проклятый коммунист, — заворчал по-английски подо мной Фил Эспозито.

— Капиталист сраный, — пробурчал я по-русски и добавил по-английски. — Учи язык Пушкина, деревня.

Ну а спустя минуту, которую мы убили, перекатывая шайбу вдали от своих ворот, бостонцам вновь удалось осадить нашу зону защиты, но кроме как несколько раз выстрелить с дистанции от синей линии «Брюинз» ничего организовать не смогли. После свистка, я ещё раз выиграл вбрасывание, уже не различая кто играет на точке со стороны гостей, и из последних сил, разбежавшись, перевалился через борт на свою скамейку запасных.

— Как настроение Таф? — Радостно спросил менеджер команды Томми Айвен, когда прогудела финальная сирена.

— Я тебя, Иваныч, когда-нибудь придушу, — прорычал я. — Все соки ты из меня выпил, капиталист проклятый.

— Е, е, — заулыбался он и на ломаном русском сказал, — капитулист — это есть корошо.

Глава 10

Во вторник 20-го февраля на дневной тренировке на льду УСК