В Тараторин - История боевого фехтования - Развитие тактики ближнего боя от древности до начала XIX века Страница 25

О боевой тактике арабов известно немного. В "Истории военного искусства" Е. А. Разина уделяется определенное внимание этому вопросу, но маловероятно, что автор прав в том, что арабы имели тяжеловооруженную пехоту, способную сражаться в строю:

"Арабы имели тяжелую и легкую пехоту. На вооружении тяжелой пехоты были копья, мечи и щиты; она сражалась в глубоких строях".

"...в это время строилась тяжелая пехота. Пехотинцы, став на одно колено, прикрывались щитами от неприятельских стрел и дротиков, свои длинные копья они втыкали в землю и наклоняли их в сторону приближавшегося неприятеля. Лучники располагались за тяжелой пехотой, через голову которой осыпали стрелами атакующего неприятеля". (103, т. 2).

Для создания такого рода войск арабы не имели соответствующих социальных и экономических предпосылок.

В Средние Века базой для формирования пехоты чаще всего являлись города. Из городского ополчения и создавалось постепенно (иногда не за один десяток лет) высококвалифицированное пехотное войско. Из крестьян, которые все время проводят на полевых и промысловых работах, тяжелую пехоту, способную сражаться в строю, создать трудно. (Например, у франков этот процесс длился два столетия, а арабы реальной военной силой стали сразу после объединения.)

И сам Е.А. Разин пишет, что в период правления Аббасидов при Абдурахмане III (896-961 гг.) халифскую гвардию составляли 15000 славян (наемников и военнопленных): "Этой гвардии халифат был обязан своими победами". (103, т. 2).

Возникает логичный вопрос: зачем было арабам набирать пехоту из славян и делать ее своей гвардией, если бы они обладали собственной - из феллахов?

Ни в одном сообщении, дошедшем до нас, арабская тяжелая пехота как род войск не упоминается. Однако это вовсе не значит, что арабская кавалерия не умела сражаться в пешем строю, подобно византийской.

Воины делились на аль-мухаджиров - тяжеловооруженных всадников и аль-ансаров - легковооруженных. Византийский император Лев, сообщая о войске арабов, упоминал одну лишь конницу, состоявшую из:

1) всадников с длинными копьями,

2) всадников с метательными копьями,

3) всадников-лучников,

4) тяжеловооруженных всадников (52, т. 3).

Можно предположить, что технику и тактику конного боя арабы заимствовали у византийцев.

Наряду с кавалерий арабы имели квалифицированную легкую пехоту, которая на марше передвигалась на верблюдах. Этих животных использовали и в бою, подобно описанному в предыдущем разделе случаю с маврами.

Сила арабского войска была в мобильности - способности быстро передвигаться и появляться в самых неожиданных для противника местах, а также в хорошо организованном взаимодействии легкой пехоты и конницы.

17. ФРАНКИ

В переводе с древнегерманского языка слово "франк" означает "свободный". Франки не были каким-то отдельным народом, это общее название группы племен: батавов, бруктеров, хамавов, сугамбров, живших в районе Нижнего Рейна. Изначально франками назывались прибрежные разбойники, занимавшиеся пиратством на Рейне и вдоль берегов Германского моря. Постепенно они превратились в некую межплеменную общность и их стали считать отдельным народом. Первые упоминания о франках относятся к 291 г.

К IV веку франки переселяются в Галлию и оседают там, став подданными Западной Римской империи, образовав военную прослойку в романизованных галльских областях. Короли франков, сначала Хильдерик, а затем его сын Хлодвиг служили в римских войсках. После падения Рима Хлодвиг становится полноправным правителем нового Франкского государства, разбив в 480-х годах римского наместника Сиагрия, подчинив алеманнов (497 г.), а в 507 г. - вестготов.

Франкскую военную систему отличала от готской ее большая демократичность. Франки не превратились в некую закрытую военную касту, доступ туда был открыт воинам любой национальности. О боевых способностях франков Сидоний Апполинарий пишет:

"Франки Хлодвига метали свои секиры и копья с удивительной силой, владели чрезвычайно искусно щитами и бросались на врага с такой стремительностью, что казалось они опережали пущенные ими дротики.

В неприятельский строй они врывались, пользуясь длинными копьями, и с этой целью передовые ряды бойцов имели это оружие, прикрывая прочих людей, метавших стрелы, копья и пр., против фронта, а затем и против флангов неприятеля. Брошенные секиры раздробляли щиты противников и затем с ними расправлялись врукопашную; а если пущенное копье попадало в щит противника, то бросивший его в несколько прыжков достигал врага и, наступивши на конец копья, навалившись на него всей своей тяжестью, оттягивал таким образом, щит книзу, обнажал неприятеля и затем рассекал его мечом или секирой. Конница, как упомянуто, располагалась по флангам боевого порядка, действуя вместе с легкой пехотой. Большею частью каждый всадник сам должен был выбрать себе сотоварища пехотинца и они обязывались взаимной защитой и помощью. В бою перемешанная пехота действовала сначала своим метательным оружием, а затем, когда конница бросалась в атаку, то легкие пехотинцы следовали за нею, чтобы принять участие в рукопашном бою, поражая преимущественно неприятельских коней. При неудаче атаки пехота прикрывала отступление. В случае надобности пехотинцы садились на крупы лошадей. Если местность благоприятствовала преимущественно пешему бою, то германские всадники сходили с коней, которые приучены были оставаться на месте" (101).

Из этого отрывка видно, что франки совмещали римские военные методы и старогерманские. Они умели сражаться в строю (клином или фалангой) и врассыпную; имели хорошую конницу, взаимодействующую с легкой пехотой, хотя воевать конным строем всадники не были обучены.

Такое описание явно не соответствует словам Агафия, который либо не знаком вовсе с боевыми возможностями франков, либо намеренно принижает их:

"Оружие и одежда франков просты и изготавливаются самими воинами; лат они вовсе не у потребляют; голова, грудь и затылок у них открыты; одежда их широкие кожаные или полотняные штаны; на правом бедре висит длинный меч, на левой руке щит; стрелков и конницы они не имеют, а сражаются пешие, употребляя для нападения обоюдоострые секиры (франциски) и копья с зазубренным остроконечном (ангоны), подобные гостам римлян, и равно удобные для метания и ручного действия". (60, ч. 2).

Оригинально истолковал тактику франков в сражении при Казилине (554 г.) Агаций:

"Их боевое расположение имело форму клина, следовательно было похоже на греческую букву дельта. Там, где клин кончался своим острым концом, щиты воинов были тесно сдвинуты друг к другу наподобие крыши, что напоминало как бы голову кабана. Стороны были построены уступами, состоявшими из отделений и взводов, и стояли очень косо, так что постепенно расходились на большое расстояние друг от друга, образуя в середине пустое пространство, причем можно было видеть рядами открытые спины солдат. Таким образом был построен фронт, направленный в разные стороны, чтобы иметь возможность стоять лицом к противнику и сражаться против него, прикрывшись своими щитами, причем именно благодаря такому построению само собой получалось обеспечение тыла (каким образом? - В.Т.).

...Острие их клина прорезало ряды римлян, не причинив им больших потерь, вплоть до самого хвоста колонны, а некоторые даже пошли дальше, как будто они хотели штурмовать римский лагерь. Тогда Нарсес постепенно загнул и вытянул оба фланга, так что они стали спереди окружать противника, и приказал конным лучникам обстреливать его с тыла. И они это стали тотчас же делать без всякого труда; так как неприятель сражался в пешем строю, то всадникам было легко издалека обстреливать их вытянутую линию, которая не могла защититься с тыла.

... Таким образом, спины франков были обстреляны со всех сторон, так как римляне обстреливали с правого фланга одну внутреннюю сторону клина, а с левого фланга другую внутреннюю сторону.

...Вследствие того, что каждый раз падали крайние воины, становились видными открытые спины следующих, а так как это случалось очень часто, то число варваров быстро таяло...".

Пожалуй, прав был Дельбрюк, назвав это описание "свободным полетом фантазии". Даже самый бездарный полководец не стал бы выстраивать таким образом свое войско (пустым клином) и отправлять его на убой без прикрытия конницы и легкой пехоты, зная, что неприятель может своей кавалерией охватить его с флангов и тыла. Кроме того, "пустой клин" не будет обладать силой удара, достаточной для того, чтобы прорвать фронт врага, так как не имеет массы воинов, необходимой для создания давления на передние шеренги.

Этот рассказ напоминает рассуждения Вегеция о новых построениях, рекомендуемых для армии. Агаций и не скрывает, что события описаны им с чужих слов, он сам дополняет их своими рассуждениями: