Джим Райан - рекордсмен из Уичито - Корднер Нельсон Страница 26

Однако не следует забывать, что скромность и недостаток уверенности в себе - две различные вещи. Джим приехал в Модесто, чтобы выиграть милю. Ему противостоял сильный забег, хотя, правда, рекордсмен мира Питер Снелл из Новой Зеландии еще не приехал в США. Среди соперников Райана были Джим Грелле, Кэри Вейзигер, Джон Кэмиен, серебряный медалист в Токио Йозеф Одложил из Чехословакии и Джон Гаррисон.

Со старта лидером стал Вейзигер. Он прошел первый круг за 59,4, полмили за 2:00,5. Джим и Грелле не отпускали его ни на ярд и показали соответственно 59,5 и 2:00,5. На третьем круге Джим перехватил лидерство и три четверти мили прошел с результатом 3:01,9, однако разрыва не сделал.

На вираже Джим продолжал лидировать, но на предпоследней прямой он бежал слишком далеко от бровки, и в брешь прорвался Грелле. Этот тактический промах мог стоить Джиму состязания, потому что ему пришлось бежать не по первой дорожке и проделать путь на два-три ярда больший.

При выходе на финишную прямую под одобрительные крики зрителей Джим обошел Грелле. На всей прямой, однако, он имел не более чем четыре фута форы. Между тем невидимый для Джима Джон Гаррисон бежал состязание своей жизни. Никогда ранее не пробегавший милю лучше 4:10,6, он всю дистанцию придерживался темпа, предложенного лидерами, и теперь, на последней прямой, с каждым шагом отвоевывал у Джима его преимущество. Он обошел сначала Одложила, затем Грелле и в последний момент поравнялся с Джимом. Судьи и хронометристы на финише объявили следующие результаты:

1. Джим Райан, Ист Хай Скул, Уичито 3:58,1

2. Джон Гаррисон, Лос-Анджелесский легкоатлетический клуб 3:58,1

3. Джим Грелле, легкоатлетический клуб Мультнома 3:58,2

4. Йозеф Одложил, Чехословакия 3:58,2

5. Кэри Вейзигер, легкоатлетический клуб Северной Каролины 4:02,0

6. Джон Кэмиен, Эмпориа Стэйт 4:02,1

Время Райана на отрезках: 440 ярдов - 59,5; полмили-2:00,5; % мили - 3:01,9; 1 миля - 3:58,1.

«Я думал, что меня догнал Грелле. Когда я обошел его, то решил, что уже выиграл. Я не слышал, как меня догонял Гаррисон, и не видел его. Он приблизился невероятно быстро, потому что он - настоящий полумилевик. Если бы я знал это, то, наверное, мог бы выжать еще дополнительные усилия для рывка.

Это был хороший урок для меня. С того времени я стал чуточку осторожнее. Перед последними 10-12 ярдами я расслабился, потому что уже обошел Грелле. Я не думал ни о ком другом, так как мы с Грелле оторвались от остальных. Но расслабление на финише едва не стоило мне выигрыша».

Впервые в жизни Джим одержал победу в действительно крупном состязании. Он улучшил свой личный рекорд на две десятых секунды и в списке лучших бегунов всех времен передвинулся на двадцать второе место в мире и на девятое в Соединенных Штатах. И все же он едва не проиграл встречу и не смог пробежать так же хорошо, как в 1964 году. Его время на последнем круге было только 56,2, в то время как Гаррисон пробежал заключительную четверть за 55,4, Одложил - за 55,9 и Грелле - за 56,0.

Несколько сотен старшеклассников из Ист Хай прибыли в аэропорт приветствовать возвращение Джима из Модесто, однако самолет пришел раньше срока, и Джиму удалось уехать домой до прибытия встречающих. Такие демонстрации его смущали.

Его товарищей по школе это нисколько не обидело. В следующий же вечер состоялась церемония в связи с окончанием школы. Когда вызвали Джима и он вышел на сцену, чтобы получить свой аттестат, остальные выпускники поднялись со своих мест и устроили ему такую продолжительную овацию, что церемония на время прекратилась. Такие почести воздавались Джиму не только за одни спортивные достижения.

Сид Моор, директор школы Ист Хай, дал высокую оценку всей семье Райанов: «Они по-настоящему хорошие люди. Джим не мог не вырасти порядочным человеком. Я знал Джерри, когда тот учился в Исте. Главным предметом его специализации было черчение, и вот поэтому Джим перешел к нам. Джерри выбрал архитектуру и любил ее. Он был тоже очень хороший юноша и справлялся со своими делами тоже хорошо. Джерри был спокойным, организованным школьником. Джим пошел по этому пути и был тоже... организованным. Я знал, где можно найти Джима почти всегда. Я знал, что он рано встает по утрам и бегает. Знал в каком кафе он завтракает. Он был настолько хорошо организованным, что вы могли найти его почти в любое время дня, не заглядывая в расписание уроков».

3 июня 1965 года Джим, одетый в черный костюм, отправился в аэропорт Уичито. Мать провожала его, и ее сопровождали два оператора телевидения. Эдмистон и Кларксон летели вместе с Джимом. Целью поездки была комптонская миля в Лос-Анджелесе - те самые соревнования, на которых год назад Джим показал 3:59,0, но финишировал всего лишь восьмым. Теперь ему предстояло состязаться против обладателя мирового рекорда на милю и олимпийского чемпиона в беге на 800 и 1500 метров Питера Снелла.

В Денвере сделали остановку и два часа ожидали самолет. В ресторане Джим заказал огромную порцию клубничного пирога, стакан холодного чая и затем стакан горячего чая. Это был десерт.

«Не могу понять,- сказал Эдмистон,- как ты можешь столько есть». «У меня пустота в обеих ногах»,- ответил Джим.

В самолете, который шел в Лос-Анджелес, они некоторое время слушали стереофоническую музыку. Затем Джим достал блокнот и начал добросовестно записывать содержание последних тренировок. Он не обращал внимания на телевизионные передачи в самолете до тех пор, пока не стали показывать фильмы о соревнованиях Колизеум-Рилейз. Эту передачу они с Эдмистоном смотрели с большим интересом.

В международном аэропорту Лос-Анджелеса сдали багаж. Была уже полночь, когда они устроились в «Шератон Вест отеле». «Было бы лучше, если бы мы прилетели пораньше,- сказал Эдмистон.- Думаю, однако, что все будет хорошо, если мы как следует отдохнем».

В девять утра позавтракали, а после этого Джим снова спал. После полудня служащий отеля сообщил, что Джима больше, чем кого-либо из прибывших, хотят интервьюировать корреспонденты. Пришлось вместо отдыха направиться в номер Джека Мерфи, спортивного редактора «Сан-Диего Юнион», для интервью.

В воскресной колонке, подготовленной Мерфи, говорилось: