Алан Фонтан - Пеле-король футбола Страница 27

Во втором тайме Пеле подбадривал своих товарищей, сражался как демон, дал выгодный пас Жаирзиньо, который его использовал. 1:0.

Обезумевшие английские нападающие упустили подряд две возможности.

В раздевалке после встречи бразильские игроки праздновали победу, словно они уже стали чемпионами мира. Конечно, успех имел важное значение, но еще не решающее. Пеле напомнил об этом своим партнерам.

— Мы выиграли сражение, но не выиграли войны. Остается еще четыре матча, не менее трудных, чем этот.

Песни смолкли. В автобусе, который вез команду в мотель «Карибес», царило молчание.

Третья, и последняя, игра 1/8 финала оказалась труднее, чем можно было предположить. Двадцать минут Бразилия играла в сверкающий футбол, забила два гола, дважды попадала в штангу, а затем угасла. И мало-помалу люди Анжело Николеску из Румынии вернули потерянное территориальное преимущество. Они уступили (2:3), однако заслужили лучшей участи.

Выходя из душевой, Король удивился:

— Почему все смолкли? — обратился он к своим игрокам. — После матча с англичанами вы пели и танцевали, а сегодня, заняв первое место в группе и завоевав право выступать в следующем круге, вы мрачнее тучи. Нет, я вас никогда не пойму.

У бразильца Диди, тренера Перу, в четвертьфинале были свои заботы.

Совершенно необъяснимо его центр защиты Роландо де ла Toppe свалился в игре против немцев. Нервы… Сломался лев отборочных соревнований.

Под руководством дуэта Пеле — Тостао Бразилия победила Перу. 4:2. Бельгийский судья Виталь Лоро получил самую высокую оценку. В тот же вечер Диди говорил в своей комнате:

— Я не могу пойти к бразильцам, иначе немедленно скажут, что я предал Перу и дело тут нечистое, но ступай к Пеле, — обратился он ко мне, — и передай ему от моего имени, чтобы он заставил мяч всю игру бегать, и дело будет в шляпе. Никто не сможет вырвать у них Кубок мира.

Уругвайцы грозились, что откажутся от полуфинальной встречи. Они считали, что после победы над советской сборной имеют право играть на стадионе «Ацтека» в Мехико. Однако для очередной игры с бразильцами они вынуждены были выехать из города Пуэбла в Гвадалахару. Taм было очень жарко. Огромный Педро Рома все еще был травмирован. Центр защиты Матоза, вытирая платком мокрый лоб, сказал, обращаясь к своему партнеру:

— Мы больше часа не продержимся, поверь мне.

Загало после первого тайма кое-кого поругал из игроков. Клодоальдо удалось сравнять счет. 1:1

Затем под кнутом Пеле оживился Ривелино (3:1). Уругвайцы выбыли из розыгрыша.

— Вот теперь, — сказал Пеле, смеясь, — наступило время бельканто.

И он громко запел:

— Катари, Катари…

В мотеле «Карибес» веселье шло полным ходом. На террасе первого этажа бразильские игроки организовали оркестр. Они играли самбу прошедшего карнавала, которая очень нравилась им всем. Их группа все увеличивалась, и бразильские болельщики, недавно приехавшие, чтобы присутствовать на финале, размахивали зелено-золотым знаменем «все еще тяжелым от дождя.

Ожидаемая уже два дня над Гвадалахарой буря внезапно разразилась, прополаскивая цементные проходы стадиона «Халиско», затопляя мрачный пейзаж окраин, покрытый тучами копоти.

Чтобы игроки не промокли, шофер подвел автобус вплотную к двери раздевалки. Не обращая внимания на хлещущий дождь, торседорес кружились со знаменами в бесконечном ритме самбы. Ничто не могло охладить их энтузиазма. Иногда порыв ветра, казалось, подхватит их и бросит друг на друга. Ливень приклеил рубашки и брюки к телам бразильцев, а они хохотали под этим шквалом и пели свою воинственную песню, смысл которой заключался в словах: «Бразилия все сметет».

Эти фанатики чувствовали себя настолько униженными в Ливерпуле в 1966 году, что сейчас их радость казалась удвоенной. Они помнили страшный рекламный лозунг, который был брошен там злым шутником в лицо одному из них, когда тот, выйдя потрясенным со стадиона «Олд Траффорд[62]» после победы Португалии (3:1) над его любимой командой, с отчаянным видом воскликнул:

— Что теперь?!

Португалец ответил:

— Теперь вам остается поработать десять месяцев, чтобы оплатить свое путешествие.

Сегодня — праздничный день! Не для того пересекли они всю Южную и Центральную Америку, чтобы отступить перед ливнем! Проливной дождь мог идти сколько угодно, но ничто не помешает им приветствовать своих чемпионов — капитана Карлоса Альберто, симпатичного Тостао и Короля Пеле.

Когда последний появился в дверях, чтобы войти в автобус, огромная группа людей, отбивающая ритм песни, пришла в движение. Все хотели дотронуться до него, как это смиренно делают верующие со своими пророками или богами.

— Пеле! Пеле! Пеле! — выла хором толпа.

Игроки за опущенными стеклами автобуса, по которому хлестал дождь, были похожи на уснувших рыб в аквариуме: они мысленно прокручивали фильм о прошедшем матче. Только два или три из них, которых не удавалось опознать во мраке «аквариума», омывающего машину, стояли в проходе и покачивались под ритм самбы.

Бригадир Жеронимо Бастос, сидящий спереди, приказал ехать. Пересчитали футболистов — все были на месте. Можно возвращаться.

Шофер дал сигнал, и колеса осторожно стали вырываться из черной, пористой земли. Два знамени еще кружились перед окнами, а автобус с надписью «Делегация Бразилии» удалялся в направлении дороги. Толпа, в которой преобладали цвета Бразилии — зеленые и желтые, ринулась следом, и постепенно сотни отяжелевших знамен стали растворяться во мраке ливня.

Испанский арбитр господин Мендебиль, укрытый высокими цементными сводами стадиона «Халиско», терпеливо ждал, пока появится «Рено», в котором бирманский делегат господин Кое Эве Тейк привезет своих судей. В его глазах светилось маленькое пламя удовлетворения. И в самом деле, ведь он мог бы дать пенальти в пользу Пеле, но разве уже разнервничавшиеся уругвайцы не подняли бы скандала?

Продавцы соломенных шляп снова упаковывали свои хрупкие товары. Полная индианка, которой помогали два босоногих мальчишки, грузила сундук на ручную тележку. Несколько журналистов возвращались из пресс-центра в сопровождении брюнетки в розовом платье.

Как удалось болельщикам так скоро добраться до места расположения команды? Пеле не понимал. Едва выйдя из душа, он закрыл дверь и обошел бассейн, чтобы направиться в ресторан. Хрустя поджаренным хлебом и потягивая оранжад, Пеле сказал об этом открывавшему конверт Эверальдо:

— Мы вернулись быстро благодаря мотоциклистам, которые прокладывали нам дорогу, а не позже чем через пять минут группа болельщиков была уже здесь, начав карнавал. Можно подумать, что у них есть вертолеты.

Голос профессора Широля прокомментировал:

— Они вымокли до нитки.

Дождь уменьшился. Слышались девичьи голоса, которые кричали:

— Ривелино! Ривелино!

Со второй попытки на балкон забросили блокнот для автографов.

Самба становилась все громче, с бесконечным синкопированным прихлопыванием, которое воспламеняется, потом внезапно рвется в самом неожиданном месте и опять появляется…

— Сегодня вечером Монтевидео[63], наверное, имеет мрачный вид, — сказал Карлос Альберто, закуривая сигарету.

— Да, но в Рио лихорадка достигнет сумасшедшего ритма, — ответил Пеле, ставя стакан на длинную металлическую стойку. — Что сегодня на ужин?

— Надо повидать повара. Думаю, что будет жареное мясо, салат из сердцевины пальмы и еще что-нибудь.

— Теперь, когда мы стали финалистами, нам все же должны дать право выбирать меню, — вздохнул Пиацца, самый большой обжора команды.

— В этой стране не едят рыбу, — заметил Жаирзиньо.

— Пустите Пеле на рыбалку, он нам принесет вдоволь— улыбнулся Эду. — На берегу реки у него получается еще лучше, чем на футбольном поле.

— Пеле, Пеле, — позвал дежурный гостиницы. — Кажется, международный вызов. Определенно из Бразилии. Может быть, жена?

— Алло, — сказал он тихим голосом. Это был Раймондини, его импрессарио.

— У нас в Бразилии все нормально. Да, все в порядке, в семье тоже. «Сантос»? Крутится, спасибо. Дела? Нормально. Рекламный контракт с банком и маркой велосипедов возобновлен. Вопрос о рекламе горючего будет решен после твоего возвращения. Телевидение решает вновь вернуться к постановке, но несколько в ином стиле, в детективном жанре, и ты будешь играть роль Помпе, симпатичного сыщика. Да, экономическое положение улучшилось, об этом можно не беспокоиться.

— Тем лучше, — сказал Пеле, — так как мне пришлось уплатить из своего кармана 6000 крузейро. А как дела с песнями? Ты встречался с издателем? Хорошо, очень хорошо, поговорим с ним о пластинках на 45 оборотов. Да, Кубок привезем! Чао, старина.

Пеле, в свободное время человек дела, принял отсутствующий вид.