Александр Кородецкий - Хрен для лечения и очищения Страница 3

Я привык уважать мнение Николая, да и работы тогда у меня хватало. Кто знает, может быть, так и не написал бы я эту книжку, если бы Николай на собственном опыте не убедился в целительной силе хрена. Это помогло моему другу преодолеть свое предубеждение. Теперь хрен занимает почетное место на участке Николая. Хрен ведь другим овощам не мешает, а наоборот, помогает, если его с умом выращивать.

Как хрен-хулиган Николаю помог

Дело было так. Собрались мы втроем съездить на озеро порыбачить: Петрович, Николай и я. Петрович – сосед Николая, человек заслуженный, бывалый, в прошлом моряк. И охотник он известный на всю округу, и рыбак настоящий. Думаю, Петрович на необитаемом острове устроился бы лучше любого Робинзона. Хоть и немолод он, но выглядит, как настоящий супермен: широкие плечи, стальные мускулы. А больше всего меня поразила при встрече его белозубая голливудская улыбка.

Хорошо мы порыбачили, душевно. Есть, конечно, у национальной рыбалки свои особенности, что греха таить. Петрович, кстати, и тут мастером оказался: ядреный самогон его изготовления достоин всяческих похвал. А поскольку все мы меру знали, то рыбалка удалась на славу. И золотистых лещей мы привезли домой, и серебристых подлещиков, и щук здоровенных. Правда, Наталья, жена Николая, увидев нас, поворчала немного: дескать, не столько ловили, сколько самогон уничтожали. Но увидев, сколько рыбы мы поймали, Наталья смягчилась – улов говорил сам за себя.

И все бы хорошо, да на следующий день случилось с Николаем несчастье. Прибегает ко мне утром Наталья чуть не плача и просит помочь. Оказывается, у Николая так заломило спину, что он и ходить не может.

Что же делать? Эх, будь у меня настойка сабельника… Вспоминаю рецепты народной медицины: отвар из почек березы, настойка из плодов конского каштана, настойка из адамова корня… Все не то. Нужно какое-то простое, но эффективное средство, которое можно быстро сделать из того, что под рукой.

Выручил пришедший как нельзя кстати Петрович (он принес обещанные Николаю крючки и грузила). Он дал Наталье два белых корешка, велел натереть их на терке, сварить три картошки в мундире и растолочь их. Все это Наталья перемешала и выложила на толстую холстяную ткань. Компресс положила Николаю на спину, сверху укрыла одеялом.

На мой вопрос, что это за корешки, Петрович ответил: «Что ж ты, травник, хрена не знаешь? У нас в деревне от прострелов да ломоты только хреном и спасаются. Самое лучшее средство – хрен моим самогоном залить, настоять дней десять и втирать туда, где болит. Такая настойка и при простуде годится, если ею грудь растирать. А Коле и хрен с картошкой поможет, у него ведь такое в первый раз. Видно, спину застудил на рыбалке».

Даже через толстую ткань жгло моему другу спину как огнем. Зато уже через час полегчало. Днем еще сделали пару раз компрессы – и все прошло. Прав оказался Петрович. А Николай вспомнил, как он оплошал во время рыбалки. Выпил он утром чай с малиной, что дала ему в термосе Наталья, а потом вылез на холод и ветер. Хорошо еще, что не привез с рыбалки пневмонию. Малина ведь – сильнейшее потогонное средство. Как ребенок, право слово.

Ну да ладно. Хорошо то, что хорошо кончается. Вечером пригласила Наталья Петровича, поставила на веранде самовар и сели мы вчетвером чай пить. Много интересного в тот вечер поведал нам Петрович.

Беседа на веранде о пользе хрена

– Хрен мне с детства запомнился, – начал свой рассказ Петрович. – Жили мы тогда в городе, на заводской окраине. Время было голодное, послевоенное. Так что когда приезжала к нам из деревни тетка Маланья – все домашние радовались. Маланья нам и сметану привозила, и яйца, и сало, и зелень всякую. И хрен, конечно. Вот и в тот раз приехала к нам тетка и полную корзину провизии привезла. Только сели мы за стол – слышу, зовут меня ребята со двора. Дело было серьезное: собирались мы выяснить отношения с соседней улицей, а я одним из лучших бойцов считался. Был я тогда, как и все, настоящей шпаной. Никого мы не боялись, вот только Сеньки побаивались, который на соседней улице верховодил. Про него говорили, что приблатненный он и финку всегда с собой носит. Предупреждали меня ребята, чтоб не лез к нему, да я их не послушал. В общем, хоть и был я на голову ниже Сеньки, а нос ему тогда расквасил как следует. А он, видно, совсем сдурел: финку свою выхватил и полоснул меня. На всю жизнь след оставил.

Петрович закатал рукав и показал шрам на левом предплечье, как раз под татуированным якорьком. Наталья тихо ахнула.

– Ребята меня перевязали, привели домой. Все домашние перепугались, одна Маланья не растерялась. Первым делом она на рану крапивные листья наложила, чтобы кровь остановить (мы накануне крапиву нарвали – щи из нее варили). А потом разрезала корешок хрена и приложила к ране. Вот ты, Николай, жаловался, что тебе хрен спину жег, а что мне тогда вытерпеть пришлось – это и представить трудно. Но терпел не зря: порез стал быстро затягиваться и через неделю только шрам остался.

– Тогда получается, что хрен не хуже лука и чеснока, – заметил я. – Ведь эти средства люди испокон веков применяли, чтобы раны заживлять. Они как антисептик действуют: убивают в ране бактерии и не допускают нагноения.

Петрович посмотрел на меня с уважением.

– А что же Сеньке-то этому было? – спросила Наталья.

– А ничего. Я никому не сказал, что это он меня порезал. А потом с ним рассчитался: отлупил его как следует и финку отобрал. Потом покажу, она у меня до сих пор как трофей хранится… Вот сейчас детство вспоминаю и думаю: хоть и тяжелое тогда было время, зато росли мы настоящими мужчинами. И за себя постоять могли, и дружить умели, и трудностей не боялись. И в армию шли с охотой, не то что нынешние. Я, ребята, на Дальнем Востоке служил. Плавал на сторожевике «Отважный», охранял границу. Шпиона, правда, не довелось поймать, зато контрабандистов ловить приходилось. Один раз, помню, задержали баркас, который в Японию уйти хотел, и нашли на нем женьшень. Наш таежный женьшень увезти хотели.

– Может, и хрен кто-нибудь украсть хотел? – усмехнулся Николай.

– Хрена не было, врать не буду. Только зря ты, Коля, смеешься. Хрен, между прочим, под стать женьшеню будет. Он и здоровье укрепляет, и жизнь человеку продлевает. Недаром говорят: «Ешь хрен едуч – будешь живуч». Вот и получается, что хрен – это русский женьшень.

Услышав эти слова Петровича, я тогда решил, что так и назову книгу: «Хрен – русский женьшень». Но потом передумал. Сейчас ведь уже правилом стало любое новое средство, любую травку приравнивать к женьшеню, хотя, по моему мнению, «русским женьшенем» может быть назван только хрен.

– Флотская жизнь мне по душе пришлась, – продолжал Петрович. – Дослужился я до боцмана, остался на сверхсрочную. Может, и вовсе не ушел бы из флота, только судьба по-своему распорядилась. Как-то в шторм открылась у нас течь в трюме. Вручную приходилось откачивать, по колено в воде. С тех пор и стали у меня ноги болеть, да чем дальше – тем сильнее, так что ночами спать не мог. В госпитале лежал, натирали мне ноги мазями всякими, только ничего не помогало. Пришлось оставить флот и возвращаться в родную деревню. Дома меня и вылечили. Посоветовали мне сходить в соседнее село к бабушке Устинье, она знаменитая знахарка была, потомственная, всех в округе лечила. И мне старушка помогла. Посоветовала она взять листья хрена, ошпарить их кипятком и приложить на ночь к ногам, а поверх замотать льняной тканью и шерстяным платком. Ногу припекало, но терпимо. Месяц я так хрен к ногам прикладывал – и все прошло. Но что удивительно: этим же средством Устинья и стариков, которые уже ходить не могли, на ноги поднимала. Моего деда тогда подагра одолела, отложение солей. Положили мы ему вечером листья хрена на больное колено, а утром, когда компресс сняли, увидели, что листья солью покрылись. С каждым разом соли все меньше и меньше выходило, а деду все лучше становилось, так что он не только ходить смог нормально, но и сплясал на радостях. Удивился я тогда, что хрен и деду помог, и мне, молодому парню. А Устинья мне сказала, что хрен – овощ не простой, что хрен сам Бог создал, чтобы он лечил и молодых, и старых, а Святой Пантелеймон к прокаженным ходил, не боясь заразиться, и хреном от проказы избавлял. А еще, помню, сказала, что все болезни от грехов наших. Подагра, например, от пьянства и обжорства. Дед мой, и правда, всю жизнь выпить любил.

– Правильно говорила Устинья, – подтвердил я. – У твоего деда, Петрович, из-за увлечения спиртным в организме накапливались соли мочевой кислоты, которые откладывались в суставах. Отсюда и подагра.

– Александр по подаграм, артритам и артрозам большой специалист, – пояснил Николай. – Он и книжку об этом написал, «Артрит и артроз» называется[2].

– А хрен не узнал, – добавил Петрович. – Ты, Саша, не обижайся, но хоть ученый ты человек и травник известный, но многому тебе еще учиться надо. Мой тебе совет: общайся больше с деревенскими целителями и знахарями, они тебе много интересного расскажут.