Светлана Хоркина - Кульбиты на шпильках Страница 3

Как сейчас помню свой первый турнир на Кубок героя-белгородца Горовца. Тогда мне еще вручили приз как самой… (не поверите!) маленькой и юной гимнастке. Это уже потом я подросла и вытянулась так, что превысила все каноны роста в гимнастике. А в то время действительно была самой маленькой (не только по росту, но и по возрасту) участницей соревнований и очень гордилась своим первым призом. Мне очень понравилось выступать, завоевывать награды. Уже тогда я поняла, что победителям всегда вручают самые лучшие подарки и медали, да не какие-нибудь, а золотые. И решила, что обязательно добьюсь больших спортивных побед.

Обычно на все эти мини-турниры, проводившиеся у нас во Дворце спорта, приходили спартаковские тренеры, которые присматривали юных гимнасток в свои группы, где тренировались уже разрядники. Группу Елены Андреевны расформировывали, поскольку она уезжала в другой город. И меня взяла к себе Анна Ивановна Пилкина, супруга опытного специалиста — Бориса Васильевича Пилкина. А поскольку Анна Ивановна много раз приходила в зал во время наших тренировок, она давно присматривалась ко мне. Однажды она обратила внимание своего мужа на меня: «Посмотри, девочка любит работать, в зале чуть ли не каждый день с утра и до вечера. Уж больно ей нравится гимнастика, а какая она целеустремленная! Может, попробуем из нее что-то сделать?» А Борис Васильевич сказал, как отрезал: «Да куда ж мне ее, такую длинную, ты только посмотри! Высокая, худая, да и силенок у нее маловато. Что я с ней делать-то буду?!» И он очень долго не хотел меня брать, не поддавался ни на какие уговоры. Но в тот момент, когда Елена Андреевна уезжала, Анна Ивановна снова стала убеждать Бориса Васильевича: «Возьми девчонку, не пожалеешь! Трудолюбивая, выигрывает все соревнования. Смотри, какая шустрая, да вроде бы и серьезная». Но Пилкин все еще стоял на своем: «Ты с ума сошла! Она же… она — длинный крючок, что я с этой коломенской верстой буду делать?»

И надо же было такому случиться, что я случайно услышала их разговор. «Ну, — думаю, — я вам, Борис Васильевич, докажу, на что способна эта длинная Хоркина!» Мне теперь и самой захотелось попасть в группу к этому строптивому тренеру. Видимо, почувствовала, что мы с ним — два сапога пара.

Честно говоря, я поначалу не думала, что этот вид спорта станет частью моей жизни. Просто тогда мне хотелось заниматься гимнастикой, быть стройной и красивой, какими в римской мифологии были Грации — три богини красоты, изящества и радости. Впрочем, Пилкин вскоре все-таки обратил внимание на девочку, которая так неистово тренируется. Появились мозоли, но я их не замечала: очень хотелось показать тренеру, что представляю собой на самом деле.

Да, я была упорная, и это многих подкупало. Меня не пугало ни время, ни расстояние. Чем хороша гимнастика? Она очень быстро приучает детей к самостоятельности. И однажды я вполне по-взрослому сказала родителям: «Папа и мама! Я знаю дорогу до дома, знаю, где автобусная остановка, где нужно садиться и где выходить. Так что не надо меня провожать, я и сама вполне могу доехать». Мне было тогда лет шесть-семь. Папа как раз в это время поступил учиться в вечерний техникум и не всегда мог встретить меня после тренировки. И родители решились на эксперимент. А я была страшно горда тем, что еду одна! После тренировки я переоделась, собрала вещи и вышла к автобусной остановке. Пропустив несколько троллейбусов, дождалась автобуса — он останавливался прямо около нашего дома. Втиснулась в него через переднюю дверь: почему-то мне казалось, что в нее входит меньше народу. Это была иллюзия: на самом деле автобус всегда был полон под завязку, так как ходил очень редко, и народу набиралось много. Я пробралась до кабины водителя и прилипла к стеклу, чтобы следить за дорогой и не пропустить свою остановку. А потом, как под гипнозом, вдруг обернулась и увидела, что мой папа зашел через заднюю дверь. Как же я тогда расплакалась, страшно обидевшись за то, что мне не доверяют. Но с тех пор ни папа, ни мама больше никогда не смели меня провожать. А я гордилась своей самостоятельностью, тем, что каждый день выполняю такую ответственную миссию, пускаюсь в опасное приключение. На самом деле не всегда все шло гладко. Однажды меня буквально внесли в долгожданный автобус, а сумку, в которой был гимнастический купальник, защемило дверью. Ручки оборвались, и сумка потерялась. Как же я переживала, как плакала! Но успокоила себя тем, что когда стану настоящей спортсменкой, у меня будет сразу несколько красивых купальников, надо только как следует тренироваться.

Была и забавная история. Дорога от зала до дома длинная, автобус шел долго, а техника имеет свойство иногда ломаться. Мы ехали, ехали, и вдруг посреди дороги, прямо на железнодорожных путях, автобус сломался. Водитель всех высадил, и люди разбрелись кто куда. Что это было за место — я понятия не имела, так как знала маршрут исключительно «от и до», а что между ними — «темный лес». Встала посреди дороги в растерянности и чуть не плачу. Потом посмотрела по сторонам и взмолилась: «Люди добрые, помогите, отведите меня домой!» Хорошо, что по близости оказалась мамина знакомая, которая подошла ко мне и сказала: «Пойдем, Светочка, пойдем! Я тебя провожу». Эту историю я всегда вспоминаю за границей: когда оказываюсь в незнакомом городе, спокойно подхожу к любому прохожему и спрашиваю, где нахожусь и как добраться до нужного места. Причем всегда спрашиваю и переспрашиваю по двести раз, потому что один направит в одну сторону, другой — в другую.

Глава вторая

«Брови… стр-раш-шны-е… боюсь…»

Это у меня в крови: уж если очень захочу, то обязательно добьюсь, чего бы мне это ни стоило. И некоторое время спустя Пилкин сдался. Своей первой большой победой я, пожалуй, могу назвать то, что Борис Васильевич Пилкин все-таки начал со мной работать. Мы стали заниматься хореографией, общефизической подготовкой (под каждый снаряд подбирался свой комплекс развивающих упражнений), бегали много кроссов. Очень разнообразной была прыжковая подготовка: качали ноги, чтобы укреплять определенные группы мышц, делали очень много специальных подготовительных упражнений для опорного прыжка. Совершенно другие упражнения нужны для брусьев. Здесь уже начались подводящие элементы, помогающие оттачивать технику, — их придумал сам Борис Васильевич и назывались они «стоялки», «разгибы». Ну и как же без моего любимого батута?! Но теперь я на нем уже не только резвилась и кувыркалась, но и выполняла специальные элементы, впоследствии ставшие основой для моей акробатики и вольных упражнений. В этой работе очень помогали лонжи, резиновые амортизаторы которых во время прыжка уменьшают вес спортсмена. Это дает возможность, не боясь травм, смело экспериментировать, придумывать и отрабатывать много интересных элементов, тратя при этом меньше сил, но получая большую пользу.

В целом мне было нелегко. Но нравилось бороться — и с усталостью, и с болью в мышцах — и чувствовать, что уже кое-что получается. Глядя на меня, и другие девчонки, которые тренировались в нашей группе, — Таня Акиньшина, Жена Вакуленко, Валя Умеренко — старались не отставать. И они все потом стали мастерами спорта. Однако на большее их не хватило — может быть, из-за недостатка упорства?

Как рассказал мне позже Борис Васильевич, я его покорила своим трудолюбием, характером и желанием работать. При этом умела слушать: когда он говорил об ошибках, каждое его слово не просто ловила, а жадно впитывала. И самое главное — самозабвенно любила гимнастику.

Борис Васильевич заметил, что по сравнению с другими девчонками я быстро прогрессировала. Может, и не всегда с первого раза понимала, чего он от меня требовал, но старалась максимально точно выполнять задания, трудилась в поте лица, часами отрабатывая новые упражнения. Его это подкупало и вдохновляло.

Я была упорной и даже настырной, в хорошем смысле этого слова. Понимала, что протекции в спорте у меня нет и всего придется добиваться своими силами. И очень благодарна своему тренеру, что он не бросил меня, хотя многие доки от гимнастики говорили ему: да не трать ты на нее свои силы, ведь с таким ростом ей в гимнастике ничего не светит. Некоторые шутили: мол, из-за длинного роста Хоркина на брусьях будет цепляться за жерди.

Но Борис Васильевич старался не акцентировать мое внимание на том, что я высокая, чтобы это не превратилось в комплекс. Наоборот, он еще в самом начале сказал мне: «Света, раз у тебя ноги длинные, они должны тебе не мешать, а помогать. Ты сможешь с ними справляться, применяя контртемп. И именно благодаря длине ног у тебя будет получаться очень красивая линия, длинная амплитуда движений и полета. И я знаю, как этого добиться. Брусья — традиционно слабое место для русских в спортивной гимнастике (на них, как правило, выигрывали китайцы) и самый трудный снаряд для твоего роста. Но мы с тобой сделаем так, что брусья станут твоим козырем. Только ты верь мне и ничего не бойся». И действительно, пришло время, когда это удалось.