Дуги Бримсон - Англия, моя Англия. Зло, следующее за сборной Страница 3

Глава первая

Почему клуб, почему страна?

Каждую субботу с августа по май сотни тысяч людей будут ходить на футбольные матчи, слушать трансляции по радио, ждать свежий номер газеты и, если действительно не повезло, читать телетекст. Они делают это в тщетной надежде, что их команда наконец раскроет свой мощный потенциал и покажет всей стране то, что для них яснее ясного: их клуб — лучший во всей Англии. Каждую субботу толпы английских болельщиков демонстрируют свою веру, страсть, гордость и преданность, что изумляет граждан других стран.

Но через два часа большинство из нас тащится домой после очередной наискучнейшей игры или рыдает в гостиной над чашкой чая. Теперь нас терзает чувство потери, разочарование, стыд; наши надежды опять потерпели крушение: они нас снова подвели. Мы спрашиваем себя: «Зачем нам это надо?», но в то же время прекрасно знаем, что, когда придет время следующего матча, все повторится. И к нам опять вернется прежняя вера. Снова появится надежда, что эта игра будет особенной и наши парни наконец-то победят, станут героями. В этом — вся прелесть футбола, вот почему люди впадают от него в зависимость.

Возможно, клуб, за который стоит болеть, за вас выбирали другие. Вы родились в семье, где испокон веку болели за определенную команду (возможно, эта информация должна присутствовать в метрике наравне с именем, датой рождения, полом и данными обоих родителей). Другие пойдут своим путем, восставая против родителей, или попадут под влияние школьных друзей, или выберут клуб, который постоянно выигрывает (как ни странно, и такое случается!). Но стоит принять решение — и пути назад уже нет. Первое посещение матча, часто в сопровождении одного или обоих родителей, является своего рода посвящением в религию под названием «мой футбольный клуб».

Ниже следует рассказ Эдди о том, как он влюбился в «шершней». Спустя годы мы поняли, что его история довольно типична.

Долгая связь

Лично я полюбил «Уотфорд», увидев их как-то в воскресенье в передаче «Большой матч»[15]. Довольно странно, что на мой десятый день рождения папа, фанат «Тоттенхэма», отвел меня на матч между «Л*т*ном» и «Миллуолом». Еще не видев игру моего клуба, я уже знал, что ненавижу «Л*т*н», и поддерживал «Миллуол» так рьяно, как только мог десятилетний мальчишка, попавший на главную трибуну. Я помню, как болельщики «Миллуола» заполонили сектор «Л*т*на» и папа страшно разволновался, опасаясь, что начнутся беспорядки. Он беспокоился не напрасно: три человека получили ножевые ранения. Я не знаю, как это повлияло на меня лично, но я продолжаю страстно ненавидеть «Л*т*н». И оранжевый — самый ненавистный мой цвет. Впрочем, и «Миллуол» меня не особо впечатлил, так как проиграл со счетом 3:0.

В течение нескольких последующих лет я все чаще и чаще посещал матчи, гордясь тем, что являюсь болельщиком «немодного» клуба. Неделю за неделей я ходил на стадион с одними и теми же людьми, стоял на одном и том же месте, узнавал одни и те же лица и поддерживал своих героев. Не имело значения, что в школе кроме меня никто не знал, кто такой Росс Дженкинс, — мне было на кого равняться, как и многим разделявшим мою любовь к футбольному клубу «Уотфорд». Я и сейчас везде готов носить черное с золотым, а когда кто-нибудь спросит, за кого я болею, то с гордостью отвечу: «За „Уотфорд”, естественно», словно других клубов вовсе не существует.

«Уотфорд» принадлежит мне, в нем все мои надежды и мечты. Моя любовь к этому клубу ни на что не похожа. Не важно, плохо или хорошо он со мной обходится, тычет лицом в грязь или возносит к небу на крыльях. Я его никогда не покину, не повернусь к нему спиной, потому что, когда у него все в порядке, он фантастический, прекрасный, вдохновляющий, и он — мой. Это не похоже на брак или жизнь под одной крышей — ведь с женщиной всегда можно порвать. Как говорится, в море полно рыбы, но разве можно бросить клуб, за который болеешь? Есть только один «Уотфорд», или «Дарлингтон», или «Саутгемптон». А для перебежчиков существует определенное название.

Любовная связь со своим клубом тотальна и всепоглощающа. Большинство болельщиков (хорошо, настоящих болельщиков) никогда не изменят своему клубу с другим. Но многие из нас с неохотой болеют за национальную сборную. Нельзя сказать, что она для нас неважна, просто, если матч сборной Англии будет проходить одновременно с «Уотфордом», мы знаем, где будем находиться что бы ни случилось. Болеть за национальную сборную — совсем другое дело, ведь она не принадлежит нам, в отличие от наших клубов.

На клубном уровне у нас есть свое лицо. Мы сидим на стадионах, кричим, поем, а некоторые даже дерутся, защищая это самое лицо. И мы гордимся тем, что имеем. Это относится не только к хулиганам, но и ко всем фанатам. Сборная Англии стремительно теряет свое лицо просто потому, что мы уже не гордимся ею. Нас охватило безразличие. На передний план вышли производители сопутствующей продукции и спонсоры, а самобытность английской сборной мало кого волнует. Нам, болельщикам, остается только отойти в сторону и безучастно наблюдать за происходящим. Скорость, с которой изменяется форма игроков, заставляет предположить, что для футбольной индустрии гораздо важнее, как майка будет смотреться с джинсами, чем верность традициям и национальному флагу. Имя спонсора занимает все больше места на груди. Позор! И у людей хватает глупости покупать эти тряпки, ведь реклама преподносит форму сборной как супермодный прикид.

Другая проблема заключается в том, что игроки сборной — именно те люди, над которыми мы с удовольствием глумимся неделю за неделей. К примеру, болельщик «Арсенала», посетивший матч национальной команды, вряд ли порадуется голу Тедди Шерингема! В то же время в наш век высококлассных легионеров довольно сложно болеть против игроков своего собственного клуба. Поэтому болельщики путешествуют за сборной прежде всего затем, чтобы посмотреть на игру своих футболистов, а не всей команды. Когда «Уотфорд» находился в зените славы (увы, давным-давно), у нас была возможность полюбоваться на своих игроков в форме сборной, но нам казалось, что они представляют нас, а не всю страну.

Это чувство знакомо болельщикам и других клубов. Когда у Мэтта Ле Тиссье появился шанс блеснуть на международной арене, количество маек и флагов «Саутгемптона» на матчах сборной увеличилось в десять раз. Через это проходили многие клубы, даже те, в составе которых был один-единственный игрок сборной. Фанат получает возможность идентифицировать себя с кем-то. И это та возможность, которую не может дать команда целиком. Вероятно, то же самое чувствуют болельщики «Рейнджере» и «Селтика», но у шотландцев есть преимущество: они могут получать удовольствие от своей «шотландскоети», не подвергаясь при этом обвинениям в расизме. Такой сплоченности рядов, как у них, англичане добиться не могут:

Есть, конечно, и другие причины нашей апатии. Спутниковое телевидение в каждом пабе позволяет следить за игрой сборной, удобно устроившись за барной стойкой с пинтой пива или дожидаясь своего хода за бильярдным столом. 15 000 школьников, оккупировавших гюлузакрытый стадион на бессмысленном товарищеском матче между Англией и Болгарией, за который ты заплатил 75 фунтов, вряд ли помогут создать ощущение «большой игры».

В самом деле, ценовая политика — важный момент, так как посещаемость матчей Лиги растет, а матчей сборной — падает. Конечно, игра национальной команды обязана быть важным событием, но в наши дни наполовину заполненный «Уэмбли» уже неплохой результат, ведь билеты стоят слишком дорого. В этом виновата ФА, устанавливающая цены и не интересующаяся возможностями болельщиков. Прекрасный тому пример — полуфинал Кубка Англии, состоявшийся в марте 1996 года. «Манчестер Юнайтед», на чьем «Олд Траффорде» не бывает свободных мест, не смог распродать свою квоту билетов на матч с «Челси» на стадионе «Вилла Парк» из-за цен, установленных ФА. «Челси» также вернул свои билеты, как и «Астон Вилла» и даже «Ливерпуль», проводившие свой полуфинал на «Олд Траффорде» P[16]. Болельщикам все это надоело. Нам постоянно талдычат, что английский футбол — лучший в мире, а на матчи с участием самых популярных команд не удалось распродать билеты.

Полупустые трибуны на двух этих играх должны служить предупреждением для тех, кто игнорирует болельщиков и продает футбол спонсорам и телевизионным компаниям. Фанаты слишком долго позволяли выдаивать себя до последней капли. На клубном уровне у нас нет выбора — мы просто обязаны ходить на стадион, но у нас хотя бы есть возможность жаловаться и устраивать демонстрации против руководства. Что же касается матчей сборной Англии, то мы предпочитаем оставаться дома или идти в местный паб.

Если тренер или председатель совета директоров клуба не достоин своей должности, мы можем объединиться и что-то предпринять. Это может занять много времени (спросите любого болельщика «Норвича»), но мы, как фанаты, все-таки способны повлиять на происходящее. Если игрок — полное дерьмо, мы сообщим ему об этом во время матча. Существуют тысячи примеров, как реакция зрителей влияет на решение тренеров. Но когда дело доходит до сборной, что мы можем сделать? Только надеяться на прессу. Хотя, как нам показала подготовка к Евро-96, журналистам доверять не стоит. Мы признаем, тренер сборной Англии — слишком легкая цель, но вы можете себе представить, чтобы Келли[17] или Милличип[18] так же долго стояли во главе какого-нибудь клуба Лиги? И как им удавалось столько времени избегать критики со стороны болельщиков, является для нас загадкой. В самом деле, они возглавляют нашу игру, поэтому все негодование — не только по поводу сборной, но и по поводу всего английского футбола — должно быть направлено против них. Они представляют руководство клуба, и фанатам хорошо известно, что тактика (т. е. тренер) или структура (т. е. правление) зачастую напрямую виноваты в неудачах команды. Однако, когда дело касается сборной, почему-то всегда обвиняют лишь тренера.