Фрэнсис Эшкрофт - На грани возможного: Наука выживания Страница 30

Лихорадка

В норме термостат гипоталамуса у человека установлен на 37° С, однако при лихорадке он может переключиться на два-три градуса выше, и температура с той же чувствительностью будет регулироваться по новой отметке. Переключение термостата вызывают синтезируемые в мозге химические медиаторы под названием простагландины, вырабатываемые в результате реакции на бактерии или на выделяемые ими пирогенные вещества. Действие аспирина как жаропонижающего основано на блокировании синтеза простагландина.

Споры о том, несет ли лихорадка какую-либо полезную функцию при болезни, не утихают столетиями. Согласно одной из точек зрения, выдвинутой Томасом Сиденхемом в XVII в., «жар – это мощный двигатель, которым природа вооружает мир для победы над врагом». Говоря современным языком, лихорадка – это естественное оружие борьбы организма с инфекцией, действующее за счет того, что некоторые бактерии более чувствительны к повышению температуры, чем наши клетки. Альтернативная гипотеза утверждает, что жар – это просто симптоматическое проявление, свидетельствующее о серьезности инфекции, и, мало того что не обладает терапевтическими свойствами, может, наоборот, снизить способность больного бороться с заражением. Споры эти выходят за рамки академического интереса, поскольку главный обсуждаемый вопрос – следует ли сбивать температуру больного до нормальной.

Вопрос этот еще не решен окончательно, и доказательства имеются в пользу обеих версий. Однако большинство придерживается мнения, что подъем температуры на один-два градуса не опасен, и взрослым может даже помочь{21}. В пользу этой версии говорит тот факт, что коэффициент выживаемости у ящериц, страдающих от бактериальной инфекции, в теплой среде существенно повышается по сравнению с холодной. Поскольку температура тела ящерицы уравнивается с температурой окружающей среды, повышенная температура тела в таком случае повышает и сопротивляемость инфекции. И действительно, до изобретения антибиотиков пирогенную (лихорадочную) терапию успешно использовали для лечения гонореи и сифилиса. Искусственную лихорадку вызывали несколькими способами, самым страшным из которых было инфицирование малярийными плазмодиями, которых затем убивали с помощью хинина. Если человек выживал после подобной пытки, то есть сифилитическая бактерия погибала прежде своего носителя, то человек излечивался. Весьма оригинальный способ «испытания огнем», надо сказать.

Жизнь без воды

Если ключом к выживанию на холоде становится пища, то в жарком климате возможность выжить определяет вода. Способность охлаждаться за счет обильного потоотделения напрямую зависит от доступа к воде, а в пустыне основную трудность представляет не жара, а сухость. Без пищи человек может протянуть довольно долго, но без воды конец наступит очень скоро. При голодовке, например, протестующие никогда не отказываются от воды, поскольку в противном случае поражение будет настолько быстрым, что они попросту не успеют донести свои требования и повлиять на общественное мнение.

Если запасы отданной с потом влаги не пополняются за счет питья, наступает обезвоживание. Начинают вырабатываться гормоны, которые отвечают сразу и за накопление воды (путем уменьшения количества влаги, выходящей с мочой), и за рост потребления воды (путем вызывания жажды). Если потеря влаги продолжается, лицо становится осунувшимся, глаза вваливаются. Кроме того, начинается потеря веса – этим успешно пользуются боксеры и жокеи, находящиеся на границе желаемой весовой категории. Они идут в сауну и «выпаривают» лишние фунты. Для большинства людей потеря 3–4 % объема воды практически неощутима. При потере 5–8 % чувствуется слабость и головокружение, потеря свыше 10 % приводит к физическим и умственным расстройствам, сопровождающимся сильной жаждой. Потеря более 15–25 % от веса тела – смертельна.

В отличие от человека, который гибнет, утратив более 15 % от запасов воды в организме, верблюд спокойно переносит потерю до 25 % объема воды – именно поэтому он может неделю жить без еды и питья. Одна из причин такой поразительной выносливости состоит в том, что организм верблюда, несмотря на значительную потерю влаги, способен сохранять объем крови почти неизменным. Даже при утрате четверти объема воды объем крови сокращается менее чем на одну десятую. У человека же объем крови уменьшается примерно на треть, тем самым повышая вязкость крови. Сгустившаяся кровь хуже циркулирует, ее сложнее перекачивать, поэтому через кожу уходит меньше тепла и внутренняя температура организма начинает зашкаливать. Кроме того, увеличивается риск остановки сердца. Нехватка воды не только приводит к уменьшению объемов крови и внеклеточной жидкости, но и вызывает высасывание влаги из клеток, в результате чего они съеживаются, повреждая мембранные белки.

Смерть от обезвоживания мучительна, поскольку человека постоянно терзает жгучая жажда. Нам об этом известно от нескольких героев, сумевших, превозмогая муки, увековечить свои ощущения для человечества. Одним из них был Антонио Витерби, судья-адвокат времен Первой французской республики, при Реставрации приговоренный судом Бастии (на Корсике) к смерти за свои политические убеждения. Чтобы избежать позора виселицы, он пытался уйти из жизни самостоятельно, отказавшись от еды и питья. На осуществление задуманного потребовалось 17 мучительных дней и невероятная сила воли. Судя по его дневниковым записям, голод одолел его лишь через несколько суток, однако невыносимая жажда не отпускала ни на миг.

Если нехватка воды сопровождается сильной жарой, обезвоживание и смерть наступают гораздо раньше, чем в случае с Витерби, – почти половина жертв погибает в первые 36 часов. Рассказов о путешественниках, терпящих смертельную, или почти смертельную, нехватку воды в пустыне, бесчисленное множество. Вот, например, свидетельство одного опытного путешественника: «В этом иссушающем зное запасы влаги в организме должны постоянно пополняться, поскольку влага так же необходима для жизни, как воздух. Чувствуешь себя словно под выжигательной лупой. Горло пересыхает и будто сжимается. Глаза жжет, словно сидишь перед пылающим костром. Язык и губы пухнут, трескаются и чернеют».

Один из самых знаменитых и самых необычных примеров выживания в пустыне – это история мексиканца Пабло Валенсиа, заблудившегося в горах на юго-западе Аризоны летом 1905 г. Семь суток он продержался без воды при температурах от 30° С (ночью) до 35° С (днем). Нашли его раздетым догола и почерневшим от загара. Прежде мускулистые руки и ноги ссохлись и съежились, «губы пропали вовсе, будто ампутированные, оставив тонкие кромки почерневшей ткани… глаза смотрели не мигая… слышал он только самые громкие звуки и почти ослеп, отличая теперь только свет от тьмы». Кроме того, он не мог ни говорить, ни глотать – так сильно ссохлась глотка. Тем не менее Пабло повезло, поскольку он избежал бредового состояния и припадков (напоминающих эпилептические), случающихся у жертв крайнего обезвоживания и приближающих их гибель. Он сумел, превозмогая себя, доковылять до знакомых ориентиров. По сути, он свалился уже почти на подходе к лагерю. Спасатели погрузили его в водоем и по капле вливали воду и разведенное виски в иссохшие губы. Где-то через час он смог глотать, через день – говорить, на третий день вернулись зрение и слух, а через неделю он снова был бодр и здоров, набрав восемь килограммов веса.

Однако не все обладают таким железным здоровьем и выносливостью, как Пабло Валенсиа, поэтому смерть от теплового удара и обезвоживания может наступить гораздо быстрее. Лоуэлл и Диана Линдси вспоминают, как один опытный путешественник, пересекая знойным днем на мотоцикле пустыню Анса, почувствовал, что теряет сознание, и послал товарищей вперед за помощью. Оставшись один, он впал в беспамятство от обезвоживания и, вопреки изначальному намерению сидеть и дожидаться подмоги, поехал вслед за своими спутниками вдоль сухого русла с судьбоносным названием Arroya Seco del Diabilo (Сухой ручей дьявола). Четыре часа спустя его тело обнаружил объездчик. К сожалению, такие истории по-прежнему нередки не только в отдаленных уголках планеты – поломка машины на безлюдной дороге, потеря тропы в однодневном походе тоже могут обернуться трагедией, если закончится вода.

При большой физической нагрузке мы теряем больше жидкости, чем потребляем. Мы просто не способны выпить необходимое для предотвращения обезвоживания количество, поэтому слабость от нехватки влаги не обязательно сопровождается неутолимой жаждой{22}. Только отдохнув и поев, можно выпить достаточно, чтобы восполнить выпарившееся с потом. Поэтому, подвергая себя физической нагрузке в жарком климате, необходимо пить даже не чувствуя жажды. Однако если запас воды ограничен, лучше снизить нагрузку и посидеть в тени. От физической деятельности станет только жарче, поэтому передвигаться лучше ночью, в прохладе. Не пытайтесь экономить воду. Если вы чувствуете жажду, пить необходимо, поэтому одно из главных правил пустыни – «храни воду в теле, а не во фляге». Верблюды освоили этот принцип в совершенстве. Достигнув водоема, верблюд может выпить разом до 120 литров воды за десять минут. Обезвоженный человек, в отличие от верблюда, должен, несмотря на дикую жажду, пить понемногу, поскольку после длительного воздержания большой объем выпитой жидкости не вызовет ничего, кроме рвоты.