В Тараторин - История боевого фехтования - Развитие тактики ближнего боя от древности до начала XIX века Страница 31

* Содержание этого раздела основано на материалах 3-го тома "Истории боевых искусств" Г. К. Панченко (с. 154-166).

Тяжеловооруженная конница у монголов (как и у остальных народов Евразии) составляла ударный кулак всей армии. Ее атака была решающей и могла коренным образом изменить ход сражения.

Но количественно преобладала средне- и легковооруженная конница. Об этом свидетельствует сам характер монгольского наступательного вооружения. Основную его часть составляют средства поражения слабозащищенного противника в бою на дальних дистанциях.

Одним из основных факторов, благодаря которым монгольская армия добивалась огромных успехов, считается ее высокая военная организация и суровая воинская дисциплина. Военные операции проводились силами хорошо обученных и организованных подразделений. Об этом подробно говорится в письменных источниках.

При обнаружении неприятельского войска монголы вначале производили "разведку боем".

"Надо знать, что всякий раз, как они завидят врагов, они идут на них, и каждый бросает в своих противников три или четыре стрелы; и если они видят, что помогут их победить, то отступают вспять к своим; и это они делают ради обмана, чтобы враги преследовали до тех мест, где они (монголы - авт.) устроили засаду; и если враги преследуют их до вышеупомянутой засады, они окружают их и таким образом ранят и у бывают". (Плано Карпини).

Кстати, прием притворного отступления был издавна знаком многим народам, не только кочевникам. Известно, что к подобной хитрости в свое время прибегнул и Вильгельм Завоеватель во время битвы при Гастингсе (1066 г.) Для того чтобы выманить англосаксонскую пехоту с возвышенности на открытое место, где рыцарская конница могла бы действовать свободнее, он приказал рыцарям атаковать противника, а потом обратиться в притворное бегство. Прием удался как нельзя лучше. Англосаксы устремились за отступающими рыцарями, расстроили ряды и были истреблены.

Для монгольской тактики было характерно сочетание обстрела из луков и конной атаки, причем обстрел всегда предшествовал атаке конницы. У Плано Карпини есть описание монгольского войска, построенного перед битвой:

"Когда же они желают приступить к сражению, то располагают все войска так, как они должны сражаться. Вожди или начальники войска не вступают в бой, но стоят вдали против войска врагов и имеют рядом с собою на конях отроков, а также женщин и лошадей. Иногда они делают изображения людей и помещают их на лошадей; это они совершают для того, чтобы заставить думать о большем количестве воюющих. Перед лицом врагов они посылают отряд пленных или других народов, которые находятся между ними. Другие отряды... они посылают далеко справа и слева, чтобы их не видели их противники, и таким образом окружают противников...; и таким образом они начинают сражаться со всех сторон. И хотя их иногда мало, противники их... воображают, что их много. А в особенности бывает это тогда, когда они видят тех, которые находятся при вожде или начальнике войска, отроков, женщин, лошадей и изображения людей... которые они считают за воителей и вследствие этого приходят в страх и замешательство".

Такое построение позволяло очень эффективно использовать традиционный кочевнический прием атаки рассыпным строем, а это в свою очередь давало возможность охватить противника с фронта и с флангов и обстреливать его с трех сторон. Своих воинов монголы берегли. Они предпочитали подставлять под первый удар военнопленных или союзников, выжидая тот момент, когда неприятель глубоко вклинится в их построение. При этом средняя и тяжелая конница держались в резерве.

Завершив охват вражеского войска, монголы начинали обстреливать его из луков, убивая легковооруженных воинов и поражая коней тяжеловооруженных всадников, внося во вражеские ряды расстройство и панику, сами же при этом оставаясь недосягаемыми. Стрельба из луков велась не хаотично, а с точным расчетом, залпами, так что потери противника были велики.

Надо сказать, что в этом монголы также не составляли исключения. Подобные приемы борьбы с тяжелой конницей были известны многим. Точно так же поступили, например, англичане в битвах при Кресси и Азенкуре. Не чужд этот прием был и русичам. Еще Лев Диакон писал о том, что русы при атаке тяжелой византийской кавалерии старались поражать стрелами именно коней.

Монголы всегда стремились решить судьбу битвы уже на этом начальном этапе, чтобы не вступать с противником в непосредственное столкновение и сберечь своих людей. В бой на ближних дистанциях они вступали весьма неохотно.

"Однако надо знать, что, если можно обойтись иначе, они неохотно вступают в бой, но ранят и убивают людей и лошадей стрелами, а когда люди и лошади ослаблены стрелами, тогда они вступают с ними в бой".

Им было прекрасно известно, что даже тяжеловооруженный монгольский конник ничего не смог бы поделать с европейским рыцарем или русским дружинником, так как при первом же столкновении вполне мог быть сброшен с лошади.

Если все же вступать в бой приходилось, то монголы старались любыми способами расстроить ряды противника: с помощью ли притворного бегства или же предоставляя ему возможность отступить по заранее намеченному монголами направлению, чтобы нанести противнику наибольшие потери в момент его отхода,

"А если случайно противники удачно сражаются, то татары устраивают им дорогу для бегства, и сразу, как те начнут бежать и отделяться друг от друга, они их преследуют и тогда во время бегства убивают больше, чем могут умертвить на войне".

Конный бой начинался, только когда вражеские воины и их кони уже были сильно ослаблены стрелами. Тогда монгольские конные лавы следовали одна за другой, поражая противников копьями и саблями. Вначале атаку производили средневооруженные конники. Завершался бой атакой ударных подразделений тяжеловооруженной конницы, которая направлялась в наиболее слабые места во вражеских боевых порядках. Если все же с первого раза не удавалось рассеять противника, атаку возобновляли и действовали так до тех пор, пока враг не дрогнет.

Такая тактика требовала очень четкого взаимодействия между подразделениями, хорошего управления, а также выучки и строгой дисциплины. Прежде всего от воинов требовали сохранять строй. Это подчеркивал и сам Чингисхан в своих указаниях для военачальников:

"В случае же отступления все мы обязаны немедленно возвращаться в строй и занимать прежнее место. Голову с плеч тому, кто не вернется в строй или не займет своего первоначального места".

Применяя подобную тактику и располагая большим количеством обученных и выносливых воинов, монголы добивались поразительных результатов в ходе своих завоевательных походов. По уровню развития вооружения и форме военной организации военное дело в державе Чингисхана по праву считается одним из наиболее эффективных во всей эпохе средневековья.

21. ЕВРОПЕЙСКОЕ РЫЦАРСТВО

На эту тему было написано много художественных произведений и научных исследований. В советской историографии чаще придерживались мнения о почти полной несостоятельности рыцарства. Главным доводом автором обычно была "чудовищная тяжесть доспехов", в которых невозможно сражаться. Если рыцарь сидел верхом на коне, то он еще чего-то стоил как боец, но как только его сбросили - тут он воевать не мог.

"В своем защитном вооружении рыцарь был настолько неуклюж, что если его сбивали с коня, то он сам без посторонней помощи не мог встать на ноги.

...Кавалерия рыцарского типа была неповоротливой. Это были тяжелые, медленно двигавшиеся войска. В атаку рыцарь шел шагом, в лучшем случае рысью". (103, т. 2). Не лучше конных рыцарей была их пехота:

"Пехота потеряла свое боевое значение и была подчинена рыцарю. Отсутствие дисциплины в рыцарском войске исключало возможность управления ходом боевых действий. Бой являлся единоборством рыцарей. О развитии тактических форм не могло быть и речи".

"С закабалением крестьянства пехота потеряла свои боевые качества и по существу уже не имела в бою какого-либо серьезного значения. Вскоре служба в пехоте стала презираться как обязанность рабов и крепостных. Пехотинец - это не воин, а слуга". (103, т. 2).

Удручающая картина... Но при этом невольно задумываешься: как же получилось, что Европа, имея ни к чему не пригодные армии, сумела организовать на Восток восемь Крестовых походов? Как получилось, что европейские рыцари умудрялись успешно воевать и одерживать победы над, якобы во всем превосходящими их в бою "легкими сарацинскими всадниками"? Ведь такие армии должны были быть разгромлены в первом же походе. Почему монголы, имея столь мощное организованное войско и одержавшие несколько побед в Восточной Европе, не рискнули идти дальше? Ссылка на то, что они-де обескровили армию, понеся слишком большие потери в походе на Русь, малоубедительна.