Георгий Ярцев - Я плоть от плоти спартаковец Страница 34

Его футбольные подвиги перед моими глазами. Ведь другой игрок от каких–то вещей отказался бы, только не Федор. Был период, когда наш замечательный полузащитник выступал в составах сразу трех сборных! Бесков однажды вымолвил, размышляя: «Н‑да, вы заботу о своих семьях ставите выше футбола. Значит, футбол не очень любите». На что Черенков даже не возразил, а как бы мягко вслух заметил: «А я вот и семью люблю, и футбол». Хрупкий с виду, но боец на поле неустрашимый.

Юра Гаврилов очень близок мне по манере игры. Иногда немножко расхлябанный его вид создавал и создает обманчивое впечатление. На самом деле это собранный, всегда готовый к матчам человек. Может быть, Юра не очень преуспел затем в тренерской работе. Но, кстати, какую бы команду он ни тренировал, почерк ее всегда был узнаваем. И то, что он в большом футболе почти до сорока лет играл, о многом говорит. После тех операций, что Гаврилов перенес, иные мастера, возможно, и сломались бы — морально, психологически. Но только не Юрий Васильевич. Требуется тайм отыграть — играет, всю встречу — тоже нет вопросов. Именно играет, а не отбывает номер.

Определенный, и не маленький, период времени связан у меня с Валерой Гладилиным. Это очень талантливый человек. И в футбольном плане он хорош, и организаторская жилка у него имеется. Например, если тот же Бесков с кем–то из футболистов расставался, то вряд ли в будущем такой мастер появлялся у него в составе. Гладилин как раз в данном смысле исключение, потому что игрок незаурядный. И вклад Валерки в победную поступь «Спартака», когда мы отчаянно стремились вернуться в высшую лигу, и вышли–таки, достаточно значим.

Появление Саши Мирзояна привнесло ощутимую уверенность и стабильность защите «Спартака». Пара Хидиятуллин — Мирзоян вообще считалась одной из лучших в Союзе. Мне, разумеется, довелось играть с Мирзояном, от его действий на поле всегда исходила этакая надежность — профессиональная, человеческая. Жаль, этот пресловутый, не забитый пенальти в финале Кубка с ростовским СКА преследует Сашу чуть ли не всю жизнь. Мирзоян, я бы сказал, даже в чем–то монументален, нынче руководит всеми футбольными ветеранами России. И знаете, здорово у него получается!

С некоторыми ребятами не так просто сходился, что тоже, наверное, естественно. Женя Ловчев все–таки слыл «звездой» не только нашего клуба — национальной сборной. Он держал себя в команде, может быть, иначе, чем вне ее. Мог, например, приехать в Тарасовку, сказать: «Ребята, садитесь, поехали». И вез партнеров в какой–нибудь ресторанчик. Домой к себе привозил ребят. Доставал на всех дефицитные билеты в театр, у Евгения Серафимовича хватало знакомых в театральной среде…

О своем товарище Олеге Романцеве я уже много что вам рассказал. Небольшие еще штришки к портрету. У кого–то наверняка складывается или уже сложилось впечатление, что Олег Иванович несколько замкнут, даже угрюм. Неправда! На самом деле это весьма остроумный, очень начитанный человек. Тот в свое время груз ответственности, подчас слишком необъективная, иногда предвзятая критика, конечно, сыграли свою негативную роль. Тут поневоле можно стать каким–то отшельником. Но, повторюсь, Олег в жизни совсем другой человек.

Помню, в институт физкультуры мы никогда не ездили с ним неподготовленными. Да, случалось, помогали нам, проводились индивидуальные занятия. Но в стенах вуза просто так, «на дурачка» не появлялись. Ну, не хотелось выглядеть идиотами, недорослями. Поверхностно, глубоко ли, но всегда готовились. Думаю, преподаватели Малаховки это подтвердили бы.

Немножко еще о дружбе с заклятыми соперниками из киевского «Динамо». Мы очень уважали и уважаем друг друга. До сих пор. Поддерживаем отношения с Олегом Блохиным, Владимиром Бессоновым, Игорем Белановым, Евгением Рудаковым, другими друзьями–соперниками. Вот Анатолий Коньков одно время тренировал симферопольскую «Таврию». Приехал к нему, душевно посидели, пообщались.

А залогом подобной дружбы как раз и являлось наше непримиримое соперничество на футбольном поле. Мы под них, что называется, никогда «не ложились», они тоже ни в одном из матчей не сдавались.

Олег Блохин, когда работал в клубе «Москва», всегда звонил нам с Хидей: приезжайте, мол, на игры, поддержите меня и Андрея Баля. Мы с удовольствием отправлялись на футбол, чтобы повидать наших киевских друзей. Им в Москве немного одиноко было, выходные мы часто вместе проводили…

Страсти на банкете

С легендарными братьями Старостиными, тем же Бесковым, конечно, связано немало любопытного, поучительного, забавного. Эти люди, без громких слов, воплощали собой эпоху, и не только сугубо футбольную. С ними было очень интересно общаться, да просто послушать их доставляло удовольствие.

Николай Петрович и Андрей Петрович прежде всего великими педагогами были. Педагогика эта исходила как бы из богатейшего внутреннего мира обеих потрясающих личностей. Видите ли, когда на сборах в той же Тарасовке проводишь уйму времени, то случиться могло всякое. Иногда вспыхивала искра недопонимания, какие–то мелкие ссоры и стычки. Мы–то, игроки, между собой практически не ругались. Конфликт подчас на ровном месте вызывал, к примеру, Константин Иванович.

Вот тут ненавязчиво, достаточно мудро «разруливали» ситуацию великие братья, основатели «Спартака». Они «тушили», нивелировали любую вспышку. И футболисты продолжали общаться как ни в чем не бывало. Это, поверьте, особое искусство. При одном только появлении Старостиных в Тарасовке мы улыбались, хандру, если таковая случалась, как рукой снимало.

Но, когда Старостины и Бесков работали в унисон, — а это, разумеется, было почти всегда, — такое пробивное трио смотрелось всем на зависть! Спартаковцы, например, в советское время вообще без проблем летали самолетами «Аэрофлота». Потому, что над нами взял тогда шефство сам министр гражданской авиации Бугаев. Чья заслуга? Конечно, Старостиных. Мы в ту пору стали первыми пассажирами так называемых чартеров, которые как раз специально выделялись именно московским спартаковцам, их руководителям. Вот так.

А какие замечательные, запоминающиеся политзанятия проводил с нами Николай Петрович! Да–да, в те годы политзанятия в футбольных командах, как, наверное, и везде по стране, были еще в ходу. Думаю, мало кто из вас знает, как Николай Петрович встречался с самим вождем пролетарской революции. По заранее разработанному плану Ленин входил с парадного подъезда. А в итоге подъехал совсем к другому крыльцу. И как раз Ильич попадает на Николая Петровича. Протягивает руку будущему патриарху «Спартака»: «День добрый, Ульянов». Тот отвечает: «Приветствую вас, бухгалтер Старостин». И наш Николай Петрович повел Владимира Ильича на экскурсию по мануфактурной фабрике, где в ту пору трудился.

Мало того что Старостины создали «Спартак». Они еще и огромный вклад внесли в развитие родного детища. Почему, например, долгие годы в новейшее российское время «Спартак» был недосягаем для соперников, практически непобедим? Да потому, что Николай Петрович оканчивал еще царское коммерческое училище, он–то, как никто другой из нас, прекрасно помнил и прошел университеты НЭПа. Взять хотя бы тех же игроков, которые появились в команде в начале 90‑х при распаде бывшего Союза. Коммерциализация состава любой футбольной команды стала фактически основой основ. И здесь заслуга Старостина неоценима. Когда все только готовились приобретать футболистов, скажем, с той же Украины, Николай Петрович вкупе с Олегом Ивановичем Романцевым уже делали это. «Спартак» быстрее всех решал многие вопросы. Отсюда и сногсшибательный для кого–то результат. Для нас–то он явился закономерностью. Да, спартачи, как нас нередко величают оппоненты и друзья–соперники, оказались сильны знаниями, извините, исторического момента, что было крайне важно в новых условиях.

Когда многие пребывали в относительном неведении, как и что делать, спартаковцы, к примеру, первыми перешли на выплату зарплаты, представьте, в валюте. Это многие в футбольном мире знают, не секрет. И ездила команда за рубеж именно на коммерческие турниры, что тоже стало приносить немалый доход в клубную кассу.

Вот, скажем, в то время, когда все российские клубы «парились» на каких–то сборах, «Спартак» отправлялся на весьма престижные и, откровенно говоря, неплохо оплачиваемые соревнования. В основном в Германию, Швейцарию летали. Там, в частности, ковалось и укреплялось материальное положение спартаковцев.

Ведь не секрет, за границу ездили, чтобы что–то ценное приобрести для дома, для семьи. Старостин в этих вопросах как рыба в воде. За что ему мы всегда благодарны — он исходил из интересов своих футболистов. Николай Петрович полушутя–полусерьезно замечал в подобных случаях, что «пусть игроки лучше сходят в тамошние магазины, купят, что им нужно, и успокоятся. Чем будут сидеть в гостинице и переживать». Знал человеческую природу, психологию.